Черниговский герой-партизан Попудренко: убит немцами и вынут из могилы потомками
28 декабря 1906 года в селе Николаевка Харьковской губернии в семье обычного слобожанского крестьянина Никиты Попудренко родился мальчик, которого назвали Колей. Уже в 11 лет он подался в батраки и пробатрачил вплоть до окончания Гражданской войны.
В 14 лет младший Попудренко уже работал на Екатеринославском металлургическом заводе им. Коминтерна. Здесь он освоил специальность слесаря, вступил в комсомол, затем — в партию. С 1932 года стал работать заведующим отделом пропаганды и культуры Городнянского райкома КП(б)У Черниговской области, как тогда говорили, «пошёл по партийной линии».
С 1933 года Попудренко несколько лет работал завотделом и третьим секретарём Бахмачского райкома партии, затем ещё несколько лет возглавлял партийную организацию Ново-Басанского района. Накануне войны в 1940 году его перевели в областной центр — Чернигов, где он занял должность третьего секретаря Черниговского обкома КП(б)У.
29 июня 1941 года Совнарком Союза ССР и ЦК ВКП(б) выпустили адресованную партийным и советским организациям прифронтовых областей директиву «О мобилизации всех сил и средств на разгром фашистских захватчиков». Она предписывала приступить к созданию подпольных областных, районных, городских и сельских комитетов, партизанских отрядов и баз обеспечения. Руководящие кадры для их формирования следовало брать из числа наиболее опытных и надёжных работников партийного аппарата.
В Черниговском обкоме КП(б)У считали, что их область находится в глубоком тылу, и данная директива её не касается. Однако поздним вечером 4 июля 1941 года первого секретаря обкома — Алексея Фёдоровича Фёдорова — срочно по телеграфу вызвали в Киев в центральный комитет партии (тогда говорили коротко — ЦК). Он в то время находился на современной Михайловской площади в здании, где обретается украинский МИД.
Уже ночью Фёдорова принял первый секретарь ЦК — Никита Сергеевич Хрущёв. Он, в отличие от своих подчинённых, только что прибыл из штаба Юго-Западного фронта и отлично знал, что приграничное сражение немцам проиграно, что они уже скоро будут у стен Киева и, весьма вероятно, в ближайшем будущем дойдут и до Чернигова, и до других левобережных регионов республики.
Хрущёв распорядился срочно начать в области подготовку подполья и партизанских отрядов. Последние предстояло сформировать в каждом районе.
Фёдорова спросили, кого он рекомендует на должность первого секретаря подпольного обкома, и он вызвался возглавить его сам. Ему пообещали подумать и попросили всё-таки подобрать на всякий случай ещё одну кандидатуру.
Когда первый секретарь обкома на следующий день собрал всех своих подчинённых, разъяснил ситуацию и спросил, кто готов остаться в тылу врага в подпольных партийных организациях, первым поднял руку Попудренко. Фёдоров потом вспоминал, что это его очень удивило: «…Он был известен у нас как нежный семьянин. В поездке ли, в обкоме ли, он при случае непременно ввернет слово о жене, сыне, пасынке, дочке».
Черниговский подпольный обком создали уже к 13 июля. Огромная роль в организации его последующей деятельности была отведена Попудренко — это он уже к началу августа сформировал Черниговский областной партизанский отряд численностью 186 человек и занимался организацией отрядов в районах.
В 20-х числах августа фронт приблизился к Чернигову — 2-я армия группы армий «Центр» надвигалась на город с севера.
Николай Никитич ПопудренкоНиколай Никитич Попудренко
23 августа 1941 года стало для Чернигова самым трагичным в новейшей истории днём. Немцы заранее предупредили, что в этот день, в воскресенье, будут его бомбить. Кто-то из жителей поверил их предупреждениям и уехал… а кто-то остался. Вечером около 18:00 с севера, со стороны Гомеля, показались летевшие на небольшой высоте тройками немецкие бомбардировщики. Когда они достигли центра города на землю сплошным ковром посыпались бомбы: зажигательные, осколочные, фугасные — Чернигов запылал. Через полчаса налёт повторился ещё раз, через следующие полчаса ещё…
В результате регулярных бомбардировок, которыми оккупанты стирали Чернигов с лица земли с 23 по 25 августа, от центра города практически ничего не осталось. На окраинах уцелела максимум четверть довоенной частной застройки.
