55 лет назад, в мае 1968 года, Париж ощетинился баррикадами. На улицы вышли студенты, но их требования были вовсе не политическими и не социальными — они требовали академических и сексуальных свобод. Вскоре к ним примкнули рабочие и профсоюзы, а Франция погрузилась в общенациональную забастовку, к которой присоединились даже некоторые государственные предприятия. Путем переговоров и силовых акций властям удалось взять ситуацию под контроль и восстановить порядок. Протестующие так и не добились выполнения своих требований, но вскоре мир понял, что «Красный май» запустил процесс необратимых изменений в Европе и молодые мечтатели, проиграв сражение, выиграли свою войну. О причинах и последствиях Парижской весны для Франции и роли тогдашних бунтарей в современной европейской политике — в материале «Ленты.ру».

В глубоком кризисе

В 1960-е годы Франция Алжире и Индокитае. Боевые действия не только лежали тяжким бременем на бюджете и приводили к людским потерям, но и создали кризис смыслов. Домой вернулось множество ветеранов, а страна перестала быть империей и должна была найти для себя новую форму существования.

Ситуация усугубилась и тяжелыми экономическими проблемами, а также связанными с ними проблемами демографическими. В жизнь вступило многочисленное поколение послевоенного беби-бума, и его количественный избыток еще больше обострил трудности поступления в высшую школу, профессиональной карьеры, социального продвижения, жилищного обустройства новых семей и многие другие.

В преддверии взрыва

Не все в порядке было и в политической сфере. Единоличная власть генерала Шарля де Голля, ставшего президентом на лаврах спасителя нации во Второй мировой войне, становилась все более авторитарной. Левая молодежь не понимала консервативного режима де Голля, а правые не были готовы простить ему уход из Алжира и Индокитая. Власть отвечала на это монополизацией новых средств коммуникации вроде радио и телевидения, чтобы сохранить свои позиции. Однако это вызывало только жесткое отторжение со стороны более образованных и квалифицированных французов.

По всем этим пунктам молодежь находила точки соприкосновения с представителями старших поколений интеллектуалов. Но схожие претензии к власти имели и другие социальные движения, в частности рабочее и профсоюзное. Произошло слияние разных по составу, истокам, горизонтам ожиданий и требований политических сил. Это не могло не закончиться взрывом.

Детонатор

«Красный май» начался для Франции в марте в университетском городке в Нантере под Парижем. Там родилось «Движение 22 марта», которое объединило студентов, недовольных условиями обучения, консерватизмом образования и нравов, авторитарной моделью власти и общества. 22 марта студенты захватили административное здание Университета Западного Парижа и расположились в зале университетского совета.

Поводом для решительных действий стал арест шести студентов, активистов Комитета защиты Вьетнама: в ходе столичной антивоенной акции они были задержаны за погром офиса American Express. Участники движения бойкотировали экзамены и добивались самоуправления в университетах, выступали за свободу от репрессивного общества, его устаревших правил, от буржуазной морали и сексуальных ограничений. Протестующих возглавил 22-летний студент отделения социальных наук Даниель Кон-Бендит, увлеченный задачей создать общество, свободное от всяческого диктата — как экономического (рынок), так и политического (партийная система).

Призыв к спокойствию

Волнения студентов Нантера продолжались весь апрель, вовлекая все больше студентов в акции прямого действия. Сторонники разных левых идеологических течений — ситуационисты, марксисты-ленинисты, троцкисты, маоисты, анархисты — вели между собой бесконечные споры, требуя права на открытое выражение политических взглядов.

На недовольство студентов Нантера власти ответили призывом к спокойствию. Министр образования Франции Алент Перфит назвал бунтующих студентов «бешеными». 2 мая декан принял решение закрыть факультет после проведенного студентами дня протеста против империализма. 3 мая волнения охватили Париж, а разрозненные акции приняли общенациональный характер. Лидер мятежного студенчества Даниель Кон-Бендит назвал протест политическим, заговорив о классовой борьбе.

