Цена раскаяния: старпом "Булгарии" перечислил отцу погибшего пассажира 1 копейку компенсации
Со дня трагедии, которая унесла жизни 122 человек, прошло десять лет
Десять лет назад ушла под воду "Булгария". Сегодня к мемориалу, посвященному памяти погибших, по традиции отправятся автобусы с родственниками, будут венки и речи — все соответственно случаю. "Реальное время" — о том, что чувствуют близкие жертв кораблекрушения сегодня, кто и как расплатился с ними за неоплатную потерю и для кого и почему эта поездка в Сюкеево станет последней.
"Слезы льются до сих пор"
— В одну секунду жизнь нашей счастливой семьи перевернулась, — говорит сегодня Геннадий Ингарин, потерявший на "Булгарии" 35-летнего сына Ивана. — Не осталось ничего, кроме боли.
Он рассказал, что после гибели сына не выдержало больное сердце его супруги — женщина скончалась после долгой продолжительной болезни. Что трагически ушла из жизни его 15-летняя внучка — девочка, которая как раз в 2011 году должна была пойти в школу и очень мучительно переживала гибель отца. И что сейчас очень страдает внук, который вступает в подростковый возраст, когда очень важны пример и поддержка мужчины, а он папу просто не помнит — на момент гибели "Булгарии" мальчику было всего три года.
— На суде Инякина просила о снисхождении, ссылаясь на то, что у нее маленькие дети, как, дескать, они будут расти без матери? — вспоминает Ингарин. — А дети погибших — как они росли? Каково было моей внучке Анечке. Когда она приехала однажды в Сюкеево, она шок испытала, рыдала — еле успокоили. А потом она не смогла жить… А родители, потерявшие детей? Недавно похоронили отца погибшего на Булгарии 6-летнего Руслана Хисамиева. Ему было всего 43 года, оторвался тромб. Я не знаю, почему это случилось, но понятно, что переживания из-за гибели сына не пошли ему на пользу. Похоронили его рядом с сыном, как он сам завещал.
"Я не была на борту, но я потеряла свою доченьку, — написала в группе в соцсети Маргарита Захарова. — Боль потери никуда не деть. Слезы льются до сих пор. Десять лет, но все как будто вчера. Никогда не забуду этот день. Как ждала "Арабеллу" в надежде, что моя девочка жива, но... нет. Ее не было. Ужасное состояние. Нашли после поднятия Булгарии в числе последних. Хоронила 25 июля. Думала, сойду с ума. Просила Господа, чтобы тело хотя бы нашлось, чтобы похоронить могла".
"Пусть не так часто, как, возможно, должно, но мы о вас помним... Гульнара Резванова, Алсу Олейник, Татьяна Смирнова, Людмила Карымова, Алсу Маряшина, Роза Закирова… Светлая память!" — написала год назад Оксана Еремеева. "Я помню эту веселую дружную компанию, они были рядом с нами. Всем родным и близким погибших сил и терпения... помним, скорбим..." — откликнулась 5 июля 2021-го Альбина Хайруллина.
На этой виртуальной "стене плача" — фото живых и снимки надгробий, внизу — скупые комментарии: "Помним", "Любим". А что еще скажешь? Лилия Салахиева разместила фото могильного камня дочери Лейсан, которая погибла в свадебном путешествии, не дожив совсем немного до 21 года. Она была на 15-й неделе беременности, писали тогда СМИ, так что фактически утонули двое. Муж Евгений выплыл. Он рассказывал, что тянул за руку Лейсан до последнего, но рука соскользнула, и больше, сколько он ни нырял, жену не увидел. "Он женился через 2 года, но детей нет у них, — рассказывает в соцсети мать Лейсан. — Приезжает к ней на кладбище, недавно он был, на фото его подарки".
Преданные и брошенные
Вспомним, как это было: в первом официальном сообщении, переданном МЧС 10 июля 2011 года спустя 50 минут после крушения, речь шла о прогулочном теплоходе с 22 пассажирами на борту. Масштаб трагедии стал понятен лишь спустя несколько часов. А страшный окончательный итог — 122 погибших, в числе которых 28 детей, 72 женщины и 22 мужчины, — подвели лишь спустя 2 недели.
О том, какой ад пережили в последние минуты погибшие на "Булгарии", написано столько, что нет смысла повторять. Достаточно вспомнить, что на момент крушения около 50 детей были заперты в музыкальном салоне, а выбравшиеся из него малыши заплутались в коридорах трюма.
Расследование показало: причин гибели судна было столько, что оно было обречено утонуть — начиная от крена, который описывали в соцсетях участники прежних, счастливо закончившихся годом раньше экскурсий, и заканчивая жадностью и цинизмом всех, имевших отношение к организации рейса.
Фото: Следком по РТ
У журналистов не принято писать от себя, это считается неэтичным — навязывать свое мнение, читателю надо предоставить факты, а выводы он должен делать сам. Девять лет назад я нарушила это правило и написала о собственном главном ощущении от случившегося: "Гибель "Булгарии", как ни кощунственно это звучит, закономерна. Ее пассажиров, оплативших, по сути, путевки на тот свет, предали все, кто имел отношение к ее плаванию".
