От «Цветаевской» школы до открытых уроков в кишлаках: как энтузиасты преподают русский язык в СНГ? Интервью
В 2022 году Институт русского языка имени А.С. Пушкина представил исследование под названием Индекс положения русского языка. По числу говорящих он занял восьмое место – 258 млн человек. С относительно небольшим отрывом его обогнали французский, бенгали и арабский. Первые четыре строчки списка вполне предсказуемо заняли английский (1,3 млрд), китайский (1,1 млрд), хинди (600 млн) и испанский (543 млн). А вот португальский наступает русскому на пятки – 257,6 млн говорящих в мире. По числу пользователей интернета русский язык оказался на девятом месте, пропустив вперед еще японский, а по числу публикаций в международных научных базах данных – на пятом месте после английского, китайского, испанского и немецкого языков.
2023 год объявлен Годом русского языка в СНГ. MIR24.TV поговорил с автором проекта «Индекс положения русского языка» и руководителем Центра языковой политики и международного образования Института Пушкина Светланой Камышевой о самых ярких проектах по изучению русского языка в странах Содружества, а также выяснил, какого русского писателя больше всего ценят в Японии и по чему скучают индийские абитуриенты, вернувшиеся на родину.
Светлана Юрьевна, расскажите, откуда активнее всего сейчас едут учить русский язык?
– В России сейчас 60% иностранцев – это те, кто приехали из стран СНГ. Институт русского языка им. А.С. Пушкина, который является базовой организацией стран СНГ по русскому языку, был основан более 50 лет назад как институт, специализированный для обучения иностранцев. В Институте Пушкина сейчас учатся представители 84 стран мира. Помимо студентов из стран Содружества, у нас есть студенты из Аргентины, Анголы, Бразилии, Вьетнама, Германии, Греции, Египта, Индонезии, Италии, Кубы, Кипра, Южной Кореи, Сербии, Сирии, Филиппин, Японии, Малайзии и многих других стран. Очень много студентов из Китая.
Судя по Индексу положения русского языка, в мире он на восьмом месте. Почему иностранцы выбирают именно русский и как потом связывают с ним жизнь?
– Русский язык очень уверенно себя чувствует в клубе мировых языков, в нашем исследовании мы это четко показали. Понятное дело, что на первом месте – глобальный английский, понятно, что к нему подбирается китайский, хотя до глобального английского ему далеко. Мы наблюдаем колоссальный рост языков хинди и урду. Очень мощный испанский, вырывается вперед португальский, конкурирует с русским. Русский язык может уступить в конкурентной гонке, например, португальскому, но он активно присутствует в клубе глобальных языков и является мировым языком. Мировой язык – это язык официального международного общения, который используется прежде всего в организациях под эгидой ООН.
Почему люди выбирают русский язык? У всех разные причины. Например, в странах СНГ я сейчас очень хорошо вижу тенденцию, когда родители хотят устроить ребенка в русскую школу, чтобы он знал русский язык, потому что это, во-первых, язык качественного образования. Во-вторых, это язык приобщения к цивилизационным ценностям. В-третьих, если ты хорошо знаешь русский, ты сможешь найти более высокооплачиваемую работу, что актуально, к примеру, для Армении и Турции.
Ну и есть часть «романтических» абитуриентов. Так, в 1990-х я учила одну американскую оперную певицу, которая мечтала выучить русский, потому что это язык ее любимой оперы «Евгений Онегин».
В связи с международной обстановкой из США и Евросоюза студенты в Россию больше не едут? В этих странах интерес к русскому языку угас?
– В Соединенных Штатах сейчас наблюдается колоссальный интерес к изучению русского языка. Основатель и первый ректор нашего института академик Виталий Григорьевич Костомаров был одним из создателей методики преподавания русского языка иностранцам. Он всегда нам говорил: «Почему изучается язык? Потому что страна делает какие-то невероятные экономические успехи или очень яркий культурный момент». Русский язык учат потому, что за ним стоит великая русская культура, великая русская литература. Точно так же мы изучаем французский язык потому, что за ним стоит великая французская культура. И третье, что говорил Костомаров: «Если отношения между странами становятся плохими, язык врага изучается всегда». Это тезис, который уже много раз был проверен. В США сейчас всплеск интереса к русскому языку.
Действительно, в некоторых странах вузам рекомендовано не взаимодействовать с российскими университетами. Поэтому преподаватели этих вузов, вступая с нами в отношения, идут на риск, но тем не менее такие героические люди в Европе есть, уверяю вас. Я не хочу перечислять конкретные университеты, чтобы никому не навредить, но, когда мы летом проводили круглый стол по проблемам русского языка в определенных регионах Европы, я восхищалась смелостью своих коллег, которые подключились и все рассказали. Часть коллег из университетов, с которыми мы долго сотрудничали, просто извинились, что им не разрешают работать с нами, и мы тогда быстренько переориентировались на Латинскую Америку. Нам, преподавателям русского языка как иностранного, безработица не грозит.
