"В домах помещиков хозяев и гостей занимали музыкальные ансамбли"

Досуг и развлечения в Лаишевском уезде в середине XIX — начале XX века

Лаишевский район благодаря своей близости к Казани и живописным речным просторам славится большой притягательностью — недаром его облюбовала для жизни татарстанская элита. Сегодня муниципалитет активно застраивается, жизнь в нем бурлит и мало отличается от столичной, а 100 лет назад это был тихий провинциальный уголок Казанской губернии. Его историю в своей монографии "Лаишевский уезд в середине XIX — начале XX века" рассказывает старший научный сотрудник Института истории им. Ш. Марджани, кандидат исторических наук Елена Миронова. Для знакомства с прошлым "казанской Рублевки" автор представила не только архивные документы органов губернского управления, но и мемуары представителей высшего сословия, письма, путевые заметки врачей и ученых. "Реальное время" публикует фрагмент исследования о культурно-образовательном пространстве в Лаишевском уезде в середине XIX — начале XX века.

§ 4. Досуг и развлечения

Культурную жизнь в провинции традиционно связывают с досугом представителей высшего сословия, и Лаишевский уезд в этом отношении не является исключением. По данным всеобщей переписи 1897 г., здесь проживало 269 потомственных дворян. В начале ХХ в. земельные владения 134 дворян были свыше 100 десятин, еще у 20 — более 1000. Неслучайно загородные усадьбы становились сосредоточием культурной жизни в сельской местности.

В деревне Лаишевского уезда прошли детские годы классика российской литературы Г.Р. Державина. Будущий поэт родился в с. Сокуры в 1743 г. Он вместе с младшим братом находился на воспитании матери. Вспоминая ранние годы жизни, Гаврила Романович писал об особенностях полученного им образования: "За неимением в тогдашнее время в том краю учителей, научен от церковников читать и писать. Мать, однако, имея более времени быть дома… старалась пристрастить к чтению книг духовных, поощряя к тому награждением игрушек и конфектов". В 1758 г. Державин начал обучение в Казанской первой гимназии, а в 1762 г. был зачислен в Преображенский полк в солдаты. Даже во время военной службы он писал стихи. Своими талантами он достиг высокого положения, став крупным государственным деятелем Российской империи и знаменитым поэтом.

Не менее известен его внучатый племянник Владимир Панаев — будущий поэт и прозаик. Он родился в 1792 г. в г. Тетюши, а с 1806 г. проживал с матерью в родовом имении, расположенном в с. Емельяново Лаишевского уезда. Впервые его стихотворения были опубликованы в 1817 г. в журналах "Сын Отечества" и "Благонамеренный".

Но часто дворяне любили музицировать сами. Примером тому может служить проживавший в д. Паново дядя Льва Николаевича Толстого, полковник Владимир Иванович Юшков, — он играл на разных музыкальных инструментах и даже исполнял на рояле произведения собственного сочинения, некоторые из этих пьес были напечатаны в Москве. А его супруга, Пелагея Ильинична, обожала светские вечера.

В дворянской среде было принято отмечать праздники. Семейными торжествами традиционно являлись дни рождения, именины, Рождество и Новый год. На таких застольях собиралась разномастная публика, причем приглашались и представители средних кругов местного общества. Например, племянница будущего губернского предводителя дворянства С.С. Толстого М.Л. Казем-Бек писала: "Вчера, по случаю дня именин дяди Сережи, мы были в Мурзихе, где набралось довольно много народу. В особенности священников и телеграфистов с их женами и детьми. Я видела, как дядя устал занимать эту компанию, и мне хотелось всех их прогнать вон".

Нередко молодежь из дворянской среды ставила домашние спектакли, пела романсы, устраивала танцевальные вечера, совместные чтения. Так, Мария Львовна Казем-Бек, будучи тринадцатилетней девочкой, записала в своем дневнике, как ее дядя Петр Владимирович Панаев читал вслух роман Ф.И. Достоевского "Преступление и наказание", сочинение И.И. Панаева "Как добры люди!" и ряд произведений В.И. Панаева.

