Война с огнем: как пожарные и простые жители сорвали планы врага по сожжению столицы
Мы продолжаем серию материалов, посвященных 80-летию обороны Москвы. Среди тех, кто внес немалый вклад в защиту родного города от пожаров, вызванных налетами авиации, были как пожарные, так и отряды простых жителей. Хоть они и не были на передовой, им тоже не раз приходилось рисковать жизнью, спасая столицу от разрушений. Их подвиг неизвестен широкому читателю, поэтому «Вечерняя Москва» рассказывает сегодня об этих героических людях.
В руководстве Советского Союза, в командовании Вооруженными силами, да и среди рядовых граждан, которые внимательно следили за международной повесткой, мало кто сомневался к началу 1941 года, что удастся избежать участия в войне, которая бушевала в Европе уже больше пяти лет — еще со времен гражданской войны в Испании.
Первые бои лета 1941 года не оставили иллюзий насчет того, что врага можно будет разбить «малой кровью, могучим ударом», как убеждала довоенная пропаганда. В том, что Москву немцы будут бомбить, сомнений не было. Весь мир видел, как бомбардировщиками немецкого легиона «Кондор» был варварски уничтожен испанский город Герника в апреле 1937 года, как горели Роттердам, Варшава, Лондон. Начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии Франц Гальдер отметил в своем дневнике: «Непоколебимо решение фюрера сравнять Москву и Ленинград с землей, чтобы полностью избавиться от населения этих городов».
Поэтому уже в июне 1941 года, когда враг был еще далеко, руководством столицы были предприняты первые шаги по подготовке Москвы к отражению авианалетов.
Фронт в тылу
На заседании исполкома Моссовета 23 июня 1941 года было принято решение о проведении противовоздушной учебно-боевой тревоги в городе. Обсуждались вопросы о дополнительном производстве противопожарного оборудования, о проведении проверки состояния и готовности групп самозащиты МПВО (местной противовоздушной обороны) на предприятиях, в учреждениях, организациях и домоуправлениях к обезвреживанию зажигательных бомб и борьбе с пожарами.
Основная тяжесть по защите населения, объектов народного хозяйства, жилых домов Москвы ложилась на медико-санитарную, противопожарную и аварийно-восстановительную службы. Они предназначались для выполнения основного объема работ в возможных очагах поражения. Важными были службы связи и оповещения, охраны общественного порядка и безопасности, светомаскировки, противохимической защиты.
Власти столицы оперативно отреагировали на опасность бомбардировок, однако главные усилия по отражению воздушных налетов и защите населения были предприняты гораздо раньше.
— В Советском Союзе был настоящий культ, в хорошем смысле слова, противовоздушной и противохимической обороны. Обучение действиям во время воздушного налета, химической атаки начиналось уже с младших классов. Юноши и девушки массово становились членами Осоавиахима — Общества содействия обороне, авиационному и химическому строительству. Эту организацию мы сегодня в основном знаем по более позднему названию — ДОСААФ. Осоавиахимовцы обучались сами и распространяли знания, такие как пользование противогазом и другими средствами защиты, действия при авианалете и другие. И это были не разовые мероприятия, что называется, для галочки, а часть повседневной жизни. Можно вспомнить роман Ильфа и Петрова «Золотой теленок», где в одной из глав как раз описываются учения противохимической обороны. Гражданам, собравшимся в убежище, читают лекцию об отравляющих веществах. Так было по всей стране. Понятно, что к настоящей войне, настоящей бомбежке нельзя быть полностью готовым, но то, что москвичи знали основы безопасного поведения при авианалетах, факт, — поделился историк-реконструктор Анатолий Зимин.
Таким образом, к началу налетов немецко-фашистской авиации Москва имела хорошо организованную и оснащенную необходимой техникой МПВО. Система МПВО столицы насчитывала до 650 тысяч бойцов.
В подготовке к налетам не было мелочей. Обыденные на первый взгляд вещи вдруг полу по всей столице были проведены уборки чердаков.