Вы упомянули русскую оперу, ради которой иностранцы порой начинают учить русский, а что они особенно ценят из литературы?
– Однажды у меня была англоязычная ученица, которая посмотрела фильм «Тихий Дон» и захотела прочитать Шолохова в оригинале. Она приехала в Россию, пришла к нам и начала изучать русский язык – такая у нее была мечта. Я учила японцев из Университета Токай и Университета Хоккайдо, и группы, которые приезжали, были все начального уровня. Когда я начинала с ними работать, они мне говорили: «Сенсей, а когда мы уже Достоевского будем читать?» Достоевский – это писатель, который имеет невероятную популярность в Японии. Для них это была большая ценность – начать изучать русский для того, чтобы Достоевского прочитать в подлиннике. Я приносила им, например, иллюстрации Ильи Глазунова, давала две строчки текста к ним, и мы весь урок их разбирали. Японцы уходили страшно гордые тем, что уже читают Достоевского.
Как ни крути, а центральной фигурой русской классической литературы является Александр Сергеевич Пушкин. Иностранцы его понимают?
– Надо сказать, что поэзию всегда труднее понимать, чем прозу, поэзию очень трудно переводить. Поэтому Пушкина за границей знают меньше, чем Толстого и Достоевского. Но с другой стороны, человек, который погружается в русский язык и которому открывается вся гармония русского гения – Пушкина, живет с этим всю жизнь, как, например, американец Джулиан Лоуэнфельд, один из лучших переводчиков Пушкина на английский язык.
Действительно говорят, что Пушкин – это культурный код нации. Он объединяет всех, даже в периоды антагонизмов и каких-то непримиримых взглядов Пушкина читали с обеих сторон – так было в революционное время и послереволюционное: Пушкина читали и большевики, и белая гвардия. Это очень синтезирующий, интегрирующий, объединяющий фактор.
Однажды к нам приехала учиться 60-летняя студентка из Великобритании, которая всегда хотела изучать русский, но у нее было трое детей, и когда она всех вырастила, замуж отдала, она решила сесть за парту. Она выучила русский, и сейчас ей принадлежит лучший перевод «Евгения Онегина».
Вы уже 33 года преподаете иностранцам русский язык, что для них русская культура?
– Когда иностранец приезжает к нам в Россию и заходит в аудиторию, преподаватель русского языка как иностранного – он Россия и есть. Я всегда говорила это, когда учила новых сотрудников института. Именно преподаватели русского как иностранного учат приехавших студентов всему, как малых детей.
Введение в культуру, межкультурная коммуникация – это целая наука, незнание чужой культуры порой оборачивается казусами. Однажды приехали студенты из Хоккайдо – и сидят в куртках в аудитории. Они так привыкли, говорят: «У нас всегда холодно, в варежках учимся». Но в русской культуре не принято в аудитории сидеть, как в трамвае, к тому же в Москве батареи сильно топят. Стало жарко, я вдруг открыла форточку, и они мне говорят: «Сенсей, вы зачем форточку открыли – это же безумие, ресурс улетает! Батарея – это же тепло, хорошо, вы неэкономны». Другой пример – у нас принято дарить нечетное количество цветов, а на Востоке как раз четное.
И как раз через изучение языка иностранцы впитывают русский дух. Когда я летела в Делийский университет, что просили наши аспиранты? Черный хлеб, сыр и торт «Медовик». Люди, которые здесь прожили кто пять лет, кто восемь, конечно, к этому привыкают. А мои американские ученики, уезжая, увозили горы гжели, хохломы, русских валенок...
2023 год объявлен Годом русского языка в СНГ, а в ноябре 2022-го состоялся конгресс «Русский язык в странах СНГ. Положение, функционирование, коммуникация». Что интересного там происходило?
– Мы получили грант Министерства просвещения РФ на проведение этого конгресса, и наш «парадный» проект – это Индекс положения русского языка в мире, который делится на две части: положение русского языка в мире и индекс устойчивости русского языка в странах СНГ. И вот именно этот индекс лег в основу конгресса, который проходил сразу в трех странах. В Москве в Институте Пушкина 1 ноября прошла конференция «Русский язык в образовании стран СНГ». 2 ноября эстафету передали Армении, и в Российско-Армянском государственном университете (РАУ) прошла конференция «Русский язык в политической и научной коммуникации стран СНГ». А 3 ноября в Бишкеке в Киргизско-Российском славянском университете (КРСУ) прошла конференция «Русский язык в цифровом пространстве стран СНГ», где рассматривались СМИ и все цифровые вопросы.