Во многом, досуг дворян зависел от положения в обществе, материального благосостояния. К дорогостоящим развлечениям относился спорт. В усадьбах устраивали площадки для игры в лаун-теннис, строили конюшни, где держали верховых лошадей, в псарнях жили охотничьи собаки, а для прогулок по воде покупали катера. Мария Львовна Казем-Бек, вспоминая о приобретении, совершенном ее кузеном, писала: "Вчера снова были в Мурзихе и катались по Каме на паровом катере, который недавно купил и выслал из Петербурга Миша Толстой, заплатив за эту игрушку 2000 рублей, да 500 рублей за пересылку!..".

Если досуг в деревне в основном представлял собой самодеятельность, то в крупных городах, в столице дворяне посещали профессиональный театр, концерты, балы, смотрели скачки. Кроме того, разновидностью досуга дворян были визиты, которые являлись не только развлечением, но и обязанностью. Посещая тот или иной дом, гости таким образом выражали свое почтение хозяевам.

В уездном центре возможностей имелось больше, чем в деревне, но для людей из крупных городов их явно не хватало. Родившийся в Казани дворянин писатель Евгений Николаевич Чириков в своем произведении "Чужестранцы" целую главу посвятил Лаишеву, в котором в ссылке оказались одни из героев повести — чета Промотовых. Интеллигенты, марксисты, привыкшие к шумной общественной жизни столицы, в этом "медвежьем углу" они чувствуют себя как на каторге. Такое описание не льстит Лаишеву, однако недаром эпиграфом к повести служат некрасовские строки:

"В столице шум, гремят витии, Кипит словесная война… А там, там, в глубине России, Там вековая тишина!"

В автобиографии Чирикова отсутствуют сведения о его длительном пребывании в Лаишеве, поэтому можно предположить, что в нем использован собирательный образ захолустья. В пользу этой версии говорит упоминание в "Чужестранцах" клуба в Лаишеве. Такой клуб действительно существовал, однако был образован в 1894 г. В этом же году Чириков уехал в Самару и больше в этих местах не появлялся. Тем не менее Лаишев в качестве такого примера выбран не случайно и представляется интересным изучить, как же на самом деле обстояло с культурным досугом в городе.

Лаишев приобрел статус города в 1781 г., однако долгое время оставался, по существу, селом. Даже в конце XIX столетия из 3743 жителей 2343 (62,6%) принадлежали к крестьянскому сословию. Лаишев служил своего рода передаточным пунктом для торговли уральским железом, здесь его перепродавали и сплавляли далее по Волге. Таким образом, культурное значение города было невысоким, да и потребности горожан вполне соответствовали этому уровню. Однако, как указывает исследователь А.Н. Зорин, отсталыми такие города выглядели только сравнительно с крупными промышленными и университетскими городами. "Из глухих сел и деревень, стоящих на еще более низкой ступени, небольшие города оценивались совершенно иначе". Действительно, Лаишев все же отличался от других селений уезда.

Фактором, способствовавшим повышению культурного уровня лаишевцев, стало открытие учебных заведений. В 1817 г. были открыты уездное и при нем приходское училища. Этому начинанию способствовал экстраординарный профессор Казанского университета Петр Сергеевич Кондырев, но "при отличном благорасположении к сему делу, хотя и малочисленного и небогатого, но усерднейшего купеческого и мещанского Лаишевского градского общества, при благоразумии и деятельности ратуши, примерном попечении некоторых достопочтенных особ и при общем содействии". В 1861 г. библиотека Лаишевского уездного училища была самой богатой по сравнению с другими уездными училищами Казанской губернии. В 1865 г. учреждена женская гимназия. Однако вплоть до последней четверти культурных развлечений для взрослых не существовало.

