Сын эмигранта вернулся из Австралии на родную землю - и она задышала
Отец - Вот, дети, я вас привез в свободную страну, живите. Больше меня на расстрел выводить никто не будет, - сказал им Александр Дмитриевич Родионов, когда из разгромленного "культурной революцией" Китая они ступили в конце 1960-х годов на австралийскую землю. Расстреливали его, харбинского эмигранта, в конце 1950-х годов китайские коммунисты - как кулака-мироеда. Делали это принародно, на городском стадионе города Синьцзян. Комиссар с красной повязкой на рукаве подошел к куцей шеренге казнимых, приготовился завязать им глаза. Дали последнее слово. Кто-то молчал, кто-то просил о пощаде. Александр Дмитриевич в глаза солдатам, стоявшим наизготовку, сказал: - Мне ничего не нужно. И глаза мне не надо завязывать, -разорвал на груди рубаху и закончил пророчески: - Ежели Господь вам позволит, то вы меня застрелите. Раздался залп. Упали все, кроме Александра. Шокированные комиссары отпустили его. Но ненадолго. Его найдут на другом конце необъятного Китая, куда он бежал, спасая семью. Однажды пришел домой взбудораженный: "Господи, мать, видел сейчас своего знакомого, которому я дома еще помогал, Снилкова... Мне конец..." - Знакомый сдал моего отца, - рассказывает Василий. - Буквально через пару часов за нами приехали с конвоем, посадили в грузовик и повезли обратно в Синьцзян. В кузове даже соломы не было, нас бросили туда, как животных, и четверо автоматчиков охраняли нас. Младший братишка Алешенька болел корью. Нас довезли до Урумчи, бросили на голые нары в какой-то ночлежке, и Алешенька там умер. Семь лет Александр Дмитриевич просидел в земляной тюрьме. Ему было уже за 70. Когда понял, что может не дожить до свободы, уговорил охранников принести карандаш и бумагу. И написал письмо Мао Цзэдуну: "Я крестьянин, которому Советы не дали крестьянствовать, хотя именно это я умел делать лучше других. Я выращивал хлеб, мясных и молочных коров, донских жеребцов и кобыл, знаменитых на весь мир. Я бежал в Китай, но здесь снова отлучен от земли, от работы и седьмой год томлюсь в яме. За это время я мог бы вырастить семь бычков, снять семь урожаев и накормить целую армию едоков..." Дошло ли письмо до адресата, доподлинно неизвестно. Но вновь, как на том синьцзянском расстреле, случилось чудо: Александра Родионова выпустили из тюрьмы. Когда отец пришел домой, Вася его не узнал: - Играю с друзьями на улице, смотрю, дед идет-качается, лохматый, обросший, худющий. И он меня тоже не узнал. К нашему дому прошел, где мы снимали квартиру. Ну, я - следом. Глядь - а дед сидит и плачет. Сердце забилось: да это ж мой отец!.. На другой день помылся, побрился. Стал рассказывать про яму, вырытую в земле. Ведь все семь лет нас не подпускали к нему, свиданий не было. Рассказал, чем его кормили. И как он написал Мао... А вскоре состоялся общественный суд над ним. Требовали: признайся, что виноват. И Родионов-старший, как всегда, рубанул сплеча: - Да, я виноват, что не признавал советскую власть. Второй раз виноват, что незаконно перешел границу из России в Китай. Третья моя вина - я не соглашался с советским правительством Китая. Но я совершенно не виноват вот в чем: я не эксплуататор. Убейте меня, но в этом я не виноват, я не кулак! Я всегда работал один. Так за что же меня раскулачили?.. Александр Дмитриевич Родионов умер в Австралии, прожив 106 лет. Из семерых его детей более других похож на отца Василий. Сын Он ступил на причал порта Восточный 12 июня 1989 года. И уже более четверти века живет с женой, детьми и внуками в крохотной приморской деревушке Хмыловке. Здесь без всякой посторонней помощи, своими руками Василий Родионов поставил дом в пять уровней, как говорят в Австралии. Красивый, уютный, невероятно удобный по всем статьям пятиэтажный дом! Три этажа - под землей: овощехранилище, складские помещения и энергоцех, обеспечивающий дому полную автономность. Насос подает воду из абиссинского колодца, вырытого собственноручно; компрессор гонит по воздуховодам кондиционированный (зимой - теплый, летом - прохладный) воздух по всему дому. А еще его руки умеют пахать и сеять, кирпич обжигать и строить, токарить и слесарить по высшему разряду, ладить любые машины (в порту Восточном, наверное, за всю его историю не было лучшего наладчика всей портовой механизации). Так ведь и работать по-взрослому он начал в 13 лет. На следующий год по прибытии он подался в Москву - просить землю. Фермеру Родионову требовалось 100 гектаров, чтобы выращивать на них яровой пшеницы не 12, а 20 центнеров с гектара, озимой - 30. Вы можете представить, что он слышал в ответ от местной власти. Но характером Василий в отца, прошел все круги бюрократического ада, добрался до Горбачева. Правда, чтобы добиться правды, ему потребовалось не семь лет, как отцу, а 17. И он засеял все 100 гектаров тимофеевкой, клевером, люцерной - не просто травой-муравой, а особо продуктивной, питательной, селекционные семена выписал из Австралии и купил в Приморской государственной сельскохозяйственной академии. 