— Срочно ликвидировались многие мелкие деревянные постройки — разбирались сараи, заборы. Снимались строительные леса с недостроенных зданий. Не остались в стороне и представители науки. На базе Центрального научно-исследовательского института противопожарной обороны в кратчайшие сроки были созданы огнезащитные составы, которые можно было быстро нанести на деревянные постройки и повысить их огнестойкость, — рассказал специалист по культуре безопасности Сергей Тетюхин.
Испытание пламенем
Первый воздушный налет на Москву состоялся спустя месяц после начала войны, в ночь с 21 на 22 июля. Около 60 немецким бомбардировщикам удалось прорваться к городу и сбросить 30 фугасных и 5 тысяч зажигательных бомб. Наиболее крупные пожары охватили район Красной Пресни, Хорошевского шоссе, Белорусского вокзала, а также Волхонку и Кузнецкй Мост.
Поэт и писатель Константин Симонов, в годы войны бывший военным корреспондентом, стал очевидцем одного из налетов лета 1941 года. «Немцы обрушили град зажигательных бомб туда, где были сложены главные запасы хлеба для Москвы. Загорелся один из элеваторов. В тушении этого крупного пожара приняли участие десятки дежурных караулов военизированных пожарных команд. Продолжалась бомбежка. Немецкие самолеты, снижаясь, старались помешать тушению пожаров, обстреливая всю территорию элеватора из пулеметов. Элеватор пылал огромным столбом.
Жара была такая, что, казалось, сейчас запылают все окружающие склады с зерном. В огромной трубе элеватора чудовищная тяга. А кругом стояла такая температура, что на пожарных загоралась одежда. К месту пожара прокладывали рукава. Они загорались прежде, чем в них удавалось пустить воду. Но потушить пожар было нужно во что бы то ни стало. И пожарные шли вперед, в огонь, развертывая рукава, постепенно наполняя их водой, и ствольщик, шедший сзади, поливал водой ствольщика, шедшего впереди, и гасил на нем вспыхивающую одежду. Остановить пожар можно было, только беззаветно рискуя жизнью, огонь надо было потушить, и он был потушен», — писал Симонов в своих дневниках.
Для атаки городов применяли комбинированное бомбометание. Сначала в ход шли фугасные бомбы, которые разрушали крыши домов, потом сыпались зажигательные бомбы, а следом — осколочные, которые должны были помешать борьбе с огнем.
В следующие дни, 23 и 24 июля, массированные налеты повторились. В них участвовало уже несколько сотен бомбардировщиков. Московское управление НКВД сообщало: «Всего в г. Москве от зажигательных бомб возникло 1141 пожар и загорание, из которых значительная часть своевременно ликвидирована. Из них: на оборонно-промышленных объектах — 24; на объектах военного ведомства — 18; на особо важных объектах — 14; на объектах железнодорожного транспорта — 6; на объектах хозяйственного значения — 259; в научных и культурно-зрелищных учреждениях — 175; в жилом секторе — 646. От пожаров и разрушений пострадало 943 человека. Из них: убито — 213; тяжело ранено — 353; легко ранено — 377».
Особенно тяжело было бороться с огнем на вокзалах столицы, где стояли эшелоны с ранеными, пополнениями, уходящими в сторону фронта, составы с боеприпасами и горючим. Деревянные дома по Хорошевскому шоссе стали одним из самых крупных очагов пожара во время первых налетов. Было принято решение об их сносе и расселении жителей.
Несмотря на потери от пожаров, немцам не удалось выполнить свой план и сжечь Москву. Причем до двух третей возгораний были ликвидированы первичными формированиями МПВО.
Это могли быть соседи по подъезду, коллеги по работе — простые жители. Они проявляли чудеса отваги. Например, на Музей-усадьбу Л. Н. Толстого в Москве было сброшено более 30 зажигательных бомб, которые были потушены сотрудниками музея. И если до войны считалось, что брать зажигательную бомбу надо только специальными щипцами, то на практике во время воздушного налета приходилось хватать их руками в защитных рукавицах или использовать для этого лопаты. Некоторые из музейных работников получили ожоги, но не оставили своих постов, которые без всяких кавычек можно назвать боевыми.
