«Порой я захожу в школу и оглядываюсь, чтобы радостные второклассники не снесли меня с ног. ...

Бравые звезды

Никогда не знаешь, где упадёшь или где закончится твоя игра и начнётся новый уровень, так и в образовании, в классе – никогда не предугадаешь поведение ребёнка или целого детского коллектива. Остаётся надеяться на опыт и на успешное стечение обстоятельств, прибавлять собственное старание. Не стоит чураться готовности к уроку и возможности преподать материал так, чтобы увлечь аудиторию разом. Знаю я одного молодого учителя в прошлом, который постоянно хвастался достижениями в разных областях, в итоге: он переехал в другой город севернее и стал работать не по специальности, которую яро обретал в университете. В продаже, он объясняет теперь в социальной сети, у него получается намного лучше, а парень (семейный человек) ориентируется на зарплату, прежде всего.

Начиная работать в школе, многие молодые специалисты думают, что не задержаться дольше года в этом шумном двух или трёхэтажном «доме», но вскоре понимают, что это единственное место, где они смогли бы работать и зарабатывать, если постараться и повезёт. Это утверждение не ново, как некогда популярная игра «Brawl stars» в мобильном приложении, я помню, меня часто спрашивали, как она переводится на русский язык, а я называл перевод со знанием дела и при этом гордился, что отвечаю правильно. И героев-«старз» из этой игры я переводил без ошибок, не наблюдая их воочию: Шелли – «ракушка», от слова «shell». Кольт – это Кольт (пистолет такой). Булл – бык, от слова «bull», Динамайк – динамика и т.д. Можно и не знать, не видеть рисовку-внешность самих персонажей, но их назвать чётко.

Лишь некоторые ушлые ученики начальной школы не хотят или пока что не могут сами перевести интересующие их вещи. Зато им бесконечно нравится спрашивать учителя – проверять его драгоценный запас, в идеале пополняемый. И когда учитель произносит верно, а ещё даёт справку, откуда этакое название или слово пошло, так он становится настоящим героем. Благо, что сейчас я могу беспрепятственно перевести слова, которые запомнил, здорово, что я сориентируюсь, взяв словарь или воспользовавшись мобильным интернетом. А ведь раньше этой технологии не было, приходилось напрягать память и тренировать её подобно мышцам. Я помню, как выдумывал перевод слов, если не знал таковых в старшей школе. Да, было дело. Меня спрашивали одноклассники, а я ловил себя на мысли, что обленился и перестал учить новое. Главное в этом случае не растеряться, поймите. Ни тогда, ни сейчас не показать, что вы чего-то не в курсе. Если не понять перевод слова из контекста, тогда стоит придумать какое-то его старинное значение, вышедшее из обихода, сослаться на устаревшую и литературную лексику, которой на улицах Америки не так и много встретишь.

– Витя, что это за фраза, аббревиатура?.. – спросила нравившаяся мне девчонка в десятом классе. Ира Б.

Нельзя было ударить в грязь лицом. Я несколько секунд посмотрел на три больших буквы и подумал, что ответ «не знаю» меня ударит наповал. А получал я тогда одни пятёрки – учитель говорила, что могла ставить мне и «шестёрки».

Я тут же подумал насчёт природы текста – из какой он сферы (был из медицины). А в следующее мгновение придумал перевод этих трёх слов, как будто связанных с болезнью костей в позвоночнике.

– Власов, ну ты и переводчик! – покачала она милой головой с каштановыми волосами, искренно удивляясь моему уму-таланту. – Девочки, он – англичанин! – объявила она свистящим шёпотом соседям, они согласились.

Чуть позже я проверил перевод той аббревиатуры – не угадал, кстати. Ни капельки не взгрустнулось.

Я переводил и перевожу заумные фразы или предложения, казалось бы, знал слова, которых раньше не видел. И никто из детей, младших и старших, не мог тогда понять, откуда столь феноменальная память… Ответ прост и сейчас: творчество проникает в деятельность почти любого рода, как легко растворяются в воде сахар или соль. Ни ученик, ни учитель не обязан знать миллион слов. В будущем, быть может, их (нас) усовершенствуют кибернетически, синтетически – вживят чипы и жёсткий диск?