Молодежь обычно развлекалась на вечеринках, где знакомились парни и девушки, среди среднезажиточного населения были популярны чаепития. И среди всех слоев горожан было распространено увлечение спиртными напитками. Так, уже в первые годы существования Лаишевского училища оттуда был уволен учитель Глейниг "за нерадение к должности, за худое поведение, нетрезвость и буйство". В 1824 г. причетник Софийского собора Лаишева, даже находясь под наблюдением за пьянство, не удержался и напился горячего вина. Чтобы искоренить пьянство требовалось не столько лишить людей водки, сколько дать им более благопристойные развлечения.

Особое место в жизни уездного города занимает народный эпос. Простые обыватели сочиняли стихи, пели песни, рисующие картину быта, а именно супружескую неверность, приворот и другие. Часто народный фольклор высмеивал городских обывателей за их положение — мещан, попов, чиновников, врачей. То есть объектом для иронии становились отдельные социальные группы, обладающие более высоким статусом, но деятельность которых не всегда удовлетворяла запросам жителей. В стишках горожане не скупились на юмор:

"Кто там? — лекарь, Из-под Каменного моста аптекарь. — Зачем пришел? — Головушка болит, — — Череп спилить, Мозгу убавить, Опилков прибавить! Принимаю на ногах, Отправляю на дровнях".

Особое отношение прослеживается к учащейся молодежи:

"…синяя говядина по грошу за пуд, котору собаки не жрут".

В Лаишеве некоторое разнообразие общественной жизни начинается с конца XIX в. В 1887 г. городская дума приняла постановление об открытии публичной библиотеки, на учреждение которой было ассигновано 100 рублей сразу и затем по 50 рублей ежегодно. Большую помощь в создании библиотеки оказал местный активист Ф.С. Воронов. Он открыл подписку, объехал с подписным листом уезд; побывал в Казанской библиотеке Михайлова, где ознакомился с ведением библиотечного дела и приобрел там несколько книг; устроил спектакль, к участию в котором пригласил заезжего артиста и местных любителей. Сбор с этого спектакля целиком поступил на основание библиотеки. Некоторые из уездных помещиков внесли пожертвования книгами. К открытию фонд библиотеки насчитывал более 500 экземпляров.

Из трудностей первых лет существования библиотеки следует отметить тесное помещение длиной в пять шагов и шириной в три шага, находившееся при мужском приходском училище. Через несколько лет после открытия, в 1894 году, была предоставлена комната в здании женского училища, но она была не намного больше предыдущего помещения. Это обстоятельство не позволяло открыть читальню при библиотеке, и книги приходилось только выдавать на дом.

Хотя городская дума и выделяла на содержание библиотеки средства, но их не хватало. За 1893 г. ее доход составил 223 рубля 57 копеек, из которых 114,82 рубля поступило в виде подписной платы, 100 рублей от думы и 8,75 рубля за проданные каталоги прений к периодическим изданиям. А израсходовано было 255 рублей 29 копеек. Главной статьей расхода является выписка периодических изданий, составившая 118 рублей. Книг было приобретено всего на 16,79 рубля. Нехватка средств отрицательно сказывалась на фондах библиотеки, но с 1894 г. уездное земство стало выделять 120 рублей ежегодно в обмен на право бесплатного абонемента для учителей земских школ.

К 1894 г. в библиотеке было восемь отделов, на которые подразделялись все имеющиеся издания: 1. Религия. Философия. Педагогика. 2. Русская беллетристика. 3. Иностранная беллетристика. 4. Естествознание. Мироведение. 5. История и вспомогательные науки. 6. Общественные науки. 7. Книги разного содержания. 8. Периодические издания и приложения к ним. Наиболее обширным был раздел иностранной беллетристики — в нем было представлено 67 авторов. Лаишевцы могли приобщиться к произведениям У. Шекспира и Ф. Шиллера, Д. Байрона и О. Бальзака, так и насладиться более развлекательными романами Жюля Верна, Вальтера Скотта и Майн Рида. Чуть меньше составляло собрание русских авторов — 60 фамилий. К ним, конечно же, относились сочинения А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, А.С. Грибоедова и Н.В. Гоголя. Были представлены и более современные авторы — Ф.М. Достоевский, А.П. Чехов, Л.Н. Толстой и т. д. Из периодических изданий была возможность ознакомиться с "Вестником Европы", "Нивой", "Русской Мыслью" и другими.

