Бунт без идеологии. Латинская Америка разочаровалась и в правых, и в левых

Сразу несколько стран Латинской Америки в октябре столкнулись с мощным всплеском социального недовольства. В Аргентине неспособность исполнительной власти справиться с экономическими проблемами помогла оппозиции одержать победу на президентских выборах. В Эквадоре протесты, вызванные мерами бюджетной экономии, переросли в масштабные беспорядки и вынудили руководство республики пойти на уступки митингующим. Похожая, но еще более острая ситуация сложилась в Чили, где масштабные антиправительственные манифестации под лозунгами социальной справедливости привели к отставке нескольких министров, а также к отмене саммита АТЭС и конференции ООН по климату. В каждом из этих случаев волна народного гнева обрушилась на правительства, которые относятся к правой части политического спектра. Наблюдатели уже начали говорить о приближении Латинской Америки к новому "левому повороту". Однако это впечатление, скорее всего, обманчиво. Аргентина: вперед, в прошлое Кандидат от оппозиции левоцентрист Альберто Фернандес в минувшее воскресенье одержал победу на президентских выборах в Аргентине. На посту главы государства он сменит правоцентриста Маурисио Макри, который, в свою очередь, прервал в 2015 году многолетнее пребывание у власти левых сил. Таким образом, нынешние результаты голосования фактически означают возвращение Аргентины к своему недавнему прошлому. Тем более что вице-президентом страны в паре с Фернандесом была избрана его однофамилица Кристина Фернандес де Киршнер, которая с декабря 2007 года по декабрь 2015 года занимала высший государственный пост. Многочисленные обвинения в коррупции, выдвинутые в ее адрес, не оттолкнули избирателей. Получается, что за последние четыре года Аргентина успела и совершить "правый поворот", и развернуться в обратную сторону, разочаровавшись в своем выборе. В 2015 году избрание Макри многие расценили как признак усталости граждан от левого популизма. Он сделал ставку на традиционные для консерваторов рецепты: ввел меры бюджетной экономии, сократил число госслужащих, упростил требования валютного контроля, снизил налоги и таможенные пошлины. Однако в первой половине 2018 года курс национальной валюты вновь начал резко падать, а инфляция пошла вверх. Чтобы справиться с кризисом, Макри взял у Международного валютного фонда (МВФ) кредит в размере $57 млрд. Подписанное с фондом соглашение предусматривало проведение ряда реформ, которые были направлены на снижение инфляции и дефицита бюджета. Однако принятые властями меры не спасли ситуацию: за 2018 год аргентинский песо подешевел на 50,6%, инфляция составила 47,6%. Попытки Макри списать все неудачи на полученное от предыдущего правительства "наследство" избирателей не убедили. Ощутив на себе последствия очередного экономического кризиса, аргентинцы проголосовали за Фернандеса, который обещал добиться пересмотра условий соглашения с МВФ и вернуться к финансированию социальных программ. Президенту Чили не до саммита Еще одной страной, недавно получившей кредит от МВФ, стал Эквадор. В марте этого года совет управляющих фонда одобрил соглашение о предоставлении южноамериканской республике $4,2 млрд. Документ также обязывал эквадорское правительство принять меры бюджетной экономии. Выполняя это требование, президент страны Ленин Морено, который избирался на высший пост как представитель левых сил, однако после вступления в должность сблизился с правым лагерем, издал указ об отмене субсидий на дизельное топливо. После этого в крупных городах Эквадора начались масштабные протесты. Сначала в манифестациях, перерастающих в беспорядки, приняли участие работники транспорта, затем к ним присоединились представители коренного населения. За десять дней протестов семь человек погибли, более тысячи получили ранения. Под давлением участников акций глава государства согласился аннулировать указ, вызвавший массовое недовольство. Как только ситуация в Эквадоре немного успокоилась, массовые акции протеста вспыхнули в Чили. Поводом для манифестаций послужило очередное повышение цен на проезд в столичном метрополитене — тарифы были увеличены на 30 чилийских песо, то есть в пересчете на российскую валюту менее чем на три рубля. Как оказалось, даже эта сумма может спровоцировать настоящий бунт: за сутки протестующие разгромили несколько станций столичного метрополитена, возвели на улицах баррикады из горящих покрышек, разбили витрины магазинов, разграбили десятки супермаркетов и складских помещений. По последним данным, в ходе беспорядков погибли 23 человека. Сначала власти пытались урегулировать ситуацию силовыми методами: они ввели режим ЧП и комендантский час в крупнейших городах страны, а на усмирение протестующих бросили армию. Но число манифестантов продолжило расти. Самая крупная акция собрала в минувшую пятницу рекордные для страны 1,2 млн человек. В таких условиях президент страны Себастьян Пиньера, как и его эквадорский коллега, был вынужден пойти на уступки. Он сменил часть министров своего кабинета, отменил решение о повышении платы за проезд в общественном транспорте и даже обнародовал ряд мер социальной поддержки населения, включая увеличение