День бобра. И снова — на речке Веле

Накануне заокеанского народного праздника День сурка, предсказывающего приближение весны, корреспонденты «ВМ» отметили свой — День бобра. Только, в отличие от жителей Панксатони, что в штате Пенсильвания, бобров мы из их хаток не выгоняли, а предлагали им угощение — так любимые ими ивовые прутики. На лесную поляну мы въехали уже на закате. Сразу вытащили две клети из видавшего виды «УАЗа», прозванного в народе «буханкой».Было это 27 лет назад... — Ну и глухомань! — довольно воскликнул, разглядывая лесной квартал, Сан Саныч — Александр Улитин, председатель Росохотрыболовсоюза. — Вода-то в речке как слеза. А осинки сколько, и ивочки! Есть чего бобруйцам погрызть. Дрожащими от волнения руками я поднял затвор первой клети, потом второй. Наказ деда, некогда работавшего в этих местах охотинспектором, был выполнен — поголовье бобра в Дмитровском районе восстановлено. Первой из заточения вышла бобриха. Села на задние лапы, понюхала воздух, опасливо пошла к воде. За ней засеменил самец. Бултых! «Свобода! Снова на воле!» — слышалось мне в ударах хвостами. — Вот тебе и День бобра, — Сан Саныч достал записную книжку и записал: «17.04.90. Дмитровское охотхозяйство. Река Веля. Выпущена пара бобров, привезенная из Ленинградского заказника»... Это уже потом, когда вышел фильм «День сурка», я 2 февраля начал сюда с друзьями приезжать, День бобра отмечать. — А откуда вообще этот обычай пошел — ну, когда сурок погоду на весну предсказывает? — спрашивает в 2017-м мой приятель спецкор «ВМ» Сергей Шахиджанян. Мы только что свернули на проселочную дорогу, ведущую в деревню Святогорово и к реке, где 27 лет назад мы выпускали пару бобров. — Обычай этот давний. Еще в Древнем Риме 2 февраля из норы доставали ежа. Если зверек снова прятался — весна ожидалась затяжной. Потом обычай переняли германцы, только будили барсука. А первые приехавшие в Америку немецкие иммигранты барсука заменили на сурка. Так и повелось с 1887 года отмечать в Панксатони День сурка. Если сурок Фил в этот день увидит свою тень и, испугавшись ее, снова спрячется в нору — зима продлится еще шесть недель... Так за разговором мы добрались до биостанции. Забрав только лыжи, двинулись к реке Веле — виляет она по лесу меж холмами вдоль Клинско-Дмитровской гряды. А вот и первая осина, которую недавно начал точить бобр. Течение реки здесь сильное. Большой ручей рядом впадает, да и родники на каждом шагу. Лучшего места для бобров и не придумать. Ну, вот и погрызки. Высота — 110 сантиметров. Крупный зверь. Идем дальше — к той самой поляне, где мы когда-то выпускали бобров. Но всюду — следы снегоходов. Любители зимних прогулок, похоже, тут целую переправу наладили. Отстроили даже мост из бруса. — Бобры тут вряд ли постоянно жить будут, — объясняю Сергею. — Пугливый зверь, шума не выносит. К мосту — небольшой уклон. Стали спускаться, но заскользили. Серега лежит, свой фотоаппарат испуганно к груди прижимает. Взяв его за подмышки, рывком, как штангист, ставлю на ноги: — Кажись, Серега, спину я сорвал. Теперь уже не до бобров. Доковыляли мы кое-как до машины. Домой поехали уже затемно. Зато День бобра отметили и лесным воздухом подышали.