Как московский конструктивизм вписался в историю

Михаил Поплавский Би-би-си, Москва Московский конструктивизм подвергается в последнее время неожиданным атакам: здание АТС на Покровском бульваре, несмотря на усилия градозащитников и неравнодушных горожан,начали сносить , в реестр охраняемых памятников подобные строения включают неохотно. Для широкой общественности здания этого стиля являются своего рода "невидимками". Их по-прежнему много, но не все подобные здания признаны памятниками архитектуры, да и горожане не всегда признают в них тот конструктивизм, ставший российским вкладом в мировую архитектуру XX века. Этот парадокс иллюстрирует позиция Москомнаследия: в феврале оно отказалось признать Таганскую телефонную станцию объектом культурного наследия, утверждая, что здание "заметно диссонирует с окружающей классической застройкой". При этом существование еще как минимум четырех АТС, включая находящуюся под угрозой сноса станцию Бакунинской улице, как раз и стало одним из решающих доводов против того, чтобы признать Таганскую станцию памятником. Нефункциональный функционализм Таганская АТС была построена в 1929 году по проекту советского архитектора Василия Мартыновича. В прошлый четверг нанародный сход в защиту строения собрались, по оценке корреспондента Би-би-си, около 500 человек. Как утверждают представители комиссии, не посчитавшие здание памятником, оно являет собой образец "нефункционапльного функционализма". Примечательно, что четыре года назад Градостроительно-земельная комиссия дала согласие инвестору только на частичное перепрофилирование под гостиницы конструктивистских зданий телефонных станций. Две недели назад объединение административно-технических инспекций Москвы выдало ордер на снос станции. На ее месте планируется построить комплекс апартаментов премиум-класса. Ранее архитекторы, историки архитектуры и специалисты по охране архитектурного наследия написали мэру Москвы Сергею Собянину открытое письмо с просьбой не допустить сноса Таганской телефонной станции. Под обращением подписались более 30 известных архитектурных институтов, бюро и мастерских, включая знаменитого проектировщика, автора "медного дома" на Остоженке Сергея Скуратова и архитектурного критика Григория Ревзина. После начала сноса обращение с подписями было составлено и направлено повторно. Ответа от столичного градоначальника не последовало. "Прилетело слово искусства" Конструктивизм как стиль, появившийся в 1920-е годы, вписался во всемирное течение модернизма. Еще Владимир Маяковский восхищался самим фактом зарождения конструктивизма в России. "Впервые не из Франции, а из России прилетело новое слово искусства", - радовался поэт. "Совершенно очевидно, что российский конструктивизм и своими достоинствами, и недостатками сильно повлиял на мировую архитектуру", - солидаризировался с поэтом в своем письме Русской службе Би-би-си архитектор, урбанист и преподаватель института "Стрелка", основатель проектировочной студии Off-the-grid Эдуар Моро. Творцы нового стиля - график и фотограф Александр Родченко, архитекторВладимир Татлин и художник Казимир Малевич - все 1920-е годы оставались включены в мировой процесс созидания новой архитектуры модернизма и ее отдельных школ - будь то ранние брутализм и функционализм во Франции, баухаус в Германии или де стейл в Нидерландах. Все эти течения повлияли друг на друга. Согласно идеологам конструктивизма, строения в этом стиле должны были воплощать в себе утопию будущего служения искусства производству, которое, в свою очередь, должно было служить на благо народа. В начале 1930-х годов официальная коммунистическая пропаганда начала критиковать конструктивистские здания как "буржуазные", что стало началом конца стиля. Представители этой архитектурной школы вынуждены были заниматься другими проектами с меньшей степенью творческой свободы. В современной Москве конструктивистские здания находятся в самом разном положении: так, ДК имени Зуева на Лесной улице или редакция газеты "Известия" продолжают использоваться по первоначальному замыслу, а бывшее здание Наркомфина, шедевр советского модернизма, сейчас пребывает в упадке и даже попало в список ЮНЕСКО, где собраны строения, существование которых под угрозой. В уникальном "доме-коммуне" в настоящий момент мало кто живет, а внук архитектора Моисея Гинзбурга, спроектировавшего здание, предлагал план спасения наследия деда, который пока остается нереализованным. Непростая история и у дома архитектора Константина Мельникова : Музей