Brexit после Brexit: Великобритания и Евросоюз возвращаются в прошлый год

История выхода Великобритании из Европейского союза прошла уже все повороты, которые можно себе представить? Не стоит торопиться. 15 сентября 2020 года палата общин британского парламента в первом чтении одобрила билль о внутреннем рынке — законодательный акт, касающийся правил циркуляции товаров и грузов на территории Соединенного Королевства. Его положения входят в противоречие с заключенным в январе соглашением, сделавшим возможным Brexit. Сначала Лондон пошел на исторический шаг: принял компромиссные условия, чтобы покинуть Евросоюз законно, затем неожиданно поставил их выполнение под вопрос. Ошеломленные европейцы угрожают британскому правительству судом. И снова Brexit! Новое лобовое столкновение Лондона и Брюсселя — результат затянувшихся переговоров по торговой сделке, которая должна была дополнить собой основное соглашение по Brexit. Главный договор, утвержденный в начале 2020 года, позволил избежать восстановления физической границы между Республикой Ирландия, входящей в Евросоюз, и британской Северной Ирландией. Цена компромисса не устроила многих в Британии: на водной границе между основной частью страны и североирландским регионом устанавливался таможенный "рубеж Ирландского моря", пересекать который с целью перевоза в Евросоюз разрешили лишь товарам, соответствующим строгим правилам Европейского единого рынка. Эта разделительная линия указывает на экономическую границу между ЕС и Великобританией, но при этом не соответствует никаким межгосударственным реалиям: отодвинутая вглубь территории самого королевства она — пусть только символически — отрезает одну его часть от другой. Поступить иначе и провести демаркацию по острову Ирландия было бы слишком опасно. В Лондоне испугались ирландского национализма. Разрыв хозяйственных связей между британским регионом и соседней, но единокровной ему страной вызвал бы шквал упреков в адрес центральной власти и неизбежно укрепил бы сторонников сепаратизма. Дьявол крылся в деталях. Предпочтя внутреннюю экономическую границу внешней, правительство Бориса Джонсона затянуло решение проблемы. Основной договор по Brexit не устанавливал детали того, как будет функционировать уникальная в мире демаркационная линия: кому и как сортировать товары — отделять те, которые отправятся на продажу в Республику Ирландия и, следовательно, нуждаются в европейской проверке и маркировке, от тех, что останутся в Британии и могут обходиться без лишних сложностей. Предполагалось, что детали досмотров согласуют в течение 2020 года, но диалог чрезвычайно быстро зашел в тупик. Руки прочь от границы Более того, споры оказались слишком горячими. В сентябре 2020-го Борис Джонсон объявил, что европейцы положили на стол для переговоров "револьвер" и угрожают его стране "блокадой", используя положение о внутренней границе. Якобы, чтобы склонить Лондон к уступкам по другим торговым вопросам, например о рыбной ловле в Ла-Манше, ЕС прибег к крайнему аргументу, обрисовав перспективу драконовских правил на "ирландском рубеже", доходящих до запрета на поставки продовольствия из одной части Соединенного Королевства в другую. Не дожидаясь подтверждения своих слов от Брюсселя, Джонсон уже действовал: внес в палату общин законопроект "о единстве внутреннего рынка", оставляющий за правительством королевства последнее слово в вопросе о том, как обустроить внутреннюю границу. Поступив так, премьер оказался на грани нарушения международного права: ведь если билль примут, он войдет в противоречие с основным соглашением по Brexit, не оставляющим Лондону никакой возможности единолично решать этот деликатный вопрос. Перед решающим голосованием страсти накалились до предела. 10 сентября вице-председатель Еврокомиссии Марош Шефчович потребовал от правительства Джонсона отозвать законопроект до конца месяца под угрозой обращения в суд — политик не уточнил, какой именно. 13 сентября в спор вступил второй по значимости человек в Евросоюзе — глава Евросовета Шарль Мишель. Он поставил под сомнение "репутацию" Великобритании и призвал ее "вернуться к своим обязанностям". Европолитики более низкого уровня обозначили степень воцарившегося в Брюсселе раздражения. Депутат бундестага Детлеф Сайф нашел Британии место среди "деспотических" стран, а европарламентарий Бернард Ланге посчитал, что консервативная партия отныне примкнула к правым популистам. В Соединенном Королевстве приготовились к обороне. Она оказалась эшелонированной: с одной стороны, кабинет министров уточнил, что нарушающие сделку по Brexit положения билля будут задействованы лишь при необходимости, и то с оговоркой — даже в этом случае потребуется повторное одобрение депутатами. С другой, политические союзники Бориса Джонсона призвали к британскому патриотизму. "ЕС пора прекратить использовать Северную Ирландию, чтобы прокладывать себе дорогу", поскольку регион "Евросоюзу не игрушка", заявила с трибуны местного парламента премьер автономии Арлин Фостер. Борис, борись В первом чтении голосование по биллю состоялось 15 сентября и завершилось победой Джонсона — законопроект приняли 340 голосами против 263. Поддержку премьер-министру оказали консерваторы (они обладают в палате большинством с перевесом в 80 голосов) и ирландские сторонники единства с Британией из партии DUP. Однако противодействие на деле серьезнее, чем следует из итоговых цифр. Против выступают не только потерпевшие поражение на выборах лейбористы, а и... не имеющие голоса, но чрезвычайно влиятельные пять бывших премьер-министров Соединенного Королевства. Их критика обозначила разлад внутри правящего класса и самой партии консерваторов, часть которой обвиняет Джонсона в отказе от взятых на себя обязательств и дискредитации Великобритании как правового государства и надежного партнера на международной арене. Эту часть правых не убеждают и обычные у сторонников премьер-министра аргументы: например, о том, что сами страны ЕС при необходимости не держат взятых на себя обязательств — обещают поддерживать бюджетный дефицит ниже 3%, но не соблюдают этого правила или субсидируют компанию Airbus вопреки нормам ВТО. В истеблишменте Соединенного Королевства все равно раздаются голоса тех, кто уверен: между подобными прецедентами и прямым несоблюдением договоренностей существует принципиальная разница. Последствия у таких настроений могут быть далеко идущими. С одной стороны, содержание билля еще могут изменить в ходе второго и третьего чтений, устранив возмущающие ЕС пункты, даже если против этого выступает Джонсон. С другой, чтобы получить силу закона, инициатива премьера должна пройти одобрение в палате лордов, где у нее немало противников. Положение британской верхней палаты считается шатким: ведь в отличие от нижней ее члены не избираются всеобщим голосованием. Однако именно в случае спорного и, возможно, нарушающего международное законодательство предложения лорды вправе сказать палате общин веское "нет". Правда, лишить билль любых перспектив все-таки не могут: если нижняя палата положенное количество раз одобрит его снова, лордам придется дать свое согласие, пусть и с тяжелым сердцем. В таком случае Великобританию, вероятно, ждет досрочное прекращение переговоров по торговой сделке и переход на экономические транзакции со Старым Светом по правилам ВТО. А само соглашение по Brexit, после трехлетних переговоров с таким трудом заключенное в начале года, окажется под вопросом. Игорь Гашков