Спасти лабрадора Радика: Тысячи собак в Донбассе остались без хозяев
У Миши не было шансов спастись. Оглушенный снарядом, он лежал на полу в огне, но из-за контузии никак не получалось бежать, не получалось даже встать на ноги, хоть их и четыре, ведь Миша - московская сторожевая. Огонь уже охватил и без того бело-рыжую шерсть...
Из разбитого ракетой горящего здания тяжелого, как медведь, Мишу волонтеры вытащили еле живого, думали, что уже не жилец. Но старенький фургончик, скорая собачья помощь, успел доехать до ветклиники. Зашили раны, залечили порванные уши, закапали больные глаза. Выхаживали день за днем. Потом - кинологический центр.
- Для психологической реабилитации, - объясняет мне Александра Гавриш, и.о. директора МУП "Животные в городе", - ветеринары залечивают тело собаки, а кинологи - душу. Собаки - они же все понимают и чувствуют, война бьет по ним сильнее, чем по людям.
Сегодня Мишу уже забрали в человеческую семью. Как и более 500 собак, которых в этот нечеловечески трудный год военной спецоперации жители Донецка разобрали по домам. В воюющих городах тысячи домашних собак оказались на улице, но люди и звери удивительным образом сплотились перед общей бедой.
Ушли на фронт
- Знаешь, ведь снаряды тут падают и на людей, и на собак, не разбирая, - говорил мне у входа каменщик Коля Максюта, ведущий на поводке симпатичного бульдожку Тёму. - Да только виновны не собаки - люди. Нам, значит, это и решать, и себя спасать, и зверей неповинных.
Александра исполняет обязанности директора, потому что сам директор, Сергей Федоров, как и другие мужчины-сотрудники, в первые же дни спецоперации ушел добровольцем. Ушли и ловцы, и рабочие вольеров.
Теперь не хватает половины персонала. Женщины делают мужскую работу. А это трудно. Попробуйте побегать за больной, но здоровенной собакой по улицам, поймать, привезти... Да не одну, а две 2 тыс. собак принял этот центр за время военной операции - вылечили, выходили.
Когда Донбасс был украинским, бродячих собак тут просто отстреливали. Теперь действует закон о защите животных, даже в дни боев их пытаются спасти.
Найти "Животных в городе" легко: лай слышен издалека. Тут живет 250 собак в вольерах и свободный кот Беляш. Больше не вместить. У каждого здесь - своя история спасения. Вот эта, мохнатая и беспородная, пережила прямое попадание снаряда в дом. Хозяин ранен, истекает кровью, и медики уже подоспели, но собака рычит, не дает подойти - защищает его, несмотря на огонь. Тогда и позвонили "Животным в городе". Ловец Илья Мазуров успокоил пса, отвез, и пока хозяина лечили в больнице, собакой его, тоже пострадавшей, занимались ветеринары.
Рассказывали про лабрадора Радика - хозяева погибли, и он от страха бросался на людей - успокоили, откормили, спасли. А вот эта собака испугалась обстрела и провалилась в шахту лифта. Павел Петров влез туда и вытащил испуганного, огрызающегося пса.
Павел, как и многие тут, на все руки мастер - и ловцом работает, и на вольерах. Город опустел: кто в беженцах, кто на фронте, где брать работников? Ведь обстрелы не стихают. Дочка Александры Альбина тоже все свободное время проводила в вольерах, но теперь уехала в Москву. "А вы за ней не поедете?" - спрашиваю Александру.
- Донецк - мой дом, я убегать не собираюсь. Тут же не может жизнь остановиться, кто-то же должен ее обеспечивать.
Мастера на все лапы
Работников не хватает, зато бесплатных помощников хоть отбавляй. Особенно в выходные: суббота и воскресенье - дни волонтеров.
Ирина Горбатенко приходит сюда пять лет. Дети ее уехали с беженцами, а она осталась. Четверых животных-потеряшек приютила дома, остальных распихивала по знакомым, потом завела паблик "ВКонтакте" - и теперь уже по всей стране пристраивает их в хорошие руки.
- Мы с соседями, с друзьями и под обстрелами, и под бомбежками берем такси и выезжаем спасать собачек. Люди звонят, просят.
- За свои деньги такси?
Ирина Горбатенко выхаживает донецких животных уже пять лет. Фото: Владимир Ладный / РГ
- Да разве ж под обстрелами о деньгах надо думать? Тут уже другие ценности. Таксисты, правда, часто боятся ехать, но кто-то ж должен! Деньги зарабатываю, да еще из дома продаю что могу, вчера вон, например, продала две вазочки хрустальные, купила собачкам куриные спинки, а малышам бульончик сварила, тут ведь их кормят стандартно, кашей да куриным фаршем. А еще двум собачкам, Ромео и Джульетте, одежду заказала пошить. Я-то могу вазочку продать, а собачка не может, ей где взять? А мне меньше поесть только полезно, чистка организма. Потом берем собачек на поводки и выгуливаем за территорией, чтобы они и город посмотрели, и побегали. Это почти как в детском доме: воспитанникам нужно человеческое тепло, общение, забота.