К 1909 г. ассортимент изданий сильно расширился. Появились такие разделы, как "Психология. Логика. Педагогика: воспитание и обучение", "Политическая экономия. Социология. Статистика". Сильно вырос отдел русской литературы, теперь в нем было представлено 776 наименований, расширилось и число авторов как имеющих мировую известность, так и менее знаменитых. Если ранее среди философских сочинений были только "Душа и тело" А. Бэна и "История философии" Д. Льюиса, то теперь появляются такие величины, как Ф. Ницше, А. Шопенгауэр, а из русских — Н.А. Бердяев и В.С. Соловьев.

Жители города пользовались библиотекой не очень активно. Так, за 1893 г. было 58 абонентов, из них 28 учителей земских школ уезда, которые имели право на бесплатное обслуживание. Больше всего заказывали периодическую печать. Первым по популярности из журналов шла "Русская мысль", затем "Вестник Европы", "Исторический вестник", "Наблюдатель", "Русское богатство" и др. Из еженедельных изданий больше всего заказывали "Будильник", "Стрекозу" и "Неделю". Среди литературы лаишевцы предпочитали Л.Н. Толстого, И.А. Гончарова, А.Ф. Писемского. Пушкин и Лермонтов шли на последних местах, очевидно, потому что эти классики уже имелись в большинстве домов читающей публики.

Большей популярностью пользовалась библиотека у юношества. В 1896/1897 отчетном году за трех- пятикопеечную месячную плату 107 подростков взяли 3706 книг. Их особенно привлекал детский отдел библиотеки и детские журналы, например, "Детское чтение", "Родник", "Всходы", "Вокруг света" и "Читальня народной школы".

В уездном центре на каждые 350 жителей приходилось по одному питейному заведению. В конце XIX в. в Лаишеве был создан отдел Казанского общества трезвости. Несмотря на сложившуюся позже репутацию черносотенной организации, общество действительно предлагало людям альтернативу алкогольному досугу. Целью отдела провозглашалось "противодействие употреблению спиртных напитков среди населения г. Лаишева". Для достижения этой цели предусматривалось открытие чайных, столовых, библиотек, читален, лечебниц для алкоголиков, а также организация развлекательных мероприятий без употребления спиртных напитков.

Лаишевская дума, чтобы помочь местному отделу общества, в 1896 г. предоставила здание на Средней улице для открытия чайной-читальни. Лаишевский исправник сообщал губернатору, что препятствий не имеется и даже желательно ее появление, поскольку в городе есть только трактиры, посещение которых сопряжено с пьянством, а в чайной можно провести время с пользой и за ничтожную цену выпить чаю. Книгами посетители пользовались бесплатно. Быть заведующим читальни изъявил желание священник А.И. Дмитриевский.

Помещение, в котором разместилась чайная, прежде занимал трактир. Кроме символического значения, такой выбор оказался удачен и для пользы дела. Сюда по привычке стали захаживать купцы, прежде посещавшие трактир. Они пили чай, обсуждали дела, однако их обычным посиделкам не хватало чтения местных газет "Волжский вестник" и "Казанский телеграф". Председатель Лаишевского отдела общества трезвости возбудил ходатайство перед губернатором о разрешении выдавать эти газеты, так как в списке допущенных к употреблению в читальнях газет и журналов они не числились. К счастью, этот вопрос был довольно скоро решен положительно.

Кроме читальни, общество трезвости устраивало показ туманных картин (предок диапроектора) для населения, а по праздничным дням проводило мероприятия для арестантов в тюрьме.

