«На моем месте может оказаться любой»: история пермской чиновницы, осужденной за смерть пенсионерки от бездомных собак

«Ужас без конца» В голосе судьи Анны Казаковой, которая 8 апреля зачитывала вам приговор, кажется, слышалась дрожь, а свою речь она произнесла запыхавшимся голосом. С чем вы это связываете? — Когда судья начала оглашать приговор, я тоже заметила, что у нее голос был действительно дрожащий. Я даже написала об этом в соцсетях. И, наверное, она тоже понимает это, просто системе нужно кого-то наказать. В своем последнем слове я постаралась максимально описать ситуацию, в которой я нахожусь уже четыре года. Все это время просто негуманно находиться на скамье подсудимых. Никому такого не пожелаю. Просто ужас без конца. Прокуратура настаивала на трех годах колонии-поселения. Как вы восприняли такое ходатайство гособвинения? — Если честно, меня это особенно шокировало и в первый раз, и во второй тоже. И когда в третий раз зачитывали приговор, я тоже очень удивилась, но потом в приговоре прозвучало «условно»... Но даже условно осудить невиновного человека, при том, что ты не сможешь работать и твоя жизнь кардинально поменяется... Это решение суда, если оно вступит в силу, очень сильно изменит и мою жизнь, и жизнь моей семьи. Придется начать все с чистого листа. Мы будем обжаловать решение в краевом суде, как только заберем приговор. После этого мы начнем работу с адвокатом по написанию жалобы. Сначала пойдем в краевой суд. Посмотрим, что он нам скажет. Сначала оправдать, а потом обвинить Два раза вас суд оправдал, а на третий вынес обвинительный приговор. В чем, на ваш взгляд, мотивы такого решения? — Мне кажется, что это просто резонансное дело. Оно где-то высоко поставлено на контроль, и кто-то должен ответить за это. Системе без разницы, кто это будет. Они нашли самого безобидного и незащищенного, и, соответственно, система работает… Первые судьи рассмотрели дело детально и поняли, что я действительно невиновна. Это многим понятно: мне, адвокату, окружающим меня людям, двум первым судьям. И тут в третий раз, мне кажется, судья была с закрытыми глазами. Наверное, ей кто-то сказал это сделать, и она огласила такой приговор. Трагедия с Татьяной Емельяновой произошла весной 2020 года, а уголовное дело против вас возбудили уже в начале лета? — Во второй половине дня 9 июня к нам на работу (управление по экологии и природопользованию администрации Перми. – Прим. ред.) пришли сотрудники правоохранительных органов изымать документы. Я как сейчас это помню. Они собрали бумажки, и я расписалась, а потом следователь достает бумагу и говорит: «Вы являетесь подозреваемой в том-то и том-то». На следующий день я сходила на допрос в качестве подозреваемой, где мне уже предъявили обвинение. Что было дальше? — Потом настало жуткое время, когда мне хотели избрать меру пресечения в виде домашнего ареста, но судья как-то понял, что, наверное, несоизмеримы те факты, которые предоставил следователь, и домашний арест. Он принял на тот момент решение о мере пресечения в виде подписки о невыезде. С тех пор вот уже четыре года, как идет это дело, я то нахожусь на подписке о невыезде, то вдруг становлюсь человеком, которого реабилитировали. И так по кругу. Каждый год как американский фильм «День сурка». У меня года очень похожи друг на друга: 2021, 2022 и 2024-й. Они все как один. И Ленинский суд тоже мне стал очень знаком. Меня там сейчас все знают. Не совсем понятно, почему пришли именно к вам? Вы ведь непосредственно не занимались вопросами регулирования численности безнадзорных животных. — Пришли изымать документы, а сотрудника, который работал по этому направлению, на тот момент не было. Причинно-следственная неубедительность Насколько я понимаю, позиция защиты, ее основные аргументы, состояла в том, что, во-первых, не доказана причинно-следственная связь между вашей деятельностью и смертью женщины; во-вторых, не был доказан факт того, что на Татьяну Емельянову напали именно бродячие собаки. — Основной момент, который мы разбирали на судебных заседаниях, – какие все-таки собаки нанесли смертельные покусы: домашние или безнадзорные. Специалисты, которых допрашивали в суде, говорили, что собаки могут быть агрессивными как те, так и другие. К тому же первые могут прибиваться к стаям или сами их образовывать, и они тоже могут вести себя агрессивно. Кроме того, свидетели сказали о том, что домашние собаки более наглые и ведут себя по отношению к человеку более агрессивно, а безнадзорные боятся и обходят его стороной. Что произошло в этот промежуток времени между смертью женщины и когда ее нашли в 6 утра, никто не знает. Какая собака нанесла смертельный укус? Рассматривались ли уже в Перми подобные уголовные дела? — В ходе судебного заседания огласили материалы о прекращении уголовного