Учителя в представлении разных детей могут быть как средневековыми персонажами из былин, так и современными – из анимэ, например. Я спрашивал нескольких детей из начальной школы, кем является учитель в их представлении. Мне в основном ответили, что настоящий учитель – это обязательно их классный руководитель, добрый, умный и славный герой, который знает ответ практически на любой вопрос. Ребята называют мне благороднейших мультипликационных и литературных персонажей. Конечно, нынешняя молодёжь слабо олицетворяет учителя с Ильёй Муромцем и Варварой-красой, длинной косой, однако новых сравнений маленьким ученикам не занимать. Ничего не сделаешь: меняются времена – школьная программа уже не в состоянии перебивать телевизионный эфир и количество предложенных миром героев. Тем временем я чувствую, что настоящий учитель не просит довериться ему и никого не увещевает чаще всего, он словно электризует учеников наглядными поступками и своей деятельностью в целом, привлекает материалом урока, пробуждает в вас (в нас) потаённый силы, способные вскоре дать о себе знать в лучшем свете. Тяжело, бывает, учителю справится в классе с некоторыми трудными детьми, однако учитель, как писатель, – натура как из сюрреалистического произведения. Образно говоря, у него нет хребта, и он способен нескончаемо распадаться и восставать, призывая на помощь неизвестные земной природе силы.

Гляжу я иногда на учителя, проходя по коридору мимо кабинета с открытой дверью. Со стороны учитель может показаться разным: тираном, воспитателем-оратором, великаном-громовержцем, Каспером, этим добрым приведением, Чебурашкой, наконец. Успокаивая или наоборот, вдохновляя детей, он имеет множество ипостасей. Какую сказочную эфемерность должна содержать душа учителя, какой неустанной текучестью должно обладать его эго, чтобы этот человек мог сердиться и успокаиваться одновременно, внедряясь в детские сущности, работая на психологическом уровне. Он успокаивается, когда кипит, он накаляется, когда спокоен. Учитель, как древние пирамиды – их природа создания до сих пор под вопросом.

Цитируя американского классика Генри Миллера, любимого писателя нашего учителя русского языка и литературы, о внутреннем состоянии педагога можно донести так:

– «Этакое текучее, растворяющееся эго лежит себе спокойненько, как зародыш в материнской утробе, и кажется ничем не защищённым. Этот человек накопил терпение целыми слоями, невиданная сила залегла в нём как жир в беконе или как секты в христианстве.»

Ни один день учителя не похож на другой – об этом ещё всемирно известный педагог А.С. Макаренко говорил. Вы выбираете задачу, цель урока и скорость подачи материала. Несмотря на то, что вы идёте вперёд, исследуя новое вместе, вы по-прежнему опираетесь на старые, уже освоенные знания, это полезное ядро и приносит ученику КПД обучения, а вам в итоге – удовлетворение от работы. Можно запросто начать выигрывать там, где не получилось бы, выполняя вы лишь задания по учебнику. Участвуя в образовательных конкурсах, например, я ожидаю отдачи от самого ученика, который достаточно поднаторел в добыче, чтобы принести победу школе, а себе – счёт в портфолио. Да, склад грамот и наград важен для ученика, если он собирается держать планку лучшего обучающегося, а для учителя – удивить коллег, продвинуться по службе, повысить квалификационную категорию. Чаще значимы победы в действительно больших конкурсах, когда свои подписи оставляют не только общественники, но и министр, епископ, митрополит. Соревновательный дух.

В этом звёздность учителя – в его учениках. В начальной школе ребята бегут, визжа от радости, обнимают любимого наставника, повторяя тёплые слова. Прижимаются словно к родному человеку, закрывая глаза. Вы замираете от счастья и забываете на некоторое время, куда направлялись и какие мысли придерживали на маршруте.

Стоит лично мне подняться на третий этаж школы, где обитает началка, как ученики второго и третьего класса срываются наперегонки, чтобы сдавить меня в объятьях искренней любви и могучего признания. Чем я не звезда, как Филипп Киркоров, Алишер Моргенштерн, Максим Фадеев или какой-нибудь нобелевский лауреат-писатель, о котором сегодня забывают? Я порой захожу в коридор осторожно и осматриваюсь, честное слово. Меня может сбить, чтобы обнять, орава замечательных второклассниц, которые знают по-английски несколько слов, зато готовы уехать со мной на край света – в Америку или в Англию, скажем.

Заканчивается урок, я смотрю на время, прикидываю, сколько ребят подбежит ко мне сразу и не пропустит, пока я не поставлю оценку в тетрадь и в дневник соответственно. Соскакивая с кресла, я готовлюсь на старт – чтобы не задержаться с юными фанатами. Я спешу в столовую на перемене – каждая минута дорога, поймите. А дети не думают, что у меня может не найтись времени на общение. Я кушаю я нерасторопно, задерживаясь с коллегами, обсуждая рабочие моменты.

