Диего Брандао: «Я хочу стать знаменитым как Федор Емельяненко»

Диего Брандао тщательно укутывается в куртку, поверх шапки надевает капюшон, влезает в теплые перчатки и выходит на московский мороз. 28 января ему предстоит в Дагестане встретиться с Мурадом Мачаевым на турнире FIGHT NIGHTS Global 62, а пока он разгуливает по столице, удивляется, как не мерзнут девушки в юбках, и рассказывает очень много интересного. О конфликте в стрип-клубе, жизни на ранчо Дональда Серроне, желании подраться с Расулом Мирзаевым и сумасшедшей стране Бразилии — в интервью Алексею Сафонову. «В конфликте у стрип-клуба мне пришлось достать пистолет» – С чего вообще началось твое путешествие в Россию и почему ты принял предложение FIGHT NIGHTS Global? – На самом деле, попасть в Россию было достаточно сложно: меня звал и Bellator, и RIZIN, и другие промоушены. Все они спрашивали, почему я еду в вашу страну? Я отвечал, что для меня это отличная возможность подраться с хорошим бойцом — Расулом Мирзаевым. Но, так как с ним произошла вся эта история, мне предложили Мурада Мачаева. Но это все равно прекрасная возможность показать шоу и заявить о себе в новом ключе. – 2016-й год получился далеко не самым лучшим для тебя... – Да, зато 2017-й будет перерождением Диего Брандао! Все из-за той ситуации в клубе, когда мне просто пришлось достать пистолет... UFC не любит, когда у тебя проблемы, поэтому как только они у меня появились, меня и вышвырнули. Но сейчас я абсолютно чист во всех аспектах и очень хочу драться. – Расскажи подробнее о той ситуации в клубе. Что это было, с чего все началось? – Я пошел в стрип-клуб. Перед этим я обменял 300 долларов по одной купюре и зашел туда с огромной пачкой денег. На меня все косились, а я спрашивал: ты хочешь выпить? Окей, и покупал им выпивку. Диджею, охраннику, девушке. Но в один момент диджею что-то не понравилось и он ударил меня. Огромный охранник схватил меня сзади, а я опрокинул его и быстро побежал к выходу, чтобы избежать проблем. Все это снималось на камеры в клубе... Я выбежал, побежал к своей машине, прыгнул в нее, но они не остановились: достали бейсбольные биты и начали бить по ней. Тогда мне пришлось достать пистолет и пригрозить им. – Пистолет был легальный? – Да как тебе сказать... – Я понял. – Но правда была на моей стороне, все было видно на камерах. Суд длился 9 месяцев, изначально мне грозили депортацией и 20-ю годами лишения свободы. Я потратил на адвокатов 120 тысяч долларов, но это гораздо лучше, чем сидеть в тюрьме. – Что ты делал все эти 9 месяцев? – Мне негде было жить, и меня приютил у себя дома Дональд Серроне. У него огромное ранчо! Он реальный ковбой. Я помогал ему, чистил и ухаживал за фермой. Серроне — мой друг и я очень благодарен ему за то, что помог в той жизненной ситуации. – Что было катализатором всех этих проблем? – Раньше у меня как было: бой, тусовка, бой, вечеринка и так далее. Сейчас я хочу идти по схеме бой-бой-бой. Я отстранился от всего, даже от социальных сетей, в которых дагестанские болельщики Мурада Мачаева пишут мне в комментариях, как убьют меня. Ха-ха! Давайте, ребят, дерзайте! Я вырос в бразильских фавелах, меня не испугать. – Детство было тяжелым? – Отец ушел из семьи, когда мне было 16, и мне пришлось стать главой семьи. Чтобы как-то зарабатывать деньги, я начал драться. Так что то психологическое давление, которое на меня сейчас пытаются оказывать — оно бесполезно. «В реванше я снесу нахрен Конора Макгрегора» – А когда это давление было на тебя больше: когда ты дрался против Конора Макгрегора, или сейчас, что оказывают дагестанцы? – Ох... Первое. Знаешь, если бы Мурад Мачаев был настолько хорош, насколько о нем говорят, он бы дрался в UFC, разве не так? К поединку с Конором я готовился шесть недель, мне просто позвонили и сказали, что нужен боец против Макгрегора, а я ответил, почему бы и нет? Теперь я уже на амбразуру не бросаюсь и иду планомерно. Я готовился целый год, чтобы в итоге уничтожить Мурада Мачаева 28 января. – Почему этот поединок так важен для тебя? – Я был на вершине, но в тот день, когда меня выкинули из UFC, все перевернулось. У меня не было квартиры, машины, родственникам в Бразилии было нечем расплачиваться за жизнь. Я хочу вернуться и заявить о себе. Никто не видел, как я тренировался все это время, все думают, что я вообще пропал или умер. Но я очень сильно изменился. – FIGHT NIGHTS Global – это один из шагов для того, чтобы вернуться в UFC? – В данный момент — нет. Я хочу показать себя за пределами США. В Америке все знают, кто такой Диего Брандао, но никто не знает меня в России. Вот истинная причина того, почему я здесь. Хочу стать знаменитым, как Федор Емельяненко: его знают в