Уволить в пожарном порядке

Вот тревожные сводки только последнего времени. 3 декабря. Пятеро детей погибли в результате пожара в частном доме Искитимского района Новосибирской области. 5 декабря. В Соликамске горела печально известная колония «Белый лебедь». Полностью выгорело 1800 квадратных метров. 7 декабря. Пожар в брянской исправительной колонии. Огнём было охвачено 500 квадратных метров… Что же происходит? Теперь можно слышать от «бывших», мол, чего удивляться, вот при Кужугетыче это была мощь. Но, может, это просто брюзжание обиженных? МЧС состояло ведь не только из одного Шойгу, были и тысячи других профессионалов. Они же остались?.. В том-то и проблема, что за последние годы из ведомства ушло много профессионалов. Наша газета уже писала о тяжёлом положении, в котором оказались пожарные из-за «оптимизации» в министерстве. И приводила пример с увольнением начальника надзорного департамента Юрия Дешевых. Зато нынешний главный инспектор по надзору в системе МЧС Ринат Еникеев в своём недавнем интервью «Российской газете» может помимо прочего заявить, что неэффективно и экономически нецелесообразно для отдельных объектов защиты, значительно удалённых от мест расположения подразделений пожарной охраны, организовывать в автоматическом режиме вызов пожарных. Кстати, об этом же говорил в эфире радиопередачи «Полный контакт» с Владимиром Соловьёвым и Анной Шафран Сергей Кададов. Это предшественник Еникеева, который недавно назначен на вышестоящую должность. Так вот, после пожара в Дмитровском рай­оне Подмосковья в доме престарелых, где погибли 38 человек, Сергей Кададов заявил на всю страну: кому нужна эта система автоматического вызова пожарных, если дом престарелых находится в 50 километрах от пожарной части! А между тем статья 76 Федерального закона №123-ФЗ «Технический регламент о требованиях пожарной безопасности» гласит: «Дислокация подразделений пожарной охраны на территориях поселений и городских округов должна определяться исходя из условия, что время прибытия первого подразделения к месту вызова в городских поселениях и городских округах не должно превышать 10 минут, а в сельских поселениях — 20 минут». Это официальный норматив, установленный законом, о котором профессионалы просто обязаны знать. Не только для «бывших», что называется, из старой гвардии, которые знают нормативную базу, но и для простых обывателей странно слышать, когда Еникеев говорит в интервью «Российской газете»: «Министерством сделан вывод о том, что норма о дублировании сигнала на пульт пожарно-спасательного подразделения является… финансово обременительной (для объектов бюджетной сферы, малого и среднего предпринимательства)». То есть вызывать пожарных в автоматическом режиме на бесплатной основе финансово обременительно для бюджетных учреждений и малого, и среднего бизнеса? Теперь простая арифметика. По закону в помещении с сигнализацией должно быть организовано круглосуточное дежурство. Это логично, поскольку если тревожный сигнал поступит, а в помещении никого не будет, то некому будет и ретранслировать его в пожарную часть. Получается, что на дежурстве сутки через двое нужны минимум три человека персонала с заработной платой примерно 15 000 рублей. Итого: 45 000 рублей в месяц. А оплата за техническое обслуживание оборудования, предназначенного для дублирования сигнала на пульт пожарно-спасательного подразделения, — порядка 4000 рублей в месяц. Отсюда вопрос: что более финансово обременительно для объектов бюджетной сферы, малого и среднего предпринимательства - содержать дежурный персонал за 45 000 рублей в месяц или оплачивать услуги по автоматическому выводу сигнала на пульт подразделения пожарной охраны за 4000 рублей в месяц? Или вот ещё факт. В том же интервью «Российской газете» Ринат Еникеев отвечал на вопрос Владимира Кравченко из Костромы, который сообщил вопиющий факт: посещая родственников в корпусе стационара 13 сентября 2017 года, он почувствовал запах гари и нажал кнопку с надписью: «Нажать при пожаре». И никаких действий не произошло. Сирены не завыли, из колонок ничего не говорилось, хотя они висят по коридору. А медсёстры сказали, что сигнализация уже давно не работает. Как такое возможно в медицинском заведении с лежачими больными? А теперь представьте, что он ответил. Вместо того чтобы встревожиться, немедленно позвонить в Кострому своим подчинённым и разобраться, Еникеев заявил: «…Когда человек приводит в действие ручной извещатель, сигнализация не срабатывает, идёт сигнал на пульт. Я вполне допускаю то, что сигнал пришёл к этому товарищу, у которого в ручном режиме всё: управление эвакуацией, нажать на тревогу и так далее. Он, вполне возможно, увидел датчик, который сработал, и позвонил дежурной сестре. А та ему сказала: «У меня все нормально. — Ты точно уверена? - Да, точно уверена». И это ответ главного противопожарного инспектора? Если сигнал не срабатывает, она не может передать сигнал на пульт. И Еникеев не может не понимать, что несрабатывание систем оповещения о пожаре и управления эвакуацией однозначно означает, что пожарная сигнализация находится в неработоспособном состоянии. Поскольку речь идёт о социально значимом объекте, тревожный сигнал, а также сигнал о неисправности пожарной сигнализации поступает на пульт подразделения пожарной охраны. Если пожарная сигнализация «уже давно не работает», то получается, что дежурный диспетчер подразделения МЧС России видел это, но никакие должные меры предприняты не были! Наиболее вероятная причина непринятия мер — сокращение численности Государственного пожарного надзора. С очень серьёзным аналитическим разбором действий пожарных выступила к.э.н., профессор Светлана Вислобокова. В издании «МЧСовская правда» она опровергает слова министра о том, что боевые расчёты не сокращаются. По данным Вислобоковой, по состоянию на 2017 год штатная численность МЧС фактически на 59 800 меньше от предельной штатной численности, разрешённой Правительством РФ. А причина массовых сокращений в МЧС проста - в 2015 году в МЧС образовалась финансовая «дыра» в размере 3,7 миллиарда рублей. По какой причине - судить не нам. Вислобокова полагает, что за счёт многочисленных системных ошибок в планировании бюджета. По её мнению, пытаясь ликвидировать задолженность перед сотрудниками, решили уволить этих самых сотрудников. То, что при их увольнении потребуется выплатить не только задолженность по заработной плате, но и выходное пособие, учтено не было. Финансово-экономический эффект массового сокращения сотрудников оказался прямо противоположным желаемому - задолженность увеличилась до 4,3 миллиарда рублей в 2016 году. И в итоге, как пишет Вислобокова, «по состоянию на 2017 год тушить пожары и ликвидировать последствия ЧС в России стало некому — в среднем по МЧС сокращено 30 процентов личного состава, в караулах - до 50 процентов». Эти выводы похожи на правду, судя по последним событиям. Но актуальным остаётся вопрос: а есть гарантия, что завтра опять где-то не сгорит дом престарелых или интернат, что не повторятся трагедии, подобные тем, что случились в Дмитрове или Воронеже? Никита Ермаков