Последний председатель.
Он открыл глаза. Палата небольшая. Медсестра вплыла облаком.— Где я? — он с трудом разлепил губы. — Вы в больнице, в отделении гинекологии, — медсестра строга. — Мы переведем вас, когда найдется место в другом отделении. Он ощутил дурноту. Хотя какое ей дело до небогатого русского эмигранта. Она и не знает, какое чудовищное унижение для него, бывшего главы самого огромного государства, — оказаться смертельно больным и — в женском отделении... Тьфу! Хуже только чудовищный миф о его побеге из Зимнего дворца в платье. Александр Федорович крепко зажмурился, чтобы слезы не вытекли наружу. Как странно устроена жизнь. ■ — Какой ты упрямый, Саша! — отец качает головой, но в его глазах не осуждение, а скрытая похвала. Отец его очень любит, он же долгожданный сын, рожденный после трех дочек, — Нади, Елены и Ани. Горячо любит его и мама, даже больше брата Феди. Саша знает, почему: туберкулез бедренной кости чуть не отправил его на тот свет. Он долго носил ужасный металлический сапог с утяжелителем. Все его жалели. Отсюда и любовь. А Саша гордится папой. Федора Михайловича уважают в Симбирске — с ним все раскланиваются на улице, он директор мужской гимназии. И начальник, Илья Николаевич Ульянов, папу ценит. Ульяновы недавно были у них в гостях, а до того к ним ходили Керенские. Очень жаль, что у Ильи Николаевича дети постарше, Володя вон скоро окончит гимназию, разве ему интересно играть с Сашей. А вскоре Саша узнает, что папа поставит Володе — золотому медалисту — четверку по логике. Потому что он не знал ее на пять. Но зато даст ему отличную характеристику в Казанский университет, хотя Володин брат, Саша Ульянов, покушался на жизнь царя, а значит, преступник и казнен... Разве мог тогда подумать Саша Керенский, как необычно пересекутся их судьбы с Володей Ульяновым? Женщины уже не бросали ему цветов, не бросались и на шею. Подавленный Керенский уехал в Москву и в июне 1918 года через Мурманск эмигрировал из России. О семье он почти не вспоминал, зато Оленьке Барановской-Керенской досталось изрядно: она голодала, квартиру ее постоянно обыскивали, а потом, то ли смилостивившись, то ли еще почему, новые власти велели ей подписать бумаги о расторжении брака. Она подписала. Их брак все равно давно почил в бозе. ■ Эмигранты его не любили. Александр Федорович был горд и списывал эту их нелюбовь на душевную убогость. Его сердце чуть успокоится позже, когда он встретит новую жену — богатую и довольно известную австралийскую журналистку Лидию Триттон. Это и правда была любовь. Когда Лида умерла, он ощутил себя абсолютно одиноким. Не разобравшись сначала с истинными целями Гитлера, Керенский подпортил свою репутацию, одобрив его «крестный поход» на Россию. Потом он извинялся за это, но на репутации осталось пятно. Когда Париж оккупировали немцы, они с Триттон пытались переехать в Англию, но там после пронемецких высказываний Александру Федоровичу были не рады. В 1940 году он уехал за океан. Его лекции по русской истории в Нью-Йорке и Стенфорде нравились студентам. Он много писал, встречался с журналистами, но на созданный в 1940–1950 годах трехтомник «История России» издателей не нашлось. С конца 1950-х годов Керенский работал над книгой «Россия на историческом повороте», ее опубликовали в 1965 году. В конце жизни он ездил к сыновьям. Вопреки всем обстоятельствам и нищете эмигрировавшая в Англию Ольга Керенская смогла дать им достойное инженерное образование. Олег стал мостостроителем, а Глеб — строителем электростанций. Под руководством Олега было построено много мостов, в том числе мост через Босфор, соединяющий Европу и Азию. На «Керенские чтения» — научные конференции, посвященные памяти Олега Керенского, съезжаются виднейшие мостостроители всего мира. ...Он открыл глаза и тут же закрыл их, испугавшись резкого света. 89 лет! 11 июня 1970 года Александр Керенский скончался в Нью-Йорке. Его тело перевезли в Великобританию — там, возле могилы бывшей жены Ольги, он нашел успокоение, вернувшись к тому, от чего так долго бежал. КСТАТИ Это заблуждение, что Керенский был первым и единственным председателем Временного правительства. Первым, с марта по июль 1917 года, был князь Георгий Львов, а вторым и последним — военный и морской министр Александр Керенский. ФАКТ Денежные купюры, выпускавшиеся в 1917 году, формально номинированные в золотых российских рублях, но не имевшие реального золотого обеспечения, острый на язык народ прозвал «керенками». Название стало нарицательным для презрительного обозначения обесценившихся дензнаков.