На баррикадах

Историческое здание Сорбонны заняли четыре сотни манифестантов. Ректор университета Жан Рош — без предупреждения и переговоров — вызвал полицию, которая, не церемонясь, выдворила протестующих из здания. На улице начались столкновения студентов с правоохранителями.

К вечеру 3 мая полицейским с большим трудом удалось оттеснить бунтующих студентов от Люксембургского сада и здания сената. В силовиков летели камни, манифестанты изматывали полицейских в коротких, но интенсивных стычках. Силы правопорядка отвечали слезоточивым газом и водометами. За первый день уличных столкновений были ранены почти 500 человек и более 550 задержаны.

4 мая Сорбонна была закрыта решением властей (впервые с момента оккупации Парижа нацистами). 6 мая на демонстрацию в столице вышли уже 20 тысяч студентов. При ее разгоне пострадали более 300 полицейских. На следующий день большинство учебных заведений страны начинают забастовку, к забастовщикам присоединяются преподаватели, работники массмедиа. 10-11 мая парижские студенты приступили к строительству баррикад в Латинском квартале, всю ночь шли схватки с полицейскими, которые привели к нескольким жертвам (ночь на 11 мая так и стали называть потом «ночью баррикад»).

Уступки власти

11 мая премьер-министр Франции Жорж Помпиду пошел на уступки студентам. В телевизионном обращении он объявил об открытии университетов с понедельника, 13 мая, а также о начале рассмотрения в Апелляционном суде ходатайств об освобождении арестованных участников манифестаций.

Однако уступки со стороны власти не привели к спаду протестных настроений. 13 мая в Париже прошла самая массовая манифестация послевоенного времени. На улицы, по разным данным, вышли от 230 до 800 тысяч человек. К студенческим волнениям присоединились профсоюзные и рабочие активисты.

Общенациональный кризис

Студентов активно поддержали социалистические силы, левокоммунистические организации, а позднее и Французская коммунистическая партия (ФКП). 13 мая профсоюзы объявили бессрочную забастовку уже по всей Франции. Манифестанты требовали отставки Шарля де Голля, изменения трудового законодательства, пенсионных реформ. На предприятиях и в городах стали возникать комитеты самоуправления, вводились элементы экономической политики в духе социализма — снижались цены, появлялись структуры взаимопомощи.

При этом впервые в истории страны всеобщая забастовка началась стихийно, без всякого призыва профсоюзов. 20 мая выпуск новостей на радио начался с объявления о прекращении работы в стране заправочных станций, банков, забастовке такси и даже Банка Франции. К 22 мая в стране насчитывалось 10 миллионов бастующих (до этого самая крупная стачка 1936 года объединила всего два миллиона человек — только работников частного сектора). Лидеры студентов и забастовщиков заявили о создании единого Комитета революционного действия.

Правительство наносит ответный удар

Шарль де Голль быстро понял, что силой с протестами не справиться. 24 мая президент выступил с обращением к нации и объявил о референдуме по поводу форм «участия» трудящихся в управлении производством. Позже он признавался: «Я чувствую, что во мне теперь живут два человека. Один верит в государство, во Францию. Второй сомневается в себе, во французах, в государстве, в армии. Один от имени Франции и своей любви к ней требует от себя огромных усилий, чтобы встать выше обстоятельств и изгнать бесов. Другой пытается оставить французов на их пути к злу, раз они сами этого хотят».

Пока лидеры протестов решали, верить им заявлениям президента или нет, Шарль де Голль договорился с военными. К Парижу начали стягиваться армейские части. Вместе с тем президент заявил, что стране угрожает коммунистическая диктатура, отменил референдум и распустил парламент, назначив всеобщие выборы.

