Правый недоворот

С недавних пор электоральные кампании в Европе перестали быть исключительно внутренним вопросом борьбы тех или иных политических сил за власть. Сегодня и парламентские, и президентские выборы в странах ЕС — это уже своего рода «точка перехода», а их результат — показатель не просто лишь партийных предпочтений граждан, но и фактор, демонстрирующий глубинные процессы в европейском обществе. Речь идет о «правом векторе» в европейской политике. Европа оказалась на распутье — между глобальной и национальной повестками. Но, похоже, пока не готова сделать поворот в сторону последней. Цепочку таких «реперных» кампаний начала Австрия в 2016-м. Тогда серьезные шансы на победу в президентской гонке имел лидер ультраправой Партии свободы Норберт Хофер. Европейский истеблишмент пребывал в чрезвычайном напряжении. Однако вскоре облегченно выдохнул. Победа осталась за системным кандидатом, экс-лидером «Зеленых» Александром Ван дер Белленом. Следующая страна, заставившая европейские элиты замереть в тревожном ожидании, — Нидерланды, где за пост премьера отчаянно и до последнего боролся одиозный «голландский Трамп» Герт Вилдерс. Но и тут не сложилось. К власти он так и не пришел. К слову, итоги и австрийских, и голландских выборов радостно приветствовала канцлер ФРГ Ангела Меркель, назвав день оглашения результатов «хорошим днем для демократии». Продолжает этот ряд еще одна грядущая «точка напряжения» — апрельские выборы президента Франции, где, судя по раскладам, также сойдутся мейнстримный кандидат Эммануэль Макрон и эксцентричный лидер «Национального фронта» Марин Ле Пен. Борьба и здесь обещает быть жаркой. Все это говорит о том, что правые, или, как их называют в европейских СМИ, популистские, партии уже не просто заявили о себе в политике, но фактически становятся второй по популярности силой, причем не на периферии Евросоюза, а в государствах — локомотивах ЕС. А что же в этом смысле происходит в Германии, где уже осенью будет выбран канцлер? ФРГ как будто тоже не выбивалась из этого тренда. Там в 2015 году на волне острого миграционного кризиса, когда правительство страны оказалось растерянным, не предпринимало никаких решительных мер, а в страну прибывали все новые и новые волны беженцев, правая партия «Альтернатива для Германии» (АдГ) взяла неплохой старт и просто-таки ворвалась в большую политику. Легко завоевав места в местных парламентах ряда федеральных земель (в том числе и в родной земле Ангелы Меркель — Мекленбурге-Передней Померании), она дала экспертам все основания полагать, что к выборам-2017 АдГ станет политической силой, с которой придется считаться. Но, похоже, партию постигает неудача. В целом главных причин три. Первая. Несмотря на всю либеральную риторику «культуры гостеприимства», после теракта на рождественской ярмарке в Берлине кабинет Меркель отчетливо взял курс на сдерживание притока беженцев и введение более строгих правил депортации уже прибывших в ФРГ мигрантов. Конечно, меры косметические, но они, во всяком случае, дадут выиграть время. И таким образом, АдГ уже перестала выступать в роли единственной силы, борющейся за интересы немецкого населения, призывая к ужесточению миграционных законов. Вторая. Изначально АдГ позиционировала себя как новая контрсистемная сила, способная привлечь электорат за счет так называемого «протестного фактора» — аккумулируя голоса тех, кто банально «устал от Меркель». Но и тут партии не удалось долго держать монополию — неожиданно появившийся в предвыборной гонке социал-демократ Мартин Шульц воплотил в себе более респектабельную, системную и политически «безопасную» альтернативу действующему канцлеру. И третья. АдГ допустила фактически фатальную для немецких реалий ошибку. Ее риторика стараниями отдельных функционеров стала переходить грань между правым популизмом и правым экстремизмом. А это в условиях немецких политических традиций равноценно политическому самоубийству. Сейчас рейтинг АдГ составляет 7% — худший результат для партии с 2015 года. Меркель при этом не сдает позиции и не устает критиковать правые силы. Она взывает к благоразумию граждан, периодически намекая на фактор Трампа в США, внесший, по ее убеждению, серьезный дисбаланс в сложившийся миропорядок. Как ни парадоксально, на этом фоне она набирает очки — ведь таким образом она конструирует себе имидж лидера глобалистских сил в Старом Свете — хранительницы «прежнего мира» и «прежней Европы», которая существовала еще до того, как по ту сторону Атлантики прозвучали сомнения в ценности базовых институтов европейской интеграции и безопасности. И это отнюдь не публицистический прием, использованный тут для красного словца. Вот, к примеру, как пишет о госпоже Меркель The Times: «На фоне хаоса, который влекут за собой Brexit и президент Трамп, свободный мир может сохранить выдающийся символ политической последовательности». Похоже, что Европа пока не готова сделать шаг в сторону национального государства. Глобалистские элиты опасаются неожиданных сценариев — ведь правые политики призывают к пересмотру сложившихся геополитических приоритетов, переосмыслению роли ЕС и НАТО. Но нельзя закрывать глаза на то, что всплеск популярности ультраправых говорит о системном кризисе. Европейцы устали от «мейнстрима», опасаются непредсказуемых последствий глобализации, хотят стабильности и безопасности, находясь у себя дома, в своей стране. И не ответить на этот вызов уже не получится. Автор — политический обозреватель «Известий» Бонн и Мюнхен — без прорыва: о встрече глав МИД G20 Надежда немецких левых, или «Ангела Меркель с бородой»: Мартин Шульц утвержден официальным кандидатом на пост канцлера ФРГ Политолог Александр Рар: «Всё идет к конфликту Дональда Трампа и Ангелы Меркель»