На передовой
Среди тех, кто тушил пожары в Москве, был отец члена Совета ветеранов Главного управления МЧС по Москве Александра Жуковского. По его словам, несмотря на то, что на город были сброшены десятки тысяч зажигательных бомб, которые вызвали до 10 тысяч очагов возгораний, сплошного огненного шторма удалось избежать именно благодаря мужеству пожарных.
— Тактика борьбы с огнем в столице заключалась в том, что в борьбу с пламенем включались все силы и средства именно в момент бомбардировки, а не после отбоя воздушной тревоги, как было, например, в Лондоне и других английских городах, — рассказал Александр Жуковский. Пожарные работали прямо под бомбами.
Моссовет принимал дополнительные меры по усилению противопожарной безопасности города. Так, 30 августа 1941 года столичный исполком своим постановлением обязал управляющих домами, руководителей предприятий привести в порядок чердаки домов, деревянные сараи, а также весь необходимый противопожарный инвентарь. Отделу местной промышленности было приказано в срочном порядке изготовить 5 тысяч комплектов специальной одежды и дополнительно 15 тысяч касок для пожарного комсомольско-молодежного полка.
Всего 227 тысяч москвичей, входивших в формирования МПВО, были награждены медалями «За оборону Москвы», а 577 наиболее отличившихся бойцов и командиров — боевыми медалями и орденами.
РЕПЛИКА
Защищая родной город
Владимир Каримов, заведующий сектором истории народного ополчения Музея обороны Москвы:
— История противовоздушной обороны столицы — это во многом и личная, семейная история тысяч московских семей. Когда мужчины ушли на фронт, в народное ополчение, их места заняли женщины и дети. Они выходили на дежурство на крыши домов каждую ночь, чтобы бороться с распространением огня, помогали разбирать завалы после налетов вражеской авиации, оказывали помощь раненым. Немцы 141 раз бомбили Москву. Сотни тысяч бомб различных калибров и назначения были сброшены на город, где жили сотни тысяч мирных жителей. План фашистов был прост — сжечь Москву. Они хотели поджечь город, но им это не удалось. Москва смогла избежать участи многих европейских столиц, например, Лондона, в котором было множество разрушений и жертв среди мирного населения. И в этом была заслуга пожарных и обычных москвичей, которые им помогали, часто рискуя жизнью. Подобно тому как на фронте бойцы сражались до последнего, сдерживая врага, в тылу столь же самоотверженно боролись с огнем. Пожарные не уходили в бомбоубежища по сигналу воздушной тревоги, а встречали опасность лицом к лицу. За время войны в небе столицы было сбито около 8 тысяч вражеских самолетов. Благодаря самоотверженному жертвенному труду пожарных и горожан вражеские бомбы смогли разрушить не более 5–7 процентов зданий и сооружений столицы, от общего их числа около 50 тысяч. Несмотря на значимость этого подвига, о нем, бывает, вспоминают не так часто, как он того заслуживает. Внимание историков, общественности, часто бывает приковано к драматическим событиям на фронте осени-зимы 1941 года. Но мы не должны забывать и о тех, кто в тылу спасал наш город от разрушения.
ТОЛЬКО ЦИФРЫ
На базе управлений исполкома Моссовета было создано: 5 аварийно-восстановительных полков, транспортный полк, 29 отдельных батальонов, специализированный батальон связи. На предприятиях и в домоуправлениях столицы было создано 285 команд самозащиты, 5 тысяч санитарных команд. Создавались посты воздушного наблюдения, оповещения и связи. За действиями вражеской авиации наблюдение производилось с 19 городских наблюдательных постов, 220 районных наблюдательных постов, 375 постов приема донесений. К началу войны в Москве было 700 убежищ и 2613 бомбоубежищ, способных принять 400 тысяч человек. До конца 1941 года число объектов, которые могли укрывать мирное население от налетов, увеличилось, а их совокупная вместимость составила свыше полутора миллионов человек. В бомбоубежище было превращено метро.
ЦИТАТА
Владимир Высоцкий (1938-1980), автор и исполнитель песен («Баллада О детстве»):
Да не все то, что сверху, — от Бога,
И народ «зажигалки» тушил;
И как малая фронту подмога —
Мой песок и дырявый кувшин.