Китайский гамбит: Эрдоган заручился поддержкой Пекина в борьбе с ИГ

Турецкий президент Реджеп Эрдоган прибыл сегодня в столицу Китая город Пекин, где провел двусторонние переговоры с китайским лидером – председателем КНР Си Цзиньпином. У Китая с Турцией существуют обширные двусторонние связи Такая встреча не должна нас удивлять, поскольку на сегодня Китай является второй страной в общей структуре импорта Турции и одиннадцатым импортером турецкой продукции, и это говорит нам о том, что между Пекином и Анкарой есть прочные экономические связи. Например, торгово-экономический оборот между этими странами на текущий момент превышает 20 млрд долларов и, если судить по динамике последних лет, имеет потенциал к своему росту. Китай интересует крайне выгодное географическое положение Турции между Европой и Азией, вследствие чего Анкара получает в последние годы значительные китайские инвестиции. Здесь можно сказать, что совокупный оборот предприятий с китайским капиталом в Турции в настоящее время приближается к 2 млрд долларам, а это, надо сказать, вполне серьезная сумма. Кроме того, торгово-экономическое сотрудничество Китая и Турции продвигается и в рамках такой международной структуры, как G20, где обе страны имеют весьма сильные позиции. Визит Эрдогана имеет в первую очередь политическое значение Впрочем, тот факт, что Эрдоган сразу после Китая планирует вылететь с официальным визитом в США, где проведет 16-17 мая двусторонние переговоры с американским президентом Дональдом Трампом, говорит нам о том, что экономические вопросы в рамках этой встречи с руководителем КНР были на вторых ролях, а главное место заняли проблемы политики и безопасности. Примечательно, что здесь имеются в виду общие проблемы, которые существуют у Турции и Китая в рамках того геополитического конфликта, который идет на Ближнем Востоке. Главный научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН Александр Ломанов в разговоре с ФБА «Экономика сегодня» отметил, что Китай очень интересует положение дел в Сирии и Ираке по той причине, что в этой стране существует острая проблема исламского экстремизма. «До того, как еще к власти в Турции пришел Эрдоган, Китай был очень недоволен той политикой, которую проводила Анкара в рамках своей доктрины пантюркизма. Эта проблема зародилась задолго до текущих событий на Ближнем Востоке, а именно в начале прошлого десятилетия. Тогда Пекин испытывал чрезвычайно острое недовольство касательно политики Анкары по поддержке тюркоязычных движений в Средней Азии», - заключает Ломанов. Китай сильно волнуется за Синьцзян-Уйгурский автономный район Речь здесь идет и о бывших советских республиках, где, например, до недавнего времени был распространен такой феномен как школы Фетхуллаха Гюлена, который сегодня объявлен Эрдоганом «врагом Турции номер один», и о Синьцзян-Уйгурском автономном районе КНР. «В истории китайско-турецких отношений был такой период, когда между Пекином и Анкарой существовало серьезное отчуждение, поскольку китайцы постоянно подозревали турок, что те активно вмешиваются в положение дел в Синьцзян-Уйгурском автономном районе и пытаются под вывеской развития культурных связей, реализовать свои вполне конкретные геополитические проекты на китайской суверенной территории», - резюмирует Ломанов. Уйгуров, конечно, нельзя назвать «соотечественниками» турок, но это тюркоязычный народ, а его поддержка на сто процентов вписывается в идеологию пантюркизма, которая появилась в Турции более 100 лет назад и является давним трендом во внешней политике Анкары. «Эти вещи в отношениях Пекина и Анкары за последние десять лет ушли на дальний план, но нельзя говорить о том, что они больше совершенно неактуальны, учитывая тот факт, что турецкие власти, как известно, настроены решительно и националистично. Другой вопрос, что после всех тех событий на Ближнем Востоке, которые произошли уже в нашем десятилетии, в отношениях Китая и Турции возникли определенные точки соприкосновения», - констатирует Ломанов. Китайцев очень смущают последствия «Арабской весны» Прежде всего, здесь имеются в виду последствия событий «Арабской весны», а также краха сразу нескольких политических режимов на Ближнем Востоке с заменой их на нестабильные образования, которые являются прямой угрозой для других государств. «Все это очень смущает китайские власти вместе с проблемой международного терроризма, которая сейчас заиграла новыми красками на Ближнем Востоке, поэтому у Турции и Китая есть общий интерес не допустить распространения этой угрозы в лице запрещенной Верховным судом РФ террористической организации «Исламское государство» за пределы воюющих уже стран вроде Сирии, Ливии, Ирака и Афганистана», - заключает Ломанов. Естественно, турецкое руководство в лице Эрдогана не хочет, чтобы этими процессами была затронута Турция, а китайцы опасаются распространения этой угрозы уже на свою территорию. «В частности, в Китае серьезно воспринимают угрозу, что исламские боевики с опытом Ирака и Сирии могут прибыть в Синьцзян-Уйгурский автономный район, где существует серьезный риск применения этих «наработок» на практике», - резюмирует Ломанов. Таким образом, Эрдогану и Си Цзиньпину есть что обсудить, тем более, те давние негативные моменты, которые имели место в китайско-турецких двусторонних отношениях, Анкаре и Пекину сегодня удалось, если не преодолеть полностью, то, по крайней мере, отодвинуть на второй план и сконцентрироваться в рамках этого сотрудничества на актуальных проблемах. «Поэтому Турция и Китай могут здесь сотрудничать по части недопущения исламских боевиков в свои страны и купирования распространения той угрозы, которая сейчас идет от ИГ фактически по всему ареолу проживания мусульманского населения», - констатирует Ломанов.