- А на работу сюда не хотите устроиться? Вы и другие волонтеры?
- Не хотим. Помощь должна быть не за деньги, а от души. А чем же заняться во время войны? Надо спасать. В 2014-15-х я донецким раненым помогала, покупала шприцы, бинты, перевязывала. Теперь Россия обеспечила госпитали, а мы должны спасать животных.
Только от жизни собачьей
Обстрелы рождают страх. На окраинах Донецка идут бои, собаки перебегают в более спокойные районы. Сбиваются в стаи, боятся людей. А люди боятся собак. Упорно рассказывают тут и там: мол, голодные псы на поле боя не брезгуют человечиной, грызут погибших и становятся людоедами.
- Ни разу такого факта не зафиксировано, - говорит Александра. - Агрессия у собак, как и у людей, спровоцированная. Кто-то палкой ткнул или кинул камень. Вы ж знаете, когда собака бывает кусачей. Испуганная, голодная, загнанная. Но это же мы, люди, ее выгнали и запугали. В 2014 году многие бежавшие на Украину просто оставляли своих собак на улице. А если она воспитана как охранник, будет ведь нападать на незнакомых людей, она этому обучена.
Это привычно даже в мирных городах. А когда в городе ежедневно взрываются десятки снарядов и ракет...
- Я вот с двумя детками в Ростов добиралась из Мариуполя, когда его украинцы обстреливали, муж на фронте. Сколько с собой унесешь вещей, еды для деток, а еще ж для собаки? Спаниелька Кузя наша с нами бежала, а как обстрел начался - грохот, рванулась куда-то, не найти, - рассказывала мне беженка Наташа Полевая. - А у соседей две колли были дома, так они их просто на улицу выпустили, говорят: как их через границу тащить, где взять ветпаспорта, прививки...
И таких собачек-брошенок тут тысячи.
Подранный песик жмется в угол клетки. Подрался с лисами, еле спасли, поясняют волонтеры. Рыжие расплодились вокруг городов, дерутся с бездомными собаками за территорию. Опасность - бешенство. Потому, когда ловят собачку - обязательный карантин 14 дней. А уж потом ищут новых хозяев.
Фельдшер Аня Онацкая ставит капельницу собаке, умиравшей от истощения. Фото: Владимир Ладный / РГ
Берут для охраны - в зоне боев это актуально. Берут для души. Рассказывают про женщину, которая потеряла всю семью и взяла собак, говорит: живые души, моих родных никто не спас, а я спасу хотя бы четвероногих.
Если новых хозяев найти псу не удалось, его возвращают туда, где поймали. "Там у него своя стая, - объясняет Александра, - знает уже и людей, которые помогут, и тех, кого надо бояться. Собаке, как и человеку, трудно быть беженцем - проще оставаться со своими родными".
Работа ловцов опасна в любом городе, но тут - стократно. Звонит еще один сотрудник, Леонид Велесь: недавно он подорвался на мине-"лепестке", потерял ногу. Говорит, как сможет ходить, обязательно вернется на эту работу.
Комментарий
Запад привык вводить санкции против неугодных ему стран под любым предлогом. Иран в таких условиях несколько десятилетий и уже давно успел приспособиться. Жизнь здесь течет своим чередом, в чем смог убедиться корреспондент "РГ", побывав в Тегеране.
Культ флага
Первое, что бросается в глаза в столице Ирана, это огромное количество национальных флагов. Они вывешены повсюду, а не только перед государственными учреждениями. Украшают столбы по пути в город из аэропорта, большинство мостов, здания, где расположены отели, банки и даже небольшие магазинчики. Их можно увидеть и на жилых домах, причем в ряде случае флаги такого размера, что закрывают несколько этажей, тут даже подсветку часто делают в национальных цветах. И это в обычные дни. Говорят, что в праздники флагов становится в несколько раз больше, а таких дней в стране немало. Власти же следят, чтобы полотнища оставались чистыми, меняют при необходимости. Можно сказать, что в Иране процветает настоящий культ флага.
Иногда национальные цвета - зеленый, белый и красный - сменяет черный. Такое происходит в дни траура, когда в Иране поминают всех тех, кто отдал свою жизнь во время служения родине.