22 февраля 1894 г. от местного уездного исправника казанскому губернатору поступило прошение, где указывалось, что "общество, состоящее преимущественно из дворян и чиновников в городе Лаишеве, желая доставить себе возможность проводить свободное время от занятий с удобством, приятностью и пользой, предполагает открыть в городе Лаишеве клуб". Для этой цели предполагалось устраивать для членов Лаишевского общественного собрания, как в итоге стал называться клуб, танцевальные, музыкальные, литературные вечера и драматические представления, выписывать книги, газеты и другие периодические издания, а также устраивать публичные чтения по разным наукам с целью распространения полезных сведений. Первоначальными членами собрания становились его учредители, а затем прием осуществлялся по рекомендации лиц, уже состоящих в нем, посредством выборов. За членство требовалось уплачивать определенный денежный взнос, если же он не вносился, то членство данного лица приостанавливалось вплоть до уплаты долга. Членами не могли стать женщины и несовершеннолетние, за исключением лиц, имеющих классные чины; воспитанники учебных заведений, нижние воинские чины и юнкера; члены, раз исключенные из собрания на основании устава, а также подвергшиеся ограничению прав по суду. Члены клуба могли приглашать гостей. Такая система отбора допускала в собрание только представителей лаишевского высшего общества. Даже на благотворительные вечера требовалась плата за вход, но вырученные деньги шли на помощь нуждающимся.

Танцевальные, музыкальные, драматические и литературные вечера начинались не ранее семи часов вечера, а заканчивались в три часа ночи. Посетители могли оставаться и позже, но за первые полчаса после этого срока платили штраф 50 копеек, за вторые — рубль, за третьи — 2 рубля, после чего клуб окончательно закрывался. Само помещение открывалось в полдень, чтобы дать возможность приезжим членам пользоваться кухней, читальней. Таким образом, в собрании можно было проводить практически весь день, ограничения в посещении действовали только на Страстной неделе, Пасхе и в Рождество. Кроме культурного досуга, в собрании допускались карточные и иные игры, за исключением азартных и запрещенных правительством.

Средства, собиравшиеся с мероприятий, шли на благотворительность или позволяли развивать само общество. Так, деньги, полученные со спектакля "Сорванец" были отданы погорельцам с. Мансурово. Средства от другого спектакля пошли в пользу самого клуба.

Пресса сообщала, что вечера пользовались популярностью. Так, 31 января в Алексеевском 4-классном городском училище был "литературно-музыкальный вечер", собравший всю "интеллигенцию" села. Программа была разнообразной: ученики декламировали стихи, пели хором, играли на балалайках. После концертного отделения были устроены танцы. Гостям и ученикам был предложен чай. Вход бесплатный. Вечер произвел благоприятное впечатление. 4 ноября местными любителями драматического искусства и приезжими артистами была поставлена комедия Островского "Свои люди — сочтемся" и водевиль "За 20 минут до звонка". Исполнили сравнительно хорошо. Публики было очень много, даже не хватило билетов, почему предполагается поставить эту комедию второй раз.

Кроме того, по воскресеньям проводились религиознонравственные чтения, но их обычно посещала только женская часть населения.

Также в конце XIX — начале XX в. стали появляться не только просветительские и развлекательные общества, но и преследующие более утилитарные цели. В 1915 г. был принят устав Лаишевского земского потребительского общества. Оно учреждалось с целью "доставления своим членам, по возможно дешевой цене или по умеренным рыночным ценам, различных предметов потребления и домашнего обихода и предоставления своим членам возможности из прибылей от операций общества делать сбережения".

Следует отметить, что даже сами корреспонденты из Лаишева, писавшие заметки в газеты, называли свой город захолустьем. До 80-х гг. XIX в. он немногим отличался от села. И даже затем образовавшиеся библиотека и клуб удовлетворяли в культурном плане лишь не очень требовательную публику. Посети Промотовы Лаишев и в начале XX в., он показался бы им не отличающимся от того, что описан в повести. Но недаром интеллигенция стремилась жить в столицах или хотя бы в губернских городах. Уездные центры существовали совершенно в других условиях, они выполняли административные функции для окружающей их сельской местности, служили торговыми пунктами. И для населяющих их жителей тот досуг, который предлагали местные библиотека и клуб, нес просветительскую и культурную функции, развивая не только сам Лаишев, но и округу.