В первый день бомбёжек Николай Никитич завёл дневник. Он так и написал в самом его начале:
«Будем считать, что это — дневник», — а потом сделал первую запись: «21.30. Начали бомбить Чернигов. Всю ночь был в городе. Кроме коллектива исполкома во главе с тов. Костюченко, никто не тушил пожаров. От первой бомбы — милиция и НКВД бросили своё здание, много оружия и боеприпасов. Стоило мне трудов, чтобы заставить их эвакуировать горящие магазины и склады».
На следующий день все органы милиции и НКВД бросили город на произвол судьбы.
Попудренко, готовясь к будущей подпольно-партизанской работе, носился из района в район, из штаба 21-й армии в штаб 187-й стрелковой дивизии. 4 сентября попал под дождь — вымок и промёрз, от чего на следующий день дала о себе знать старая серьёзная болячка. Но бывший секретарь обкома продолжал налаживать работу, и уже в первых числах сентября, когда Черниговская область ещё не полностью оказалось под оккупацией, партизанские отряды её районов уже приступили к выполнению своих первых операций:
«6 сентября: рассказывают про какого-то деда, который часто нас посещает. Надо поймать.
7 сентября: Деда поймали. Оказался кулак из с. Шумиловки — Тупица, прислан немцами. Убили. Хоменко заставил его выкопать яму и там его прикончил…
11 сентября: Группа во главе с тов. Козиком привела трёх сволочей с. Гутка-Студенецкая… Всех убили…
13 сентября:…В с. Камке уничтожили 120 (сто двадцать) немецких новых сёдел, угнали больше ста немецких лошадей и убили немецкого ставленника — старосту…
20 сентября:…Группа во главе с тт. Громенко и Товчко уничтожили одну семитонную машину (автобус), полно нагруженную немцами. Машина сгорела. Уничтожено не менее 35 человек…»
Чем дольше существовали отряды, тем больше они набирались опыта, тем серьёзней становились наносимые ими врагу потери.
А тем временем первый секретарь Черниговского подпольного обкома товарищ Фёдоров куда-то пропал. В своих воспоминаниях он рассказывает, что вместе с военными частями очутился в окружении на самом юге области в районе Яблоновки — последнем не захваченном немцами райцентре Черниговщины. 15 сентября он здесь провёл совещание с представителями партийных, советских, комсомольских и других общественных организаций — всего присутствовало около 30 человек.
Зачем они там собрались? Почему не остались в густых Черниговских лесах на севере области, как это сделал тот же Попудренко, — об этом Фёдоров умалчивает. Бесспорно одно, следующие два месяца партизанами Черниговской области руководил не он, а Николай Никитич.
До 12 ноября 1941 года Попудренко не довелось бывать в боях — он занимался исключительно командованием и налаживанием работы. Но в этот день в селе Понорнице ему пришлось руководить уличным боем с местными коллаборантами.
Полицаи вели огонь из домов, погребов и сараев, только решительные действия партизан заставили их забраться в здание исполкома. Его можно было взять штурмом и всех там перебить, но за это отряд «заплатил» бы большими потерями. Так что Попудренко своих людей отвёл, в результате чего потери полицаев ограничились четырьмя людьми, а партизаны потеряли двоих.
Через шесть дней утром в отряд с небольшой группой окруженцев прибыл Фёдоров. Попудренко описал внешний вид своего начальства: «…Я не сразу его узнал. Заросший, в драном пиджаке, в паршивых штанцах навыпуск, галоши, драные сапоги, усы как у Тараса Бульбы…»
На следующий день Николай Никитич передал Фёдорову управление, и началась полноценная боевая работа. Черниговские партизанские отряды быстро разрастались, нарушали вражеские транспортные коммуникации, уничтожали перешедших на службу к оккупантам предателей. В боях с ними противник нёс ощутимые потери.
