Жизнь в клеточку

Трехлетнюю Аню спасут российский донор и дорогие лекарства Костный мозг — это кроветворный орган. Костный мозг Ани Коровиной творит кровь неправильно. Не так, как нужно, как должен. Должен творить эритроциты, лейкоциты, тромбоциты. В нужном количестве, которое называют нормой. А он между делом творит еще и бласты — незрелые клетки, которые не становятся ни тем, ни другим, ни третьим, а так и остаются бластами. Их еще часто называют онкоклетками. И это значит, что у Ани онкология, рак крови, а точнее — острый лимфобластный лейкоз. И сама ее пока еще недолгая жизнь идет клеточками — то темными, то светлыми. Признаки болезни появились в конце декабря 2015-го, когда Ане было немногим больше года: кровь из носа, синяк на шее. Хорошо, что врачи в городе Ишиме Тюменской области, где живут Коровины, не отделались, как это бывает, словами типа «само пройдет», а сразу заподозрили неладное и направили девочку с мамой в областную больницу. И там чуть ли не в тот же день был поставлен диагноз, а еще через несколько дней началась химиотерапия. Светлая клеточка: химия помогла, Аню вывели в ремиссию, что значит — болезнь отступила. А надолго ли она отступает? У всех по-разному. Есть такие пациенты, которым несколько блоков химиотерапии помогают раз и навсегда. Бывает, ремиссия длится месяцы и годы, что все же не исключает возвращений — рецидивов. У Ани рецидив зафиксировали в петербургском НИИ детской онкологии, гематологии и трансплантологии имени Р. М. Горбачевой в марте 2017 года. Стало понятно, что химия не справится с ее неправильно работающим костным мозгом. То есть сам этот костный мозг нужно заменять — без трансплантации от здорового донора не обойтись. Стали искать такого донора. Первым кандидатом был 16-летний Артем, горячо любимый Анин старший брат. Но даже самые любимые родные братья и сестры, согласно законам наследования, оказываются совместимыми в среднем в четверти всех случаев. Артема протипировали. Темная клеточка Аниной жизни: брат не подошел. Надо было искать неродственного донора. Такой поиск, если он ведется в международных базах данных, иногда длится долго — так долго, что становится уже поздно. И тут же — светлая клеточка: Ане нашли донора в российской базе — в нашем молодом и пока еще небольшом Национальном регистре доноров костного мозга имени Васи Перевощикова. Небольшом, но очень эффективном. Поясню. Есть европейская статистика, по ней в среднем одно совпадение тканевой совместимости приходится на 10 тыс. доноров. В нашем регистре 74 тыс., так что по этой статистике у нас на сегодня должно было быть семь трансплантаций. Но их уже 185. Здесь нет ни мистики, ни чуда — здесь играет роль именно национальный характер регистра, когда доноры в массе своей имеют с реципиентами сходные национальные, генетические особенности. Лечение дается Ане непросто, не раз за эти месяцы девочку приходилось переводить в отделение реанимации, то есть буквально спасать. Переносить все это Ане помогает характер. Да, вот так, в три года — и уже характер. Она общительна, разговорчива, постоянно чем-то занята: рисует, лепит, любит танцевать. И только когда совсем уж тяжело, может замкнуться в себе или закапризничать. То, что Ане нашли донора в России,— это не только ее, но и наша с вами удача. Дело в том, что поиск и активация донора, например, из Германии, стоит €18 тыс. Из Америки — еще дороже. В нашем регистре поиск бесплатен. А вот активация все же стоит денег. Подошедшего донора нужно привезти в клинику, заново протипировать и обследовать, оплатить анестезию (если донор выберет операционный метод взятия клеток, прямо из кости) или препараты, способствующие выходу кроветворных клеток в периферическую кровь. А бывает, что обследовать нужно не одного, а нескольких доноров, оказавшихся совместимыми. Но даже все эти затраты втрое ниже, чем на клетки донора-иностранца. После трансплантации начнется самый важный, самый трудный период, когда огромную роль будут играть лекарства, помогающие приживлению чужого костного мозга и предупреждающие неизбежные осложнения. Анина семья вполне благополучна, но небогата. Работает только Алексей, отец,— он полицейский-водитель. Чтобы оплатить лекарства и активацию донора, семье нужно помочь, сами они не справятся. Мы с вами поможем. И вместе будем надеяться: через считаные годы мама будет покупать Ане школьные тетрадки, в том числе и в клеточку. И все клеточки в тетрадках и в самой Аниной жизни будут светлыми. Виктор Костюковский, Санкт-Петербург