дела в отношении директоров службы по отлову МКУ в связи с тем, что она работала и никаких нарушений не было. Все мероприятия проводились. Какой недостаточный контроль я организовала, если служба работала, даже если я была за это ответственной?! В принципе, все обвинения размытые и непонятные. До сих пор мы спрашиваем прокуратуру и гособвинителя: «Что же не сделала Муравьева? Какой нормативно-правовой акт она не разработала (мне это тоже вменяется в вину)?». До сих пор нет ответа. Как мне объяснял адвокат, преступление, которое мне вменяют, должно быть неразрывно, а я с февраля 2020 года уходила с работы. Выходит, что в этот период все было хорошо? Потом в марте я тоже уходила на три дня на больничный. И в это время все было хорошо, а после того, как Муравьева вернулась, стало все плохо? Какие были показатели по отловам собак? — В материалах дела установлено, что план по отлову за первый квартал 2020 года – 586 безнадзорных животных. Тогда же были пересмотрены показатели деятельности службы, чтобы она незамедлительно работала на сообщения о покусах в течение одного дня, если такая информация поступала. Это было сделано для того, чтобы все работало более эффективно. Ловцы животных работали и в выходные дни, куплен автомобиль, увеличено количество бригад, то есть материально-техническая база была улучшена. Все работало. Насколько улучшилась ситуация? — В 2018–2019 году проводились научно-исследовательские работы по численности безнадзорных собак и в 2020 году. В 2019 году их численность была 4362 особи, а в 2020-м – 3380. Кстати, у вас есть собака? — Да! И она появилась у меня в августе 2020 года, через два месяца после того, как мне предъявили обвинение. Это тоже была мера антистресса. Моя детская мечта, которая долго откладывалась. На протяжении всех процессов был один гособвинитель? — В первом процессе гособвинителем был Болотов, во втором – Аверьянова, а в третьем они уже вдвоем. Они заменяли друг друга. Дожали, что называется. Найти виновного и наказать Удивляет настойчивость прокуратуры. Создается впечатление, что она работает на отчетность. На прениях свидетели со стороны защиты, среди которых были общественные активисты и ваши коллеги из администрации, утверждали, что Ольга Муравьева никогда непосредственно не занималась этой темой – регулированием численности безнадзорных собак. — Кто-то должен ответить за смерть этой женщины, но у нас суд основан на принципах справедливости, на презумпции невиновности. В третий раз я ее не увидела совсем. Выходила ли с вами на связь дочь потерпевшей? — Она несколько раз выступала в суде в качестве потерпевшей, но на заседания судов больше не приходила. Лично мы с ней не общалась. Что говорилось в материалах дела по поводу фактических обстоятельств накануне гибели Татьяны Емельяновой? — На одном из судебных заседаний огласили показания подруги погибшей женщины о том, что они с погибшей вечером пили водку, а потом Татьяна Емельянова пошла домой. Причем подруга просила ее остаться. Родственники погибшей говорили о том, что она всегда ходила по одной и той же дороге и собак не боялась. Оказалась не в то время и не в том месте? — Это действительно стечение каких-то непонятных обстоятельств. Я не могла даже подумать, что попаду в такую ситуацию. На этом месте может оказаться, видимо, любой, поэтому никогда не стоит зарекаться. Точка все же пока не поставлена… — Конечно, мы надеемся на справедливость дальнейших судов. Будем бороться до конца, раз уже столько пройдено. И все-таки два оправдательных приговора о чем-то говорят. Когда читаешь первый приговор, то видишь, что он основан на показаниях свидетелей и эмоционально окрашен, а во втором видна серьезная работа с документами и бумагами. Судья провел мощный анализ и доказал, что я невиновна. Что будет написано в третьем приговоре – для меня загадка. Когда это все случилось, моим детям было шесть лет и три года, сейчас им уже почти 11 и 7 лет соответственно. Дочь заканчивает начальную школу, а сын – первый класс. Все думают, что тут (в управлении по экологии и природопользованию Перми. – Прим. ред.) сидят бездушные чиновники, получающие огромную зарплату, но это абсолютно не так. Я начинала с самых низов, отдавая все свое время, чтобы получать удовольствие от работы и видеть результат. А эти четыре года приходилось совмещать работу, походы в суды, встречи с адвокатами, притом, что у тебя растут дети, которым тоже нужно внимание. Эта сфера проседает, и очень обидно, что это время прошло вот так. У меня уже смирение такое. В день оглашения приговора я даже не плакала. Пришла после суда на работу, погрузилась в привычную среду обитания, погрузилась в работу и отпустила. Чувствуется поддержка коллег: все понимают, что это абсолютно неправильно. Фото: ФедералПресс / Максим Артамонов