«У стрелка мотив — активная мизантропия. У Раскольникова был совсем другой»

20 сентября в Пермском государственном национальном исследовательском университете произошла стрельба. 18-летний студент Тимур Бекмансуров решил устроить так называемый колумбайн, в результате чего погибли шесть человек и ещё 29 пострадали. Однако преподаватель истории и литературы Олег Сыромятников продолжил вести лекцию, даже когда узнал о стрельбе в здании вуза. В это время в других аудиториях студенты спасались, выпрыгивая из окон. В интервью NEWS.ru он рассказал о том, почему так поступил, как отреагировали коллеги, а также почему Бекмансуров и главный герой «Преступления и наказания» Родион Раскольников похожи внешне, но совсем не похожи внутренне.

— Расскажите, как всё было в день расстрела.

— Началась пара, через какое-то время в аудиторию вошла какая-то женщина, мне не знакомая. Она села у доски, лицом к аудитории. Была в возбуждённом состоянии. Я спросил, что случилось, она рассказала, что из корпуса никого не выпускают, так как там стреляют. Я предположил, что это какая-то учебная стрельба — она у нас периодически происходит в вузах. Но она сказала, что нет, что стреляют по-настоящему и надо закрыть дверь. Я сказал ей закрыть, после чего продолжил занятие. Дети в этот момент стали смотреть в телефонах, что происходит. Там пошли первые сообщения о случившемся. Я на всякий случай проверил, закрыта ли дверь. Она металлическая, открывается наружу. Мы находимся на пятом этаже, окна выходят не во двор, а на улицу. Поэтому мы и не слышали выстрелов.

К сожалению, дети и так сидят на занятиях в телефонах, что уж говорить про тот момент. Они стали читать, что происходит, стала подниматься паника. Моя задача была в том, чтобы её прекратить, чтобы дети не стали вести себя неадекватно, чтобы не было неуправляемой толпы. Там среди прочих была мамочка ученицы с ограниченными возможностями, которая стала тащить её в инвалидном кресле к задней стенке, объясняя это тем, что защищает дочь. К задней стенке, к передней — какая разница? Во-первых, металлическую дверь из ружья не пробить, во-вторых, если бы этот парень, как терминатор, пробился бы через стену, какая разница, у какой ты стены или сидишь под партой уже? Поэтому это было неадекватное поведение и, я думаю, что если бы этой мамочки не было, то всё бы было в порядке. А так я продолжил диктовать и кто-то записывал, а кто-то полез прятаться под парты. Я говорил, что эти пары потом никто не даст, надо будет эти материалы изучать самостоятельно, я буду спрашивать материал этой лекции.

Потом в дверь постучали — это пришёл чоповец с росгвардейцем, и всех вывели.

— А вы в первую очередь так действовали из-за учебной дисциплины или из каких-то других соображений?

— Моя задача была в том, чтобы не допустить панику. Если вы смотрели «Пиратов ХХ века», то должны помнить сцену, когда начинается паника и капитан корабля в этот момент начинает бриться механической бритвой. Задача руководителя как раз в том, чтобы не допустить панику. Это я и старался сделать собственным примером, и если бы не эта бегающая и психующая мамочка, то всё бы было совсем спокойно. Например, мальчик и девочка замечательные продолжили сидеть за своими партами, работать и спокойно конспектировать. Дети должны всё же учиться, а не делать что-то ради лайков. Сейчас непонятно зачем в университет люди ходят. Так что да, кто-то залез под парту, кто-то вылез наполовину и продолжил конспектировать стоя на коленях, положив тетрадь на стул. Дебилизм, извините за выражение. Мальчик, о котором я говорил, Эмир, повёл себя по-мужски, задавал мне вопросы, я ему шёпотом отвечал.

— Для вас это имело какие-то последствия?

— Похоже, что да. Кто-то какую-то жалобу подал, но я не знаю подробностей.

— В университете вас поддержали?

— Коллеги — да. Никакого выговора не сделали. Может быть, он ещё будет, но если так, то я его обжалую в судебном порядке. Никакой вины я за собой не вижу. В аудитории есть громкая связь, и если бы поступило сообщение: «В здание кто-то проник, сделайте следующее», я бы его выполнил. Но его не было. Я позвонил декану, он мне сказал закрыться, ждать, по возможности продолжать занятие. Боюсь, ему сейчас за это попадёт.

— Расскажите о себе и своей академической карьере.

— Я преподаю в общей сложности в вузах 24 года. Специализируюсь на Фёдоре Достоевском и русской литературе ХIХ века. Работал в академии МВД, в институте ФСО, в разных вузах. Я — подполковник милиции в отставке. Как себя вести в ситуациях, подобных той, что случилось, я знаю. Я сам этому обучал людей. Для меня очевидно, что детям нельзя было выходить в коридор, в котором происходит непонятно что. Даже если бы случился пожар, в принципе, тоже надо бы было сидеть в аудитории, ждать эвакуации через окна, а не бежать через задымлённые этажи.

Я считаю, что лучше писать не об этом, а о том младшем лейтенанте из ДПС, который вышел один на один с преступником и победил его. Нужны такие положительные примеры вместо каких-то мартышек, которые хотят попиариться на костях. Они ничем не отличаются от этого стрелка, между прочим. Он так пиарится, а кто-то на трагедии — это явления одного порядка.

— Кстати, с учётом вашей специализации, что вы думаете о сравнениях нападавшего с Раскольниковым?

— Да нет. У Раскольникова был совсем другой мотив. У стрелка мотив — активная мизантропия, человеконенавистничество. У Раскольникова был совсем другой, человеконенавистничество. А ещё эгоизм. Раскольников же говорил: «Я не для себя это. Я людей любил и хотел им помочь». Просто не знал как. Совершенно разные мотивы. Внешне они похоже, внутренне — нет.

— Почему, на ваш взгляд, у нас стали чаще происходить подобные случаи?

— У людей не осталось ничего святого, нет ценностей. Ценность — это то, ради чего я готов пожертвовать своей жизнью. Не чужую взять, а свою отдать, а у молодых нет такого. В школе их этому не учат. Это стрелок писал, что не верит в Бога, что у него нет идеалов, кроме него самого, а все остальные — скоты. Вот и всё. У нас в городе не преподаются основы православной или, например, мусульманской культуры, только атеизма, как в советское время. Я лично просил губернатора помочь с установкой памятника Достоевскому, так воз и ныне там, уже десять лет.

— Вы на следующей неделе возвращаетесь в вуз?

— У нас приказ до 27-го числа — дистанционное обучение. Как его отменят — вернусь.