На улицы вышли тысячи правых активистов, готовых к боям с революционерами, однако те не хотели воевать. Забастовщики соглашались на материальные уступки и выходили из стачки, а без их поддержки студентам было нечего противопоставить правительству. Выборы 23-30 июня 1968-го привели к поражению левых. Участники протестов были разочарованы пассивностью системных левых партий во время столкновений на баррикадах, электорат консерваторов же, напротив, мобилизовался. Сторонники Шарля де Голля, одержали историческую победу, получив абсолютное большинство в Национальном собрании.

Новая Франция

Казалось бы, революция проиграла, и режим Шарля де Голля устоял, однако события мая 1968-го запустили цепь событий, изменивших Францию. В стране начало формироваться социальное государство, в течение 1968 года был принят ряд законов, гарантировавших права наемных работников и усиливших их защищенность. Достигли цели и студенческие протесты, осенью 1968-го правительство согласилось децентрализовать Сорбонну, разрешило политическую деятельность в университетах и создало советы с участием студентов и преподавателей, которые регулировали распределение средств университета, определяли формы обучения и избирали ректора.

Вскоре оказалось, что перемены, затронувшие Францию, куда глубже. Дело в том, что Шарль де Голль перестал восприниматься как безальтернантивный лидер страны. Всего через год после событий «Красного мая» президент вновь объявил референдум: формально — о децентрализации власти и реформе сената (которой, кстати, требовали протестующие), но фактически — о доверии самому себе и своему политическому курсу. Большинство французов проголосовало против предложений Шарля де Голля, и президент принял решение добровольно уйти в отставку. Власть сохранили его сторонники, однако общество менялось, а левые идеи постепенно становились интеллектуальным и политическим мейнстримом. В результате в 1981 году президентом страны был избран социалист Франсуа Миттеран.

Мировая революция молодежи

Не меньшее значение имело и то, что студенческие волнения перекинулись из Франции в другие западные страны. Протесты охватили ФРГ, Швецию и Италию, крупные забастовки проходили в Испании и Великобритании, а беспорядки и столкновения с полицией — в Мексике, Бразилии и Аргентине. В США Польши. Разумеется, в каждой стране протесты имели свою специфику, однако часть лозунгов у протестующих была общей — это стремление к индивидуальной свободе, эмансипации, разрыв с «обществом отцов».

Разными были и последствия протестов. Где-то, как и во Франции, при формальной неудаче студенческой революции начались постепенные перемены в социальной структуре общества, сформировавшие современную систему социального государства и толерантности к меньшинствам. Но проигравшая немецкая и итальянская молодежь радикализировалась: в ФРГ из идей «Красного мая» выросла Фракция Красной армии, в Италии — Красные бригады. Эти организации избрали для себя тактику уличной партизанской войны и террора против правящих режимов, и следующее десятилетие вошло в историю двух стран как «свинцовые семидесятые».

Ветер перемен

Майские события 1968 года изменили не только Францию, но и весь западный мир. Повысилась роль социального государства, молодежь стала значимым фактором политики, началась сексуальная эмансипация. Проблемы и требования меньшинств оказались в западных странах в центре государственной политики. За их права начали бороться различные социальные движения, они стали активно обсуждаться в средствах массовой информации и в публичной сфере. Выступая через 40 лет после событий 1968-го, лидер протестующих студентов Даниель Кон-Бендит заявил, что пусть «Красный май» и не исполнил своих революционных обещаний, но повлиял на ожидания и поведение множества людей, поскольку открыл для них небывалую прежде индивидуальную свободу.

Многие бывшие лидеры «Красного мая» и их единомышленники из других стран впоследствии стали видными представителями европейского истеблишмента. Например, Бернар Кушнер, руководивший в мае 1968-го забастовкой медицинского факультета Сорбонны, в 1990-е стал министром здравоохранения в правительстве социалистов, а в 2007 году — министром иностранных дел при консервативном президенте Николя Саркози. Жан-Мануэль Баррозу, председатель Европейской комиссии с 2004-го по 2014 год, в молодости был маоистом и участвовал в студенческих протестах. Наконец, сам Даниэль Кон-Бендит стал депутатом Европарламента от «зеленых» и яростным сторонником Европейского союза.