Крымские эстонцы шлют привет далекой родине

Несмотря на удаленность от родины, эстонцы-южане бережно хранили и хранят традиции своего народа. А недавно они обнаружили, что далекая родина-то от них стала еще дальше. Корреспондент Sputnik Лев Рыжков пообщался с представителями эстонской диаспоры Симферополя и узнал, как живут крымские прибалты вдали от далекой родины предков. Васильковые мечты С симферопольскими эстонцами у меня назначена встреча в республиканской библиотеке им. И.Я. Франко. Расположена библиотека в живописном парке на набережной реки Салгир. Здание практически утопает в цветах. Эстонцы, чьей родиной уже по факту рождения является этот благодатный край, встречают меня в фойе. Это председатель местной национально-культурной автономии эстонцев Симферополя Борис Качалов и Ирина Петручек — дочь краеведа Леонгарда Сальмана, редактор его книг по истории эстонского народа в Крыму. Ирина Петручек и Борис Качалов Здесь же, в фойе, — выставка картин. И я понимаю, что именно сюда меня пригласили неспроста. Выставляются работы заслуженного художника Украины и члена Союза художников России Татьяны Шевченко. В прошлом году она создала серию картин под названием "Крымский венок", посвященную женщинам национальных общин Крыма. Есть и картина, посвященная эстонкам. Картина "Васильковые мечты" располагается на видном месте. Изображены на ней две белокурые красавицы в эстонских нарядах на фоне живописного морского берега, среди васильков. Пейзаж — самый что ни на есть достоверный. Это окраина села Береговое, бывшей деревни Замрук, где в 1861 году было основано первое эстонское поселение в Крыму. "Эта деревня примечательна тем, что пейзаж местности очень похож на тот, который окружал эстонцев на родине, — говорит Ирина Петручек. — Поселенцы происходили из деревни Раннамыза. "Ранна" — это по-эстонски "берег". Фактически то же самое Береговое. Васильки — национальный символ Эстонии. А девушки — Маргарита и Виктория. Одна из них — моя дочь. Другая — дочь моей сестры, Ольги Скрипченко, главы региональной национально-культурной автономии эстонцев Республики Крым". Эстонская диаспора очень малочисленна. Согласно последней переписи населения в Крыму и Севастополе эстонцами себя официально признали только 500 человек. Основные места их расселения — сельские районы. Местом наиболее компактного проживания является село Краснодарка. По словам моих собеседников, это обычная крымская деревня, где живут не только эстонцы, но и представители других национальностей. И среди них можно встретить потомков эстонских переселенцев в пятом и шестом поколении. "Сохранились дома стопятидесятилетней давности, которые были построены первыми поселенцами, — говорит Ирина Петручек. — Сказать, что у нас там есть какие-то хоровые коллективы, мы не можем. Есть небольшая хореографическая группа. Создала ее на базе Александровского сельского дома культуры Полина Пронина — тоже потомок эстонских переселенцев. В ней занимаются девочки из эстонских семей. Но не только! Есть и другие, кому нравится эстонская культура". Жители "оккупированной" территории До поры до времени Эстонию очень интересовала судьба земляков в Крыму. "На протяжении десяти лет при помощи эстонской стороны для нас выпускалась газета, — вспоминает Ирина Петручек. — В большой Эстонии активно работало общество поддержки крымских эстонцев. Регулярно приезжал учитель, и детей учили в школе эстонскому языку. Но с вхождением Крыма в Российскую Федерацию все отношения с Эстонией оказались заморожены. Мы оказались в некоторой изоляции. Мы лишились внимания со стороны правительства Эстонской Республики". На уровне личных контактов связи остались. Простые эстонцы с "большой земли" поддерживают земляков, общаются с ними. Но крымский эстонец не может съездить на родину предков. Визу в Эстонию можно получить только через Киев. "Эстонская сторона рассматривает нас как жителей оккупированной территории, — говорит Ирина Петручек. — В принципе, мы самодостаточны, развиваемся по мере возможности, получаем государственную поддержку. Единственное, о чем мы жалеем — о невозможности приезда в Крым хоровых, вокальных, танцевальных коллективов, которые раньше были у нас ежегодно и представляли нам эстонскую культуру. Мы не слышим речь от носителей эстонского языка. К нам больше не приезжают родственники". Меня просят передать, что эстонцев из Эстонии в Крыму очень ждут и любят, несмотря на всю политику. Ею национально-культурная автономия не занимается в принципе. Ветшающий музей Оказавшись изолированными от родины, крымские эстонцы тем не менее поддерживают традиции далекой родины, отмечают ее праздники. "Мы каждый год 24 февраля отмечаем День независимости, — говорит Ирина Леонгардовна. — Мы храним память об исторических событиях. Обычно это литературные чтения, на которые съезжаются со всех уголков Крыма члены нашей диаспоры. А в середине сентября проводятся дни эстонской культуры. Эти мероприятия мы проводим на свежем воздухе: или в Береговом, или в Краснодарке. Любой желающий может послушать хоровое исполнение народных песен, посмотреть на эстонские танцы". Эстонцы сотрудничают с другими национальными обществами. Наиболее близкие отношения — с чешскими и с немецкими диаспорами. Празднуются межнациональные свадьбы: случались и чешско-эстонские бракосочетания, и эстонско-татарские. Крымские эстонцы, как потомки терпеливых, мужественных людей, решают большинство своих проблем сами. Но есть и такие, к которым так просто не подступиться. "У нас есть народный музей в селе Краснодарка, — рассказывает Ирина Леонгардовна. — Этот