28 июля 1942 года отряды объединились в партизанское соединение Фёдорова. Попудренко стал его заместителем и одновременно возглавил партизанский отряд им. И.В. Сталина. В конце года Фёдорова вызвали на совещание в Москву, и как раз во время его отсутствия, 18 января 1943 года, немецкие и венгерские каратели заблокировали Черниговское партизанское соединение в Клетнянских лесах Орловщины.
10 июля 2017 года, в Чернигове перезахоронили участников Второй мировой войны – участников партизанского движения Николая Попудренко и Василия Капранова. Могилы, которые находились в центральном сквере Чернигова – возле Красной площади - были перенесены на кладбище Яцево
На «хозяйстве» вместо Фёдорова оставался Николай Никитич. На следующий день он сделал в своём дневнике последнюю запись: «0 часов 35 минут. Надо задремать. Рано встать, если раньше не поднимут».
Нет, в тот раз он не погиб. Попудренко удалось вывести отряд из кольца противника с минимальными потерями. Просто дневник он после этого не вёл — было не до него.
В марте 1943 года целый ряд партизанских соединений отправился в дальние рейды на Правобережную Украину. Уходило и соединение Фёдорова — общее управление черниговскими партизанами и подпольем переходило к Попудренко. Он стал одновременно и первым секретарём Черниговского подпольного обкома КП(б)У, и начальником областного штаба партизанского движения, и командиром вновь сформированного Черниговского партизанского соединения, в котором осталось всего 300 бойцов.
Благодаря активным действиям своего командира к 1 мая 1943 года соединение насчитывало уже 10 отрядов общей численностью 1,2 тысячи партизан. После войны они вспоминали Попудренко как лихого, любящего скакать верхом всадника на быстром коне в кожаной, перехваченной портупеей тужурке.
Была у этой лихости и обратная сторона.
Украинский писатель Николай Шеремет виделся с Попудренко весной 1943 года и в докладной записке от 13 мая сообщил Хрущёву, что этот партизан, обладая несомненными командирскими талантами, при этом «…честолюбивый и с претензиями на партизанского вождя».
К тому времени линия фронта приблизилась к восточным границам УССР, а местами и пересекла её. Вермахт не мог позволить, чтобы в тылу у его готовящихся к сражению на Курской дуге армий орудовали значительные силы партизан. В середине июня немцы приступили к проведению против Черниговского соединения крупной операции с активным привлечением авиации и регулярных частей.
Попудренко вынужденно отвёл свои отряды в Злынковские леса Орловской области, где их заблокировали гораздо более многочисленные войска противника. Начиная с 25 июня 1943 года «черниговцы» отражали многочисленные вражеские атаки и сами порой делали попытки вырваться из окружения.
В ночь с 6 на 7 июля в районе сёл Парасочки и Рогово во время одной из ночных схваток Николай Никитич Попудренко погиб. Партизаны похоронили своего командира, и через сутки, в ночь на 8 июля, всё-таки смогли прорвать вражеское кольцо и после 40-километрового марша уйти на территорию Украины.
15 августа 1943 года за особые заслуги в деле развития на Украине партизанского движения Николаю Никитичу посмертно присвоили звание Героя Советского Союза.
В 1944 году, когда Черниговщина уже была полностью освобождена от захватчиков, прах героя перенесли из Орловских лесов в центр города, где он и пролежал под мемориальной плитой 73 года, пока до него не добрались современные украинские псевдопатриоты и гиперактивные общественные деятели.
Могилу перенесли на кладбище, чтобы водружённая над ней «коммуняцкая» надгробная плита не мозолила глаза гуляющим по дорожкам мамочкам и детишкам. Улицы его имени в Чернигове и Киеве пока оставили, в Броварах же переименовали в честь Костя Гордиенко — кошевого атамана Запорожской Сечи, который нарушил свою клятву перед Петром I и перешёл на сторону Карла XII.
Такие герои более по вкусу современной Украине.