Чудакам здесь не место. Россия застряла в веках?

Относительное благополучие уволившейся из-за чтения стихов Хармса в питерской гимназии № 168 питерской учительницы Серафимы Сапрыкиной — «тревожный» для современного российского государства факт.

Система, похоже, даёт слабину. Серафима Сапрыкина не ищет политического убежища в одной из стран Запада, не залита с ног до головы зелёнкой, не получает прямых угроз физической расправы.

Следственный комитет, вотчина Александра Бастрыкина, пресекающая в зародыше любые попытки моргенштернизации памяти о Великой Отечественной войне, не завела на неё уголовного дела, несмотря на появившиеся сливы о явном уголовном прошлом Серафимы (по непроверенной информации, в иерархии уголовного мира она — Симка Золотая Ручка, обманным путём устроившаяся в школу для растления детских душ и превращения маленьких россиян в больших иноагентов).

Сапрыкина не произносит публичных покаянных речей. Не исповедуется.

Ну, что это такое? Чисто Питер»!

В конце августа 2021 года девушка искала на работу и получила приглашение на рекрутинговом сайте. В гимназии № 168 «провисал литературный сектор».

Искали заведующего библиотекой, но библиотечного образования у Сапрыкиной не было не было, как и опыта работы в библиотеке, поэтому вместо ставки заведующей ей дали ставку педагога-организатора и «четвертушку» библиотекаря.

По факту девушка была школьным культпросветработником, который проводил конкурсы чтецов и устраивал внеклассные чтения, согласно утверждённой руководством программе. Эту программу написала сама Серафима. Завуч по воспитательной работе Татьяна Голербах согласовала все четыре темы, которые должна была поднять молодая педагог-организатор на своих внеклассных занятиях. Вот эти темы:

1. Поэты Серебряного века

2. ОБЭРИУ (Объединение Реального Искусства, куда входили Даниил Хармс, Александр Введенский с их поэтикой алогизма и абсурдизма).

3. Поэты-стадионники 1960-х

4. Состояние современной литературы.

Как возник «конфликт интересов»?

Каким-то образом в этот учебный план затесалась тема Дня Героев Отечества. Памятная дата, о которой мало кто знает, потому что она является рабочим днём, но якобы кем-то и где-то отмечается в России 9 декабря. В общем…

Сапрыкиной доверили прочитать детям лекцию про битву под Москвой!

Как человек, имеющий 10 лет вузовского педагогического стажа и поработавший заместителем декана факультета по воспитательной работе, я отлично знаю, что есть преподаватели, которые с должным уровнем патриотической патетики могут в красках, живо, ярко, поведать детям обо всех деталях боевых действий советских войск в период с сентября 1941 по апрель 1942.

Честь и хвала этим мастерам патриотического воспитания. Уверен, без них многие давно выучили бы английский и перешли на сторону врага.

Такие педагоги-патриоты подберут прекрасный визуал, протянут детям на ладонях награды воевавших дедов, приведут на урок ветерана, принесут ноутбук, поставят фрагменты из патриотического фильма про 28 панфиловцев, снятого выпускником бухгалтерских курсов или трогательную сцену из фильма «Зоя», где Космодемьянская клянётся в верности Отечеству, стоя перед товарищем Сталиным.

Расскажут про марши бандеровцев в Киеве или эсэсовцев в Риге, про духовные скрепы, про наш Крым.

И есть другие люди. Другие педагоги. Этим людям, на самом деле, не стоит делегировать «крайне важные» в современной образовательной системе полномочия ответственности за патриотическое воспитание, за рассказы о личном героизме товарища Сталина и важности его приказа № 227 «ни шагу назад», за проповеди о том, что войну нельзя было выиграть, если бы товарищи из НКВД, ещё вчера пускавшие пули в затылки врагов народов, не стали бы в дружные заградотряды за спинами бойцов Красной армии. Либерально настроенные педагоги технически не смогут найти оправдания причины расстрелов лучших полководцев в годы Великой Отечественной.