дом называется Eesti Tare. Он был построен в 1890 году эстонцем по фамилии Крийскум. Сейчас этот дом приходит в упадок. Он требует серьезного ремонта. У нашей диаспоры собственных средств не хватает. Поэтому мы обеспокоены — как бы его сохранить". На территории усадьбы создан мемориальный комплекс — есть памятники погибшим и репрессированным, памятники переселенцам. Но сам дом ветшает, и никто его не ремонтирует. Во-первых, нет денег. А во-вторых — есть сложная правовая ситуация. "Собственник Eesti Tare приобрел здание еще при Украине, — говорит Ирина Петручек. — Один молодой человек приехал в Крым, увидел нашу проблему и купил этот дом для эстонской диаспоры. А сейчас мы не можем его найти. Мы хотим попросить его переоформить документы по российским законам, для того чтобы как-то можно было узаконить эту недвижимость". Все остальные пути — национализации, признания бесхозности — очень долгие, до конца которых Eesti Tare может просто не дожить. В следующем году будет отмечаться столетие Эстонской Республики. Уже сейчас идут подготовительные мероприятия. Недавно в Санкт-Петербург на одно из них приезжал премьер-министр Эстонии Юри Ратас. "Наша диаспора тоже приняла участие в подготовке торжества, — говорит Ирина Петручек. — Надежда Бондалюк передала Юри Ратасу книгу Леонгарда Сальмана "Эстонское поселение Береговое", пригласили его в Крым — познакомиться с местными эстонцами. А в 2017 году в Эстонии пройдет 27-й певческий и 20-й танцевальный фестиваль. Неоднократно мы принимали участие в этих праздниках. Но сейчас, в связи с отсутствием визовой поддержки, не знаю, удастся ли нам побывать на фестивале. Но будем надеяться! Я думаю, что народы не виноваты. Все должны дружить и жить в мире". По живому Эстонская диаспора Крыма — не самая большая в России. Есть и крупнее. Например, в Санкт-Петербурге, где живет и работает несколько тысяч эстонцев. А вот в Москве эстонская община очень малочисленна и состоит из ученых, деятелей искусства и госслужащих. Зато на Северном Кавказе эстонцев чуть больше. Например, изначально эстонским поселением является знаменитый Роза-Хутор в Сочи, модернизированный и перестроенный к Олимпиаде-2014. Есть эстонские поселения в Красноярском крае. Там живут некоторые родственники крымских эстонцев — потомки тех, кого при Сталине выслали как из Эстонии, так и из Крыма. Вообще, репрессии — больная тема для эстонцев. Так получилось, что кровавое колесо прокатилось по судьбам крымских эстонцев как минимум трижды: в коллективизацию, в 1937-38 годах — на пике "большого террора", и в 1948 году, когда произошло массовое выселение. "Когда эстонцы приехали в Крым в XIX веке, все они были в равных условиях — всем дали землю, всем дали зерно, деньги, — рассказывает Ирина Петручек. — Но через сорок лет оказалось, что кто-то стал богатым, а кто-то так и остался бедняком. И когда пришла советская власть, деревня вдруг разделилась надвое. Каждый стал врагом друг другу. Староста деревни получал разнарядку: "Репрессировать столько-то человек". Вот можете представить состояние этого старосты, который должен к вечеру решить — кого взять, а кого нет. Это были трагедии не только для тех, кого репрессировали, но и для человека, который ставил галочку напротив фамилии своего же соседа, с которым жил в деревне, с которым растил детей или убирал поля". После правления Сталина численность эстонцев в Крыму значительно сократилась. Уже при Хрущеве многие ссыльные вернулись в Эстонию. А в Крым возвращались только те, у кого не было родных на родине предков. Люди по инерции боялись признаваться, что они эстонцы. Многие меняли фамилии, имена. "Вы думаете, почему моя фамилия Качалов?" — говорит заместитель председателя национально-культурной автономии. Эстонское сало от вьетнамских свинок Национальная идентичность крымских эстонцев, увы, неумолимо размывается. Эстонские школы были закрыты почти 80 лет назад — в 1938 году. А в 2014-м перестали приезжать эстонские учителя. Многие молодые потомки эстонских переселенцев называют себя кто русскими, кто татарами. Конечно, они проявляют интерес к корням, но это проблемы вовсе не решает. Конечно, есть и поводы для гордости. Например, в прошлом году эстонка Наташа Качалова участвовала в конкурсе "Крымская красавица". А в этом году блеснула еще одна эстонка — Катя Никулина из села Береговое. По праздникам эстонцы надевают национальные костюмы. Вспоминают традиции далекой прародины. "Наряды нам достались из Эстонии, — говорит Ирина Петручек. — Они у нас на вес золота. Передаем друг другу и, в общем-то, в них выступаем. Есть у нас дизайнер Нина Торбек, живущая в Севастополе. Она создала несколько костюмов для членов эстонской диаспоры. Для меня вышила национальную блузку "кяйсед". Сохраняются в Крыму и традиции национальной кухни. Хотя ввиду разницы в климате строго соблюдать рецепты прабабушек невозможно. "И на эстонских, и на межнациональных мероприятиях мы представляем рождественское печенье пипаркок, — говорит Ирина Леонгардовна. — Очень любим традиционные пироги с творогом, с сыром, с тыквой. Иногда мы делаем национальное блюдо мульгикапсад — это тушеная кислая капуста со свининой и перловкой. Как правило, презентационными у нас являются бутерброды с килькой. Вообще-то, в Эстонии используют салаку (в Эстонии также используют для бутербродов кильку. — Ред.), но в Крыму ее нет. Поэтому используем либо сельдь, либо кильку, либо хамсу". А на конкурсе "Крымская красавица" диаспора представляла эстонское сало. Правда, от вьетнамских свинок, но засоленное по национальным эстонским рецептам.