Это был очень красивый, мощный проект, который собрал много докторов и кандидатов наук, экспертов, специалистов в рамках каждой из областей – больше 1000 человек. Конгресс вызвал такой интерес, что в зале присутствовали представители более 15 стран, в том числе Боснии и Герцеговины, Хорватии, Египта, Ирана и Индии.
Часть конгресса вы даже называли «педагогическим шоу». Какое шоу может быть на конгрессе преподавателей русского языка?
– Дело в том, что в преддверии конгресса был объявлен конкурс лучших проектов в области русского языка в странах СНГ, и 25 победителей мы пригласили в Москву. Большинство из них – учителя средних школ, хотя преподаватели вузов тоже были. 2 ноября в Институте Пушкина они выступали со своими проектами, и это был какой-то невероятный праздник. Например, Адилбаева Азиза Каражановна из Казахстана – это учительница, которая сделала онлайн-курс «Глагол как часть речи» для учащихся шестых классов с русским языком обучения. Она демонстрировала этот курс, и все стали просить поделиться. Елена Вячеславовна Пятаева и Алена Игоревна Шишкевич из Белорусского государственного педагогического университета им. Максима Танка представили энциклопедию для школьников и студентов «Русский язык» – это гордость, молодцы.
В проекте участвовало три учителя из кишлаков и их ученица, уже аспирантка из Душанбе Фарангиз Умарова, они назвали проект «Открытые уроки как средство продвижения русского языка в отдаленных уголках Таджикистана». Вы представляете – кишлак, там нет никаких развлечений, и они придумывают открытые уроки русского языка, на которые приглашают своих односельчан. Люди приходят даже из других кишлаков, надевают торжественные костюмы, галстуки – вот так можно воспитывать интерес к русскому языку, когда у тебя нет под боком Третьяковской галереи и Большого театра.
Из Киргизии приехала Супатаева Эльвира Акиновна, которая разработала видеоуроки для 8-11 классов школ с киргизским, узбекским и таджикским языками обучения. Из Таджикистана приехали Салима Раджабова и Светлана Балхова, их проект назывался «Растим читателя». Вы представляете, они придумали проект на весь Таджикистан: делали праздники в местных школах, библиотеках, и дети рассказывали о книгах, которые они прочитали на русском языке. Все это было подано как праздник чтения – это ли не воспитание интереса к русскому языку?
Из Узбекистана к нам приехала Наталья Алексеевна Чопанашвили и представила проект, который они делали с Ахтамом Буриевичем Сариевым. В одной из школ Бухары эти замечательные люди создали цветаевское сообщество, их проект назывался «Марина Цветаева в благородной Бухаре». Мне самой посчастливилось много лет назад посетить эту школу, и я не могу ее забыть. Через Марину Цветаеву дети приобщались вообще к русской литературе. У учеников был значок, в центре него – портрет юной Марины Цветаевой, и к выпускному классу ученики заслуживали право носить значок «Цветаевский костер». Детям внушалось, что ты не просто ученик – ты «цветаевец»! Это простроенная многолетняя работа. Я очень обрадовалась, когда увидела этот проект на нашем конкурсе.
Любимчиком всех стал Давлатбой Джураевич Джураев, который прилетел к нам из далекого кишлака Артуч в Таджикистане. Давлатбой Джураевич так рассказывал, что «русский и таджикский народы – братья, и мы всегда будем поддерживать русский», что ему все аплодировали стоя, мы его полюбили очень сильно. Он сказал: «Ваш конкурс Аллах мне прислал, наконец-то мечта моя сбылась – я побывал в России». И мы, конечно, старались, сделали культурную программу для гостей, была четырехчасовая экскурсия по Москве и спектакль «Князь Игорь» в театре Новая опера. Все учителя русского знают «Слово по полку Игореве», они были под огромным впечатлением.
Очевидно, что после распада СССР количество русскоговорящих в странах СНГ сильно снизилось. О каких тенденциях говорят исследования вашего института?
– Ни один язык не уходил так стремительно, наверное, на 60 млн человек меньше сейчас говорят на русском. После распада СССР эта тенденция стала очень яркой, но здесь нельзя говорить обобщенно, надо рассматривать каждую страну.