Японии, Штатах, Бразилии — везде. На самом деле я считаю вашу страну лучшей для боев. – Изначально ты должен был драться с Расулом Мирзаевым, непобежденным. Но потом он проиграл Левану Макашвили и ваш бой перенесли. Что ты почувствовал тогда? – Я большой фанат Расула, и проигрыши случаются. По-прежнему хочу встретиться с ним в клетке. Я думаю, что если бы он не проиграл Макашвили, то сейчас был бы в UFC: у него очень, очень много фанатов в США. – Я в курсе, что ты навещал его в больнице, когда прилетел в Москву. Ты знаешь о ситуации, из-за чего он попал туда? – Деталей — нет. Просто знаю, что это было какое-то сумасшествие, в которое я не мог поверить! Когда я прилетел, то первым делом попросил, чтобы меня отвезли к нему. Пожелал ему скорейшего выздоровления. Надеюсь, он быстро поправится. На самом деле, мы похожи с ним. Даже сказал ему, что он — российский Брандао, а я — бразильский Мирзаев. Но всему свое время. Для начала я покажу шоу в Дагестане против Мачаева. – Как ты думаешь, это был бы идеальный вариант: подраться с Расулом сначала в рамках FIGHT NIGHTS Global, а затем провести реванш, но уже в UFC? – Слушай, отличная идея! Мне подходит. – Представь, что твой следующий бой будет против Конора Макгрегора, реванш. Как бы он сложился? – Я бы снес его нахрен, как поезд. В своем интервью после победы над Эдди Альваресом, он 40 минут говорил обо мне. Все потому, что даже несмотря на отсутствие подготовки, я дал ему наибольший отпор в дивизионе. Сейчас я на другом уровне, поэтому если будет реванш, я докажу это. Честно говоря, я восхищаюсь Конором. Он молодец, но я тоже хочу быть за рулем дорогих тачек, так что... «Олимпиаду в Бразилии невозможно провести так, как в России или США» – Прости, не могу пройти мимо самого обсуждаемого вопроса: что с твоим паспортом? Как только ты прилетел, выяснилось, что его срок подходит к концу. – Я как-то закрутился, отстранился от всего, кроме тренировок, и вообще забыл об этом. Когда вылетал из США, мне сказали, что действие паспорта заканчивается, но я ответил, что никаких проблем нет и все. А вот в России уже начали выяснять, что за дела. Изначально, когда мне покупали билеты к вам, мое внимание обратили на это. Спросил, что же делать? Был вариант из США вылететь в Бразилию, там сделать новый паспорт, потом вернуться в Америку и потом в Россию. Но я гоняю вес, мне вообще не до этой нервотрепки! Поэтому приняли решение прилететь как можно скорее. Да и к холоду вашему мне нужно было привыкнуть (смеется). Но уже со дня на день мне привезут новый паспорт, так что никаких проблем больше нет. Признаться, в самом начале я боялся, что Камил Гаджиев заменит меня на другого бойца. – Это правда, что UFC хочет запретить тебе драться в FIGHT NIGHTS Global? – Правда. Мой бой с Мирзаевым должен был состояться еще раньше декабря, но когда мы начали договариваться, в UFC сказали, что хотят меня оставить. Три месяца меня держали в неведении, и в итоге выяснилось, что они мне врали. Я оказался на распутье, и согласился драться в FN. Я понятия не имею, есть ли у них право как-то запретить мне выступать в другой организации, но я хочу этого, и это произойдет. – Ты живешь в США, а как часто ты летаешь домой, в Бразилию? – Когда как... Я хотел полететь туда перед случаем в клубе, но потом это все произошло, меня не выпускали из страны и в итоге я не видел свою дочь 15 месяцев. Это было ужасно. – У тебя там семья, жена и дети? – Дочь, ей 13 лет. С ее матерью я не женат. – 13 лет? Получается, что... – Да, моя подруга забеременела, когда мне было 16. Ей был 21 год. Бразилия сумасшедшая страна, брат. – Вы общаетесь? – Я очень благодарен ей за то, что она воспитывает моего ребенка, а я очень сильно люблю свою дочь. Горжусь тем, что именно она является матерью. – В сравнении с твоим детством, в стране стало лучше? – Да все почти также. Если ты хочешь развиваться, ты должен уехать из Бразилии. Нет поддержки от государства, тебе невозможно подняться, если ты не учился в школе и университете. Не говоришь на английском — не получишь работы. Выучить язык можно только в институте, а это очень дорого. – Как ты отнесся к Олимпийским играм в Бразилии? – Считаю, что они сыграли только плохую роль. Наша страна была не готова к этому. Стадионы были не достроены, конструкции падали, все паниковали и никто не был счастлив. Организация была плохая, Олимпиаду в Бразилии невозможно провести так, как в России или США. – Что ты сделаешь после того, как подерешься с Мачаевым? – Хочу успеть набить татуировку в России. У меня уже есть две: на правом предплечье «мама», на левом - «папа». Поэтому они придают силы моим нокаутирующим ударам. – И что же ты набьешь? – «Брандао». На русском языке.