"Мы смотрели, как эта махина рухнула на детский сад!"
16 мая 1972 года самолет Ан-24Т должен был произвести облет радиотехнической аппаратуры. План полета был такой — самолет должен был вылететь из аэропорта «Храброво» в Калининграде, пролететь над Зеленоградском, мысом Таран, сесть на аэродроме поселка Коса, оттуда отправиться на аэродром поселка Чкаловск, а с него вернуться обратно в Калининград. Полет должен был проходить на высоте около 500 метров. В 12:15 самолет взлетел и направился в сторону моря. Пересек береговую черту в районе Зеленоградска, взял курс на мыс Таран. А затем пропал с радаров. В 12:30 воспитанники светлогорского детского сада, 24 малыша, самому младшему из которых было всего два года, сидели в столовой в ожидании обеда. Тут со стороны моря из густого тумана появился самолет. Он зацепил высокую сосну, срубив ей верхушку, обломил половину крыла, теряя куски обшивки, пролетел, снижаясь, еще метров 200 и рухнул прямо на здание садика. Первыми жертвами стали девочки-старшеклассницы, чей путь из школы домой пролегал как раз мимо сада. За секунды до крушения их обдало горящими парами авиационного топлива. «Мы даже не успели ничего понять, как в одно мгновение на нас вспыхнули волосы, одежда, обувь. Мы были в сильнейшем шоке от испуга и невыносимой боли. Вокруг ни души, и мы одни посреди улицы, объятые пламенем…» — рассказывала одна из них в интервью спустя десятилетия. От удара авиационное топливо вспыхнуло с новой силой, превратив детский сад в пылающий факел. Рядом валялась кабина самолета, в ней, вцепившись в штурвал, сидел мертвый летчик. Тело второго выбросило на дорогу. «Мы стояли и смотрели, как эта махина, обогнув стадион и едва не задев крылом колесо обозрения в парке, рухнула на детский сад! Мы были в ужасе от случившегося, казалось, такого просто не может быть! Жителям запретили не только покидать город, но и даже выходить из собственных домов. Отключили электричество и телефоны. Было очень страшно. Город замер, мы сидели в темных квартирах, словно в убежищах во время войны», — вспоминал Николай Алексеев, очевидец, в то время — ученик средней школы. Следующие 24 часа город провел в чрезвычайном положении. Прорываясь через толпу не помнящих себя от горя матерей, спасатели извлекали тела сгоревших заживо детей — вернее, то, что от них осталось — из-под обломков садика. Жителям было запрещено выходить из домов, не работали электричество и телефонная связь, на побережье дежурили милиция и дружинники — на случай, если кто-то из родственников погибших решит утопиться. На следующее утро на месте пепелища красовалась большая клумба, словно и не было здесь никакого сада. Обгоревшие деревья были спилены, выжженная земля — вырезана, а на ее место уложен свежий дерн. Дети и погибшие с ними работницы садика были похоронены в братской могиле неподалеку от железнодорожной станции Светлогорск-1. Хотя в городе в день похорон были отменены электрички, и ограничено движение по автодорогам, соединяющим областной центр со Светлогорском, проводить детей в последний путь пришли тысячи человек. Членов экипажа и пассажиров похоронили на кладбище в Калининграде, за исключением одного, тело которого жена увезла на родину. Уголовное дело по факту катастрофы не возбуждалось. Из Москвы в Светлогорск срочно вылетела комиссия для проведения расследования. Предполагалось, что проблема была в отказе какого-то прибора. Члены комиссии опросили всех, кто имел отношение к полету, дешифровали данные с черных ящиков и, очевидно, пришли к какому-то заключению, но до широкой общественности его не донесли, ограничившись расплывчатой формулировкой «неудовлетворительная подготовка и руководство полетом». По итогам расследования лишились должностей около сорока военнослужащих. Среди жителей Светлогорска тем временем гуляли самые разные версии, сходившиеся лишь в том, что в крушении виноваты пилоты. Кто-то утверждал, что экспертиза обнаружила в крови пилотов алкоголь, кто-то — что летчики увидели девушек, которые голышом загорали на пляже и снизились, чтобы получше их рассмотреть. На фоне версии с голыми девицами довольно правдоподобно выглядит предположение, что крушение произошло из-за неисправности высотомера. Журналист Валерий Громак, ссылаясь на предоставленные ему бывшим командующим ВВС Балтийского флота генерал-лейтенантом авиации Василием Проскуриным документы, фотографии и прочие данные, отмечает, что черные ящики в момент столкновения с препятствием зафиксировали: высотомер показывал высоту 150 метров над уровнем моря. Фактически же от подножия обрывистого берега до верхушки сосны было не более 85 метров. Накануне полета, по словам Громака, в Ан-24 установили высотомер с ИЛ-14, но никто не проверил, как тот себя поведет на другом самолете. Лишь после катастрофы были проведены испытания, которые показали, что высотомер давал погрешность до 60-70 метров. Сейчас на месте крушения стоит возведенная в 1994 году часовенка с табличкой: «Храм-памятник в честь иконы Богоматери «Всех скорбящих Радость» построен на месте трагической гибели детского сада 16 мая 1972 года». «Там молебен проводят каждый раз, а потом все идут на кладбище, там проводят молебен. И приезжают каждый раз военные, привозят венки, цветы каждый год... Традиция уже», — рассказывала в посвященной трагедии телепередаче одна из матерей, чей ребенок погиб при катастрофе. Произошедшее навсегда объединило родителей, став причиной их ежегодного сбора у часовни на протяжении последних 45 лет.