И в столовой дети оказывают знаки внимания: приветствуют радостными улыбками, помахивают руками, громко и задорно здороваются. Выходя из-за стола, беззаботные малые не преминут пройти около вас и что-то спросить. Для них почётно пройти рядом с учителем – не только в классе. Лицо хранит беззаветную детскую гордость и неподдельный восторг.

С началом нового учебного года выходит распоряжение, что кормить начальную школу горячим будут бесплатно. Средства выделены, и директора их грамотно реализовывают, увеличивая в столовой рабочий штат. Это золотое, по моему разумению, время для учителей, когда они могут не тратиться на еду. Ребята из началки знатные привереды и предложенное меню им часто не подходит, они возвращают порции, так и не притронувшись. Видя голодных и ожидающих лакомства учителей, щедрые ребятишки делятся с радостью. Они почитают за честь предложить свои полные тарелки супа и жаркого с курицей. Наградить своей творожной запеканкой или омлетом с ярко-красным кусочком сочного помидора. Стол заставляется съедобными дарами настолько, что приходится даже отказываться, представляете? Набивая живот, я обычно концентрируюсь на вкусовых качествах пищи и ни о чём другом не думаю. Но в школьной столовой я часто вспоминаю, как угощался на престольный праздник в православном храме, а затем обедал в социальной епархиальной гостинице – еда была столь же вкусной и атмосфера благодатной, и мне хотелось помолиться за здоровье и воздать хвалу тем, кто её приготовил и преподнёс.

Работая в школе, замечаешь невольно, что человек не может здесь не иметь определённого позитивного взгляда на смысл и цель жизни без того, чтобы это не отражалось на его просвещенческой деятельности, которая, в свою очередь, находит отклик в окружающих. Это сообщил не я, к сожалению, или к счастью, а навеял вовсю читаемый мной американский классик Генри Миллер – любимый, напомню, писатель нашей учительницы русского языка и литературы. Невероятно чуткий к бедам, признаниям и успехам школьных детей, знакомый иногда с равнодушием, казалось бы, родного коллектива, учитель нередко забывает о себе, о своих личных потребностях и нуждах. Растрачивая эти целительные душевные свойства, отдавая обучающимся (чужим детям) всего себя, у него мало остаётся энергии на своих родных. В этом сила и оригинальность учителя, в этом его слабость-благодать, также превращённая в грандиозную энергию.

Но исполняя миссию служения людям, учитель продолжает наивно верить, что заставляет многих и многих постигать суть вещей, обращаясь к источнику, в то время как по-настоящему воспринимают и получают знания те, кто этого учителя действительно любит и запомнили в скорости лет.

Из моего личного опыта и наблюдений за коллегами поделюсь ощущением… Учитель постоянно в состоянии боевой готовности к неприятностям: к трудностям обучения, поворотам судьбы, неожиданностям. Привыкая к состоянию решения проблемы, они спокойно смотрят на довольно-таки опасные моменты в жизни, в ситуациях. Лишний раз не скандалят или не лезут на рожон. Пока этим людям есть за что бороться, они готовы храбро встречать любые невзгоды и постоянно доказывать правоту чего бы им этого не стоило.

Однажды пятиклассник пытался мне и классу доказать, что он показал не средний палец товарищу, а безымянный. И что он вообще, стоя около меня и невнятно отвечая по теме, всего лишь разминал пальцы. Никто ведь не успел заметить, какой он показал палец, кроме него и адресата, конечно. Как вы думаете, милые читатели, каким образом я решил эту проблему? Голосованием! Быстрым и внезапным даже для самого себя. Ровно половина класса подняла руку и проголосовала в мою пользу, когда я также поднял руку и проголосовал. Не могу утверждать, что это было правильно, но на тот момент я не смог придумать лучшего выхода из этой щекотливой ситуации.

Учитель и творчество – две стороны одной медали, как проза, поэзия и писатель. Как те же упомянутые мной вначале «stars» – звёзды-герои из популярного шутера «Brawl stars», где первое слово читается не так, как большинство его привыкает произносить – «Браул»!.. «Брол» – читается это первое слово по правилам в транскрипции, переводится оно не «бравый», а «ссора», «потасовка» или «мелкая драка». А я не устаю повторять, что чаще всего нужно обращаться к источнику – хоты бы к словарю или открывать учебник, если подзабыл правило и нечто похожее на него. Повторение – мать учения наверняка, мы орудуем только тем правильно, что освоили и запомнили сами. Чебуреки, Чебоксары, Чебурашка… В нашей памяти часто восходят вещи невероятные – те, которые были предложены нам с любовью.