архитектуры имени Щусева после многолетнего конфликта выселил оттуда внучку зодчего, мотивируя это аварийным состоянием памятника, однако на данный момент полноценно функционирующий музей в нем так и не появился. В мире также находятся примеры самого разного отношения к памятникам конструктивизма. Так, больница на Безручовой улице в словацкой Братиславе долгие годы простаивает в полуразрушенном состоянии, привлекая сталкеров и сквоттеров, афабрика ван Нелле в нидерландском Роттердаме подверглась реставрации, стала популярным местом для коворкингов и попала в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Подсветить трубы, как церковь Меж тем на Западе все чаще вопрос о переработке наследия модернизма решается в пользу зданий: часть из них меняет свой функционал, а часть - и вовсе не используется, но сохраняется как памятник. "Конструктивизм в России - особенный период, который внезапно резко прервался перед войной из-за политической ситуации. Поэтому особенно важно сохранять эти здания как память о том времени. К тому же важно проводить разницу между индустриальными памятниками и жилыми пространствами. В Германии в Рурском бассейне - вокруг Бохума, Эссена - была аналогичная ситуация, когда индустриальные здания вдруг перестали использоваться. Многие из них относятся к 50-60-м годам прошлого века, но некоторые - к тому же периоду, что и московский конструктивизм, однако они не обязательно имеют такую художественную ценность. При этом они смогли стать памятниками индустриальной архитектуры. Дом Наркомфина точно можно использовать повторно, это очень хороший пример", - отметил в интервью Русской службе Би-би-си основатель архитектурного бюро anOtherArchitect Даниэль Дендра. По словам дизайнера, старые жилые здания и фабрики могут легко стать "маяками" для креативного класса - как это произошло, например, в Берлине или Нью-Йорке. "Так и здание " Технополиса " на территории бывшего завода "Москвич" - хоть и пример из совсем другой эпохи - его удалось использовать по совсем новому инновационному предназначению. Не обязательно всегда руководствоваться практичными соображениями: в Рурском бассейне оставили пару труб от бывшего завода, которые теперь красиво подсвечены. Этот похоже на старинные церкви: некоторые из них функционируют, а в некоторых и служб уже нет, но мы сохраняем их как памятник, поскольку это важная часть культуры и общества. Можно предположить, что АТС может стать своего рода музеем науки: может быть, студенты, школьники и другие люди могут узнать о технике и инженерном деле. Представьте: вы идете по городу и узнаете что-нибудь о том, как оно функционировало", - размышляет Даниэль Дендра, проводящий много времени в Москве. История пустующего пингвинятника Из примеров, когда модернистский объект практически невозможно использовать по-новому, но его все равно сохраняют как памятник, особенно поражает построенный в Лондонском зоопарке в 1930-е годы выходцем из Российской империи Бертольдом Любеткиным вольер для пингвинов, который оказался катастрофически непригоден для птиц. Низкие бетонные бортики вызывали артрит у нелетающих птиц, в результате чего пингвинятник пустовал десятилетиями. Тем не менее, администрация зоопарка приняла решение сохранить пустой вольер как памятник. "Не стоит забывать, что город - это палимпсест [в общем смысле, наслоение нового на старое, - прим. Би-би-си], который постоянно преображается и адаптируется, разные эпохи сталкиваются и образуют его идентичность. Конструктивизм, как и модернизм в целом, являются важным идентификационным слоем для Москвы, и было бы прискорбно "вымести" его, руководствуясь какими-либо догмами", - подчеркивает Эдуар Моро. По мнению архитектора, слишком часто подобные здания разрушаются, чтобы уступить место строениям, возведенным в чьих-то личных интересах в ущерб общественным. "Конструктивистские здания и структуры можно адаптировать. Здание Центрального телеграфа на Тверской улице - прекрасный пример здания, которое обрело свою вторую жизнь. Нужно, чтобы властьимущие и инвесторы креативно использовали адекватные экономические модели [для преобразования этих зданий], которые существуют и могут в долгосрочной перспективе окупить вложенное", - резюмировал в переписке с bbcrussian.com Эдуар Моро. Тем временем снос Таганской АТС будет продолжен, а представители компании-застройщика "Лидер Инвест" лишь обещали разместить у разрушенного пока только наполовину здания стенд, где будут информировать местных жителей о продвижении работ.