40 килограммов семян на гектар! И здешние коровы, которые испокон веку выдавливали из себя два-три литра, стали творить чудеса. Сейчас родионовские буренки доятся трижды в день по ведру. Одну из них, кстати, австралийскую, он выкупил в Казанке, соседнем селе - там так хорошо за ней ухаживали, что отощавшая коровка, сиганув через забор, ушла в лес. 95 тысяч рублей отдал за нее Василий и, разумеется, не жалеет. Шагаем с ним по полю, по его земле. Утром по радио традиционно пугали приморцев энцефалитными клещами. "А меня они не кусают", - констатирует Василий. Березовая рощица слева, птицы лесные в кронах щебечут да пересвистываются, гнезда вьют. Здесь, на просторной поляне, и Василий Родионов решил свить родовое гнездо - построить еще один дом. И уже не для сиюминутных нужд. На века. Отцовские мысли и гены... Тысячи камней собрали они с женой Раисой, обихаживая эту таежную землю. Нет, она медом не мазанная, плодородный, гумусный слой - меньше 20 сантиметров. Для сравнения загляните в Париж, там вот уже больше века выставлен всему миру на диво огромный монолит российского чернозема из Воронежской губернии. Это условный куб, каждая грань которого равна сажени - 2,16 метра!.. Земля для Василия - главная ценность, основа всего. Мы удивляемся: засуха была прошлым летом, трава у всех на полях-лугах выгорела, а у тебя - зеленая! Почему?! И он скромно улыбается, объясняя: да вот, придумал ирригационный инструмент, к трактору прицепил и пошел по земле полосами маленькие канавки рыть, ну и всё, росой они потом напитываются - и траве хорошо... И патент на него, на этот инструмент, получил... - Коровы у меня будут черные, комолые, то есть безрогие - даже бычки, есть такая порода, - делится планами Родионов. - Главное - кормовая база, шесть разновидностей трав с трактора сеял, в том числе "ржаную траву", по-английски "рай грас". Дом И восьмиметровый колодец вырыл Василий на подворье; и стол дубовый соорудил, неподъемный, красивый, большой - на всю родню, на всех гостей; и все свои 100 гектаров обошел, с каждым деревом, каждым кустиком поздоровался и окружил тонким проводком под неопасным, но чувствительным током; поставил предупреждение: "Работает электропастух!" Сидим прямо в лесу, в новом дворе Родионовых, под раскидистым вязом, за могучим дубовым столом, за которым только свадьбы играть (три уже сыграно), пьем чай. Наливаем кипяток из поттера, за который нечаянно цепляется нить разговора. И Василий Александрович, стесняясь совсем по-детски, обмолвился: больше 30 лет назад, еще в Австралии, "как-то от нечего делать придумал этот чайник". Какой - да вот этот самый! И патент получил, и компания "Дженерал электрик" договор с ним заключила, и пошел поттер гулять по свету, чаем нас поить. Неодолимая тяга к творчеству - у него в крови. В углу двора замечаю странный станок - приваренный к рельсу, с полозьями. Что за чудо? - Та, - на лице у Василия фирменная стеснительная улыбка, - это колун. - ??? - Мужик в деревне, пожилой, пожаловался, что сил нет поленницу на зиму сгоношить. Ну, я и придумал... - А как он работает? - Да вот, - Василий кладет на салазки сучковатое полено и давит кнопку пуска. Поршень быстро и плавно подает деревянный оковалок к "форштевню", который легко разваливает полено, словно встречную волну. За одну секунду! Каждую половинку - опять на салазки, и за две секунды у нас готовы четыре чурки. - За час или полтора, - Василий сам радостно удивляется, - я ему всю поленницу сложил! - А можно поподробнее про конструкцию? - Да просто все. Это кусок рельса. Это - деталь из армейского огнетушителя. А вот гидроцилиндр от финского экскаватора. Ну, а этот распределитель я с китайского автопогрузчика снял. Колеса взял от аэродромной тележки. Движок итальянский. Ну и топливный бачок от русского культиватора... - Запатентовать бы надо, Василий Александрович? Василий в ответ пренебрежительно машет рукой - мелочи жизни, мол. Мелочи жизни Больше десятка тяжб Василий Родионов выиграл в суде. Отсудил свое право на международные водительские права, когда большой гаишный начальник заставлял его ехать на трехмесячные курсы во Владивосток, бросив хозяйство на жену и детей. Отсудил свой арестованный валютный счет в ВТБ. А, например, "Газпром" победил, не доводя до суда: убитую лесную дорогу вдоль своего участка заставил пусть частично, но восстановить - грейдером. Давным-давно он был боксером, притом тяжеловесом. Стал чемпионом Австралии среди юниоров. Он не любит проигрывать, но никогда не ударит, если можно решить дело миром. Когда его крепко подставили в соседней Фроловке - открыл там известковый заводик, поставил чуть не пол-улицы финских домиков для рабочих, а добрые люди подучили жильцов "наказать буржуина и приватизировать дома", Василий просто с улыбкой отправил экспроприаторов к юристу... Фермерское хозяйство "НАДЕЖДА" - плакат на въезде в маленький семейный рай. Это в честь Нади, старшей дочери Родионовых, которая живет во Владивостоке. У Василия и Раи четверо детей и семеро внуков. Со стороны их жизнь, возможно, кому-то покажется раем. Но это для тех, кто не слышал, как Раиса, хрупкая милая женщина, рассказывает, кажется, сама себе не веря, про строительство дома в Хмыловке: "Сорок две тысячи кирпичей через мои руки прошли!.."