пенсий и снижение тарифов на электроэнергию. Когда протесты и беспорядки продолжились, глава государства объявил, что Чили отказывается от проведения саммита АТЭС и конференции ООН по климату, которые были запланированы на ноябрь и декабрь соответственно. Вместо организации этих мероприятий Пиньера пообещал сконцентрироваться на решении социальных проблем. Инопланетяне или "рука Каракаса"? Всплеск социального недовольства, по всей видимости, стал неожиданностью для правых латиноамериканских лидеров и их единомышленников. Первой реакцией представителей этого лагеря на ситуацию в регионе стала попытка списать происходящее на действия неких внешних сил или преступный заговор. "Мы на войне. У нас мощный, беспощадный враг, для которого нет ничего святого", — так прокомментировал первые акции протеста президент Чили. Своими оппонентами в этом противостоянии он назвал силы, у которых есть "определенная степень организации и координации, что свойственно преступным группировкам". Его супруга Сесилия Морель вообще не смогла найти разумного объяснения происходящему. "Мы в полном шоке, это словно иностранное или инопланетное вторжение, я не знаю, как лучше сказать", — так она охарактеризовала антиправительственные протесты в частной беседе, которая утекла в интернет. Образное сравнение, прозвучавшее из уст первой леди, не только породило среди чилийцев множество шуток про инопланетян, но и продемонстрировало, насколько правящие элиты страны оказались оторваны от окружающей их сограждан действительности. Президент Эквадора выдвинул более конкретные обвинения в связи с охватившими его страну беспорядками. По мнению Ленина Морено, за организацией протестов стоят экс-глава государства Рафаэль Корреа и венесуэльский лидер Николас Мадуро, которым помогают "наркотеррористы и иностранные граждане". Версию о том, что к манифестациям в Чили и Эквадоре причастна "рука Каракаса", выдвигал и лидер венесуэльской оппозиции Хуан Гуайдо, и руководство Организации американских государств (ОАГ). Каким образом находящийся под санкциями Мадуро смог вдохновить и профинансировать протесты сразу в двух иностранных государствах, сторонники теории заговора не объяснили. Левые тоже плачут Пока жители Чили и Эквадора проводили акции с требованием социальной справедливости и высказывали недовольство правыми, в Боливии и Уругвае проходили президентские выборы. Их итоги показали, что левые политические силы, которые в этих странах уже много лет находятся у власти, начали терять поддержку своих избирателей. Президент Боливии Эво Моралес, в четвертый раз претендовавший на высший государственный пост, показал худший результат по сравнению с предыдущими тремя голосованиями — впервые с 2002 года в первом туре он получил менее 50% голосов. Высший избирательный суд республики все равно объявил его победителем, поскольку отрыв от ближайшего соперника — оппозиционера Карлоса Месы — составил более 10%. Однако этот политик обвинил власти в фальсификации итогов выборов и потребовал проведения второго тура. Сторонники Месы организовали акции протеста, на которых произошли столкновения со сторонниками Моралеса. По меньшей мере два человека погибли, число пострадавших превысило сотню. Власти согласились провести проверку результатов подсчета голосов при участии международных наблюдателей, однако оппозиция заявила, что не согласна с предложенными условиями и продолжит требовать проведения второго тура. Таким образом, ситуация в Боливии может обернуться затяжным политическим кризисом. Что касается Уругвая, то там по итогам голосования было объявлено о проведении второго тура президентских выборов. Его участниками станут кандидат от правящей левоцентристской коалиции Даниэль Мартинес и правоцентрист Луис Лакалье По. Причем, по мнению большинства аналитиков, у представителя оппозиции во втором туре будет больше шансов на победу. Если эти прогнозы оправдаются, левые потеряют власть в Уругвае впервые за последние 15 лет. Позиции правых сил остаются достаточно прочными в Бразилии и Колумбии, в то время как президент Мексики Андрес Мануэль Лопес Обрадор, представитель левого лагеря, все чаще сталкивается с острой критикой из-за провала мер, направленных на укрепление общественной безопасности. Серьезный политический и экономический кризис, усугубленный эффектом от санкций США, продолжает переживать Венесуэла, где левому правительству удалось сохранить власть, несмотря на международное давление и высокую активность правой оппозиции. В начале 2000-х годов разочарование неолиберальной моделью в Латинской Америке привело к ее "левому повороту" — череде побед левых и левоцентристских сил на президентских и парламентских выборах. Несколько лет назад тенденция сменилась на противоположную. Можно было бы ожидать, что теперь маятник качнется в обратную сторону. Однако, судя по всему, ни один из политических лагерей уже не может похвастаться тем, что он в "тренде", — в странах Латинской Америки сейчас наблюдаются разнонаправленные тенденции. Общим для большинства государств региона является лишь недовольство их жителей текущим положением дел. От этого недовольства не застрахованы ни правые, ни левые, а его проявления становятся все более масштабными.