А те, первые, которые патриоты? Не только смогут, но и заставят в это поверить, увенчав всё возгласом: «Вот такое у нас было святое и безгрешное время, дети!» и будут при этом вращать глазами так, что Гудвин сопьётся от зависти в своём Изумрудном городе.

Хороший директор школы прекрасно понимает, знает, чувствует, что людям вроде Серафимы Сапрыкиной, лучше доверить рассказы о Хармсе с его вываливающимися из окна старушками или Иваном Топорышкиным, утонувшим вместе с пуделем в болоте, о тех исторических периодах нашей страны, когда люди стадионами собирались, чтобы, затаив дыхание, послушать поэтов-шестидесятников, а не пропагандиста Владимира Соловьёва, ложились под танки, чтобы отстоять право на демократические ценности в 1991, и о том, как, собственно, обстоят дела сейчас.

Не существует «универсальных педагогов», которые могли бы заставить детей рыдать над снятой выпускником бухгалтерских курсов ура-патриотической агиткой, идущей по первому каналу, и понимать творчество Хармса. А если есть, то гнать их, потому что это лжецы.

Поэтому, когда перед нами возникает 80-летний директор Светлана Лебедева с её признанием о том, что она сама «очень любит читать внукам Хармса», но конкретно в этой ситуации Сапрыкина вдруг должна была «распинаться» на тему битвы под Москвой, то «конфликт интересов» становится очевиден.

И краеугольным камнем этого конфликта является тупость.

Человеку, у которого на лице написано, что он всей душой ненавидит киношные слезливые обнимашки идущей на смерть девушки с вождём народов, который ещё вчера поздравлял на передовицах газет лидера Третьего рейха с днём рождения, доверять чтение лекций на тему войны не стоило.

Мы имеем дело с директором школы, который явно, не разбирается в психологии взрослых, но при этом уполномочен заведовать организацией, где важно работать с куда более хрупкой вещью – психологией детей.

Библиотекарем Сапрыкиной попробовали «заткнуть» дыру в патриотическом патефоне примерно так, как это часто бывает в любых школах и любых вузах.

«У нас «срочнячок» от Управления образования! Нужно устроить для деток танцы с ветеранами Великой Отечественной на День героев. И пусть Маша из 9 «Б» пригласит на танец героя войны»

«Светлана Анатольевна… Так ведь я… учитель английского…»

«Да?! Ну, так пусть танцует, заодно повторяя падежи! Подсуетитесь!»

Сапрыкина не подсуетилась

И вместо лекции о битве под Москвой в декабре 2021 года прочитала детям своего Хармса, которого можно любить, можно ненавидеть. Но факт остаётся фактом: все вопросы к директору. Если Светлана Анатольевна Лебедева подписывает контракт с людьми наподобие Серафимы Сапрыкиной, это делает ей честь.

Пока это возможно, пока за это не сажают, дети должны быть всесторонне развиты. Им полезно общаться с людьми, у которых творческое мышление преобладает над монтируемым в голову всех педагогов патефоном с непререкаемой и не подлежащей обсуждению кроме как в ура-патриотическом и восторженном ключе темой Великой Отечественной войны.

А если директор считает, что такие люди в школе не нужны?

Не нужны – и прекрасно. Тогда их не нужно брать на работу, чтобы не заниматься ментальным изнасилованием личности педагога, который будет вынужден аналогичным образом мучить детей.

Сапрыкина, хороша она или плоха, права или не права, лжёт или не лжет, - дело десятое, не изменив себе, прочитала детям своего любимого Хармса и стояла на ковре, где ей, со слов самой Серафимы, предложили завязывать с творениями «пособников фашистов» или искать другую работу. Вопрос: почему не в другой стране?

Хармс — пособник фашистов?

А кто спорит? Именно так и было написано в доносе, из-за которого он вторично оказался в тюрьме, где и умер от голода в предлагаемых обстоятельствах блокадного Ленинграда. Доносчик писал, дескать, сам слышал, как Хармс клятвенно обещал, что, если его возьмут в Красную армию и дадут пулемёт, он будет стрелять не в фашистов, а в своих. Прямо так и обещал.