Взять Армению – это государство моноэтническое, по последней переписи населения в 2011 году, там живет 98% армян. Только 54% армян на тот момент владело русским. В августе 1997 года между Арменией и Россией был подписал Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи, который стал поворотным пунктом. Вновь начали открываться школы с русским языком обучения, и в Ереване появился очень интересный институт: Российско-Армянский славянский университет (РАУ). Что сейчас? В Армении русский язык преподают в разных типах школ, 41 государственная и четыре частных школы имеют классы с русским языком обучения по программе РФ. В отличие от всех других школ в Армении в таких школах русская литература преподается отдельным предметом. Еще в Армении есть 63 школы с углубленным изучением русского как иностранного. Если говорить о системе высшего образования, то русский язык – это обязательная дисциплина в вузах Армении, как минимум, на первом, иногда и на втором курсе.
В феврале-марте 2022 года я сама была в Армении с командой профессуры Института Пушкина, мы делали там программу повышения квалификации для преподавателей вузов. Расчет был на группу из 25 человек, а на занятиях сидело 45. В Армении колоссальная востребованность в обучении учителей русскому языку.
Если брать республики Центральной Азии, то есть разные тенденции. Например, в Кыргызстане всегда борются две тенденции: необходимость иметь лингва франка (язык межнационального общения, на котором ты можешь общаться с другими народами) и необходимость знать национальный язык, связанный с самоидентичностью. Но многие родители понимают, что именно русский язык – это путь к качественному образованию, поэтому в Кыргызстане очень большой спрос на русский. Мне приходилось видеть переполненные классы, где за партой сидело по три ребенка. Наверное, не случайно сейчас Россия приняла решение построить в Кыргызстане пять российских школ, обучение в которых будет вестись на русском языке. Точно такой же проект есть для Таджикистана.
Одним из самых экономически развитых государств СНГ является Казахстан, как там обстоят дела с обучением русскому языку?
– Казахстан находится в состоянии реформ в образовании. С точки зрения языковой политики, самое главное, что они делают – в стране провозглашен даже не билингвизм, а трилингвизм. Это означает, что одинаково важными для каждого казаха должны стать три языка: казахский, русский и английский. Была такая установка, пытались ее выполнить, и много споров было – какое место русскому, или все-таки английский уже опережает русский... С точки зрения здравого смысла, сама идея может только приветствоваться, чтобы люди в совершенстве знали три языка, но другое дело – какое у нее воплощение и где мы найдем столько хороших преподавателей иностранного языка?
При этом в Казахстане очень большая русская диаспора, там очень много русскоязычных людей, и надо сказать, что там работают очень сильные русисты, сильные доктора наук.
О многих языках есть устоявшееся мнение. Считается, что немецкий язык грубый, французский – романтичный, английский – деловой, испанский – страстный, китайский – другая планета, очень сложный. А русский какой?
– Здесь не надо далеко ходить. Еще Михаил Васильевич Ломоносов сказал: «Карл V, римский император, говаривал, что испанским языком с Богом, французским – с друзьями, немецким – с приятелями, итальянским – с женским полом говорить прилично. Но если бы он российскому языку был искусен, то, конечно, к тому присовокупил бы, что им со всеми оными говорить пристойно, ибо нашел бы в нем великолепие испанского, живость французского, крепость немецкого, нежность итальянского, сверх того богатство и сильную в изображениях краткость греческого и латинского языка».
Почему все-таки так важно сохранять уровень русского языка за границей?
– Распространение своего языка за границей – это распространение культуры, образа мыслей, это воспитание соратников, и это является важнейшей государственной задачей. Нам об этом надо крепко думать и работать.
Когда-то Виталий Григорьевич Костомаров придумал Институты Пушкина за рубежом, в 1970-1980-х годах их стали создавать, открывали во всех социалистических странах, даже на Кубе. По сути, это были методические центры по обучению русскому языку, которые помогали университетам, школам. Наш Институт русского языка им. А.С. Пушкина работал именно на эту важнейшую идею – у нас был сектор написания учебников и были специалисты для конкретных стран. Сам Виталий Григорьевич и коллектив под его руководством написали учебник «Русский язык для всех», который выдержал миллионные тиражи, этот авторский коллектив получил государственную премию. Так делают все сильные государства, например, Германия открывает по всему миру институты Гете, а посмотрите, как китайцы везде открывают центры Конфуция и активно продвигают китайский язык.
Сегодня наша мечта – создать музей Костомарова. Когда нашего первого ректора не стало и была продана его дача на Николиной Горе, все его вещи мы вывезли, они лежат в институте. Еще год назад ученый совет принял решение о создании музея, этот проект приписали Центру языковой политики и международного образования. И этот музей тоже должен стать инструментом продвижения русского языка и русской культуры, потому что Виталий Григорьевич посвятил этому всю жизнь.
