Что такое «европейская весна»?
Победа Сиризы в Греции, Brexit, растущая поддержка Мари Ле Пен во Франции и ультраправых в Германии, победа Трампа в штатах – некоторые СМИ уже стали говорить о новой тенденции. Её, по аналогии с событиями 2011-2012 годов года в Северной Африке и на Ближнем Востоке, стали называть «Европейской Весной». Однако, существует ли предмет для разговора? События, которые политологи сразу же окрестили «Арабской весной» и приветствовали лидеры США и Западной Европы вели целый регион к хаосу. Читайте также: Трамп проиграл бы Путину в России Произошли не просто смены политических элит, не революции, в ходе которых поменялись экономическая формация и политический строй – итогом событий стало фактическое уничтожении государства в Ливии и Сирии, а также приход происламистских сил в Тунисе и Египте. В конечном счёте, появление ИГИЛ – тоже одно из следствий «арабской весны». Более того, характер выступлений, а также их явное противоречие традициям и политической культуре региона явно указывали на внешний характер организации выступлений. Это обстоятельство, а также последствия этих событий дали некоторым европейским и российским политологам основания говорить о переходе американской внешней политики от стратегии «Нового мирового порядка», в рамках которого на место недружественных светских режимов устанавливались проамериканские светские же политические режимы, к стратегии «мирового беспорядка». Для её реализации характерна поддержка исламистов и сначала хаотизация целого региона, а затем победа сил радикального ислама (здесь мы ставим многоточие, потому что последствия реализации данной стратегии – материал для отдельной статьи и, возможно, даже не одной). Фото: Марин Ле Пен в кругу саратников© imago stock&people | globallookpress.com Однако возможно ли сравнивать этот процесс и ситуацию в Греции, Великобритании и других странах ЕС? С одной стороны, Brexit и рост поддержки правых в других странах Европы – прямое следствие «арабской весны». Хлынувший поток беженцев осложнил криминогенную ситуацию в большом количестве стран и усилил безработицу, а также создал существенную проблему для европейских рабочих в защите своих прав. Поскольку европейские левые от решения проблемы фактически отстранились, сосредоточившись на пропаганде толерантности и свободе однополых браков, на авансцену вышли правые политики. Во-первых, они предложили простое решение, понятное людям с любым образовательным уровнем. Суть его в том, что нет мигрантов – нет проблем. Во-вторых, внезапно выяснилось, что когда тебя или твоих близких начинают резать или подвергать иным формам насилия, то все ценности терпимости вместе с однополыми браками разлетаются как песок при дуновении ветра. С другой стороны, те, кто вводят термин «Европейская весна» говорят о том, что все те вещи, которые ранее для ЕС казались невозможными это – не что иное, как желание общества идти против системы. Так же по причине протестного голосования президентом США стал Дональд Трамп. Но так ли это? И возможно ли ставить в один ряд победу левой Сиризы, рост поддержки, например, Марин Ле Пен и президентство Трампа? Фото: Правительство Греции, образованное партией Сириза после победы на выборах© imago stock&people | globallookpress.com Конечно, во всех трёх, как и во многих других, проявлениях есть доля антисистемного голосования. Но говорить о каком-то системном протесте невозможно. Сириза и левые парии в Испании, набрали популярность на волне экономического кризиса. Их победа не стала результатом протеста, действующего по принципу: «как угодно, но не по-старому». Это была поддержка конкретных программ, стержнем которых является отказ от европейской интеграции, в том виде, в каком она осуществлялась до этого и более справедливое распределение экономических последствий кризиса. Эти партии утверждали, что за кризис должны заплатить все, в том числе и, может быть, даже главным образом, имущие классы. При чём это касалось не только внутренней, но и внешней политики. То есть ЕС, регулирующий многие аспекты торговли и функционирования экономики своих членов, предлагалось заплатить по греческим долгам. Фото: Заседание АДГ (партия «Альтернатива для Германии» - правоконсервативной оппозиции в Германии)© imago stock&people | globallookpress.com В тоже время рост поддержки правых – попытка представителей правящих кругов персонифицировать проблему экономического кризиса на мигрантах с Ближнего Востока. Да, они тоже против проекта единой Европы, но совсем по другой причине. Проще говоря, те, кто спонсирует европейских правых, не хотят платить по долгам Греции, Испании и других стран, находящихся на грани банкротства. И уж совершенно точно невозможно назвать политиков, которые выступают с радикально правых позиций несистемными. Исторически, за ними стоит крупный капитал, наследники аристократии, а также реакционно настроенные представители среднего бизнеса. А уж о том, что 45ый президент США Дональд Трамп – человек из народа и оппонент американского истеблишмента, даже говорить смешно. Всё вышеизложенное не даёт возможности говорить наличии какой-либо тенденции в событиях в Европе и США, а также сходства этих процессов с «арабской весной». Однако, показателен факт, что для легитимации политического лидерства в ряде стран политики используют так называемые протестные образы. Говорит это ровно об одном: уровень напряжённости и недовольства в западном обществе довольно высок. Но в прошлый раз для смягчения этих противоречий потребовались две мировые войны. Кстати правые тогда тоже были у власти во многих странах. Посмотрим, как будет теперь. Соколов Тарас, «Постфактум»