Впрочем, на то он и доносчик. И если верить «иноагенту» Сергею Довлатову, доносов в период сталинских репрессий было написано 4 млн.

Главная беда в том, что сегодня дух этого времени старательно реанимируется. Существование репрессивной машины сталинского периода всячески оправдывается, структура системы, в которой погибали миллионы людей, воссоздается с археологической педантичностью, хотя в нормальном обществе судить сегодня стоило бы не за «клеветнические измышления и очернение памяти Великой Отечественной», взгляд на которую, как и на любое историческое событие, должен быть разносторонним, а за попытку реабилитации лиц, ответственных за массовое уничтожение советских граждан в концлагерях.

А так ведь – гляди-ка! – сосед сверху, не поделивший со мной парковочное место и оскорбившийся всеми видами имеющихся у него религиозных чувств тем, что я кормлю у подъезда неправославного кота, уже пишет на меня донос.

Важно: не в милицию, а чекистам, обвиняя в деятельности, противоречащей интересам государства. А как без этого? «Сталина, Сталина, дайте нам щепоточку Сталина!» - шепчет внутреннее чмо, сидящее в доносчиках наших дней, которым удобно и комфортно жить в системе координат тоталитаризма.

Тоталитаризм – друг и союзник для расправы над неугодными. Не важно, какими, не важно кому.

Сапрыкина уволилась, написав свой пост спустя месяц, и начался вой: «Почему же только через месяц? Сидела, выдумывала, сочиняла?».

Не стоит недооценивать риски такого признания. Это ва-банк. И уже нашлись желающие намекнуть на её «вдруг вскрывшееся» уголовное прошлое. А уж поток оскорблений в адрес Сапрыкиной и обвинений в том, что она – «оголтелая либерда» льётся фекальной рекой из каждого патриотического YouTubeи телеграм-канала.

Мы же помним, что разочаровавшийся в такой святыне, как ВОВ, Алишер Моргенштерн, как оказалось, чуть ли не лично ездил к российским детям, раздавая им закладки и вовлекая в свой концерн распространения наркотиков. Будет удивительно, если не вскроется алкогольно-психиатрический анамнез Серафимы, не найдётся пара-тройка «совращенных» Сапрыкиной старшеклассников. Где, спрашивается, это всё сейчас? Опят-таки, загадка. Видимо, появится через месяц, как и запоздавшие признания Серафимы.

Сапрыкиной – верить?

Да. Почему? Потому что её признание правдоподобно. Мы идём в новое общество, в новую страну, где Солженицын, ещё вчера вещавший с экрана ОРТ с божественным нимбом над головой, вдруг называется человеком, реабилитирующим власовцев. В наших школах, действительно, скоро не будет места ни Хармсу, ни Мандельштаму.

Наши учителя, если хотят помянуть кого-то из расстрелянных поэтов, писателей, должны, в целях собственной безопасности, десять раз предварить это упоминание оговоркой о том, насколько всё круто и классно было при советской власти, насколько непререкаем авторитет товарища Сталина и товарища Берии. А уж ВОВ – святыня всех святынь, наряду со скрепами и православием, а также традиционными ценностями.

Ну, вот так получилось… да… заморили голодом, расстреляли миллионов двадцать. Что нам теперь? Каяться? Извиняться? Нетушки.

«Мы же приносим жертву нашему Богу, Единому Государству — спокойную, обдуманную, разумную жертву!» - так объяснял массовые расправы Евгений Замятин в свой антиутопии «Мы». Так объясним наш новый террор и мы, патриоты.

И нужны ли нам в этой реальности поэты, писатели, композиторы? Нет. Вращая ручку музыкального завода, каждый из нас сможет производить до трёх сонат, четырёх поэм и пяти проникновенных романов в час, как это делают режиссёры «прекрасных» патриотических фильмов, идущих на федеральных каналах прямо сейчас. А иноагентам и чудакам здесь не место.

Такая история.