Хаос на дорогах
Движение в Тегеране хаотичное, сразу и не понятно, есть ли тут вообще какие-то правила. Дело в том, что в городе используются только четыре знака: стоп, въезд запрещен (кирпич), одностороннее движение и тупик. В остальном водители ориентируются на сигналы светофора. Он работает непривычно для россиян. Помимо стандартных сигналов есть еще несколько. Например, мигающий красный - это аналог знака уступи дорогу, а мигающий желтый обозначает главную дорогу. Привыкнуть поначалу сложно.
Поскольку топливо в стране крайне дешево (литр самого дорого стоит порядка 3,5 тысячи риалов, то есть около 6 рублей), практически все горожане имеют машины. Это привело к тому, что в Тегеране почти всегда пробки. Движение настолько плотное, что скорость автомобильного потока не превышает 40 км в час. Однако это имеет и положительную сторону: водители успевают среагировать на опасную ситуацию и затормозить. В результате аварий почти не бывает.
В то же время на дорогах в разные стороны снуют мотоциклисты. Они легко могут проехать на запрещающий сигнал светофора или по встречной полосе, лавируют между машинами, перестраиваются сразу через несколько полос. При этом на мотоцикле или мопеде могут перемещаться аж до четырех человек. Попадались и другие запомнившиеся моменты. Один мотоциклист успевал по время движения еще и читать книгу, закрепленную возле стекла. А о способности протиснуться между машинами вообще можно слагать легенды.
Что касается пешеходов, то их пропускать в Тегеране не принято, поэтому они перебегают дорогу в любом месте. И даже если идут по пешеходному переходу на зеленый сигнал светофора, это не гарантирует им преимущества. Изменить ситуацию могут лишь несколько десятков человек, которые одновременно попытаются перейти на другую сторону улицы. Но тут уже и красный свет им не указ.
Западные стандарты качества
Несмотря на все введенные против страны санкции, в Иране переняли кое-что на Западе. Это стандарты качества продуктов (за их соответствием следит специальный орган). Нигде в республике не продают старое мясо, оно всегда свежее. Даже в глуши, как уверяют знающие люди, не найти плохого шашлыка. Разница только в том, что те, кто победнее, покупают себе курицу или говядину, а более обеспеченные иранцы - каре ягненка. Качество кисломолочных продуктов тоже на высоте, в Европе оно может быть и пониже. Что касается овощей и фруктов, то Иран может похвастать их изобилием, урожай снимают два-три раза в год. Не хватает тут лишь зерновых, нет в стране подходящих условий, поэтому пшеницу закупают за границей, в основном, в России. Так что полки магазинов заполнены продуктами, а цены небольшие благодаря господдержке производителей.
Собственное производство
Иран может похвастать собственным производством практически всего. В стране производят как одежду, так и автомобили. За 40 лет действия санкции республика смогла приспособиться к жизни в непростых условиях. Развивают тут и цифровые технологии. В начале февраля в Тегеране прошла выставка, на которой местные компании представили собственные программы, симуляторы, очки виртуальной реальности. Казалось, в этом нет ничего особенного, но надо вспомнить, что иранцы не имеют доступа к западным технологиям, и все это было создано ими самостоятельно. Так, местное телевидение уже около 15 лет использует собственное программное обеспечение.
Никакой ночной жизни
Иран - мусульманская страна, и алкоголь тут под запретом. Поэтому в стране нет баров, клубов, дискотек. Жизнь в Тегеране замирает с наступлением темноты. После семи-восьми вечера, когда закрывается большинство магазинов, на улице практически никого. К тому же в городе мало фонарей, они освещают лишь центральные улицы, да и то только проезжую часть.
Миллиардеры без налички
Западные санкции привели к обесцениванию национальной валюты ИРИ. Сейчас за один доллар дают около 42-45 тысяч иранских риалов (курс постоянно меняется). В итоге, чтобы компании расплатиться за ужин в ресторане, надо иметь в кармане несколько миллионов риалов, а это довольно толстая пачка банкнот. В связи с этим в Иране начался процесс отказа от наличных. Их может не быть даже в обменном пункте. Деньги сразу переводятся на карточку. В стране, кстати, используют только собственные карты и платежные системы, никакие другие тут не работают.
На севере города всегда остается самым престижным районом. И до сих пор тут строится самое элитное жилье в столице. Здания по своей архитектуре напоминают европейские. Цены на недвижимость в Тегеране постоянно растут, и те, кто имеет возможность, стараются вложиться в нее, чтобы их деньги не съела инфляция.
Кстати, в городе довольно много строящихся зданий, где работы почти не ведутся, а также заброшенных строений. Покупка такой недвижимости - отличная инвестиция. Стоимость квадратного метра растет с каждым годом, а налоги с таких строений в Иране не платятся.
Подготовил Юрий Когалов