Ведь действительно: гнилому насквозь старому суденышку сотрудники "Ространса" и Речного регистра дали разрешение на перевозку людей, АО "АргоРечТур" продало путевок больше, чем посадочных мест, команда судна — те, кому посчастливилось оказаться наверху — бросилась спасать себя и спасла со счетом 2:1 (две трети членов экипажа выжили, почти две трети пассажиров погибли), а капитаны двух судов, которые первыми оказались на месте трагедии, — сухогруза "Арбат" и толкача "Дунайский-66" — не стали терять время на спасательную операцию.
В суде прозвучало страшное свидетельство пассажирки "Булгарии" Гульнары Назаровой о том, что якобы, уже будучи на спасательном плоту, старший помощник капитана "Булгарии" Рамиль Хаметов отказался помочь старушке в спасательном жилете, которая просила: "Сынок, подними меня на плот, спаси". Он ответил ей: "Плот выдерживает 16 человек..."
А накануне первой годовщины трагедии главная подсудимая по делу "Булгарии" — субарендатор теплохода, директор ООО "АргоРечТур" Светлана Инякина дала интервью, в котором искренне недоумевала, что же плохого она лично сделала: "Все было хорошо. Если бы не та роковая случайность. Прямо над кораблем поднялась буря. В одну секунду его перевернуло, а потом выглянуло солнце".
Фото: Роман Хасаев
Все свободны
Светлана Инякина, которая по приговору суда должна была отбыть 9,5 года в колонии общего режима, вышла на свободу на 6 лет раньше — не в октябре 2024-го, а в сентябре 2018-го. Срок сократился из-за внесенных в УК РФ изменений: один день, проведенный под стражей, стал засчитываться за полтора дня в колонии. На свободе и остальные осужденные за "Булгарию": старший эксперт Камского филиала Российского речного регистра Яков Ивашов (5,5 года лишения свободы), старпом Рамиль Хаметов — 4,7 года, начальник казанского линейного отдела Волжского управления Ространснадзора Ирек Тимергазиев — 6 лет, главный госинспектор казанского линейного отдела Волжского управления Ространснадзора Владислав Семенов — 5 лет. Причем Ирек Тимергазеев и Владислав Семенов освободились условно-досрочно.
Фото: Роман Хасаев
Раскаяние на 29 копеек
— Двести тысяч рублей я получил от российского правительства (миллион поделили на пятерых — на меня, мою жену, жену сына и двоих детей Ивана) и 60 тысяч — от правительства Татарстана. А Тимергазеев, Инякина, Семенов, Хаметов за все время с тех пор, как я выиграл суд о моральной компенсации в 200 тысяч рублей за гибель сына, выплатили мне компенсацию в общей сложности девять тысяч рублей и одну копейку, — рассказал "Реальному времени" Геннадий Ингарин. — Деньгами сына не вернешь, дело не в деньгах! Просто это унизительно! Это позор для приставов, которые не нашли имущества у вполне состоятельных должников. И это показывает, как виновники трагедии "раскаиваются".
Ингарин рассказал, что по окончании судебных процессов с имущества осужденных были сняты все ограничительные меры, и оно тут же исчезло.
— Судебные приставы-исполнители за отсутствием у них имущества, на которое можно обратить взыскание, прислали мне письмо о прекращении исполнительного производства. Тимергазеев на момент суда владел домом, яхтой — а оказался нищим! Старший помощник капитана Хаметов заплатил всего одну копейку — если он перечислил по копейке всем, кто подавал одновременно со мной иски о возмещении и кому это возмещение присудили, а нас 29 человек — выходит, он заплатил 29 копеек! Равкат Низамиев, который жену потерял, говорит, что ему Хаметов тоже прислал одну копейку. Это оскорбительно, унизительно! Но этого оказалось достаточно, чтобы получить условно-досрочное освобождение! А получив его, он уехал в Туркмению, в Ташауз — а это уже другое государство, попробуй его там достань. Инякина, Семенов, Тимергазеев перечислили по три тысячи — и все. Единственный, кто честно отчисляет с пенсии по 700 с небольшим рублей — это пермский пенсионер Яков Ивашов. Чтобы получить всю присужденную судом сумму мне с такими темпами надо прожить еще лет 58, а мне уже 73.
Фото: Роман Хасаев
"Я хочу поставить точку и еще пожить для внуков и правнуков"
Геннадий Ингарин говорит, что в Сюкеево — к мемориалу, посвященному памяти погибших на "Булгарии", — он поедет в этом году в последний раз — и поставит точку, чтобы больше никогда к этому не возвращаться:
— Слишком тяжело это! Я доволен тем, что я дышу, что я жив, что как бы то ни было — я прапрадед, и моя правнучка пойдет нынче в школу. Я хочу еще пожить — для нее, для внуков…