Мотивация учиться: как мой сын прогуливал уроки, а потом поступил в одну из лучших столичных школ

Тема общего образования стала одной из самых острых среди родителей школьников. Оно и понятно: система устарела, расшаталась и пока не проявляет рвения к позитивным изменениям. Поэтому очень многие родители берут организацию учебы детей практически полностью на себя, оставляя школе лишь бюрократическую функцию. Татьяна Будицкая делится личным опытом: как ее сын из отличника превратился в прогульщика и как эту ситуацию удалось переломить. В пятом классе редко кому из детей придет в голову мысль сменить школу. Зато многим родителям она приходит. Особенно тем, у кого есть старшие дети, испытавшие процесс подготовки к ЕГЭ с репетиторами и потерпевшие поражение при штурме престижных ВУЗов. Как же убедить своего пятиклассника или шестиклассника в том, что ему необходимо много трудиться ради пока еще для него мифической цели? Ведь в школе у него и так «пятерки», а в смартфоне столько интересных игр! Сначала мы пошли традиционным путем и сказали сыну: «Ты будешь заниматься с репетитором и ходить на математический кружок в одну знаменитую школу. А потом поступишь в эту школу. Мы так решили, потому что нам виднее». Сын, покладистый и старательный, согласился. Я лично возила его на машине в этот кружок. Репетитор бодро взялся за работу, удивляясь, что все предложенные им задачи оказывались как раз теми, которые объяснялись на кружке. При этом сохранялась вся прежняя нагрузка сына – обычная школа, музыкальная по классу скрипки, самбо. Идиллия длилась месяца три, а потом грянул гром. Из знаменитой школы сообщили, что приносят извинения за отмену кружка на прошлой неделе. Но… сын-то там был! И занимался, и рассказывал о том, что было на занятиях. И тогда открылась неприятная правда – он был лишь на первом занятии. И больше ни разу. Я гуляла по окрестностям в ожидании, когда он освободится. А он – гулял во дворе чужой школы. Потом позвонили из школы самбо с вопросом, будет ли сын еще посещать занятия, он не был два месяца. Потом вышла на связь учительница по музыке – не слишком ли часто вы ходите к врачу? А потом я заглянула в электронный дневник – и увидела пропуски в те дни, когда сын совершенно точно был здоров и уходил в школу. Я отказывалась верить своим глазам, ушам, вообще не готова была к пониманию того, что этот хороший, послушный, умный, чуткий мальчик мог так погрязнуть во лжи. Я пригласила его на разговор в любимое кафе и спросила в лоб, устраивает ли его такая жизнь. И, оказалось, что не очень. Потому что врать – это ведь на самом деле очень тяжелый труд. Но признаться в том, что на математическом кружке в знаменитой школе он, отличник, почувствовал себя так, будто с ним говорят на китайском, было труднее. На самбо кто-то из мальчишек высмеял его, назвал нехорошим словом. А на скрипку неудобно было идти с невыученным уроком. В итоге оказалось, чем решать все эти жизненные проблемы 12-летнему человеку гораздо проще весь учебный день просидеть в подъезде, играя в телефон. В понятном всем родителям ужасе потерять контракт с ребенком, я потащила его к психологу. Резюме специалиста – кто-то в семье подает пример, что слабым быть стыдно и что, если что-то не получается, надо это скрывать. Звучало это разумно, однако тот, кто этот пример подает (то есть папа) идти с нами на прием отказался и все эти психологические заключения признавать не захотел. Но сделал другое – а именно взял на себя ответственность за подготовку сына. Есть книга «Неудержимая», исповедь знаменитой теннисистки Марии Шараповой. Впечатляющая история успеха большого таланта, в который поначалу, и довольно долго, верил только один человек – ее отец. Он стал первым тренером Марии, а впоследствии тьютором – то есть организатором ее обучения. Он привез девочку в Америку, потому что в Сочи 90-х годов не было никакого шанса, что Марию кто-то разглядит. Не будучи сам профессиональным спортсменом, он прочитал о теннисе все, что только можно было, он искал прицельно – кто поставит удар, а кто отработает подачу — и кто сделает это лучше всех в мире. Конечно, многое в этой истории, на мой взгляд, шокирует: детство у Шараповой было не сладким. Но чему-то у ее отца, возможно, и стоит поучиться. Современная школа дает очень среднее образование, учитель подстраивается под отстающих, а тем, кто хочет большего, на уроках скучно. И тьюторами своих детей приходится становиться родителями. Муж накупил книг, стал изучать программы, по которым оценивают претендентов сильные школы, изучил пробелы в знаниях сына. На следующий год были приглашены два репетитора по математике (с разными методиками), высококлассные репетиторы по русскому, литературе, английскому. Домашнее задание репетиторов проверял и дополнял папа, мы постоянно были с ними на связи, получая информацию – где ребенок подустал, где подхалтурил, а что еще с ним поделать дома. Каждый день у сына был расписан – удивительным образом нашлось время и для скрипки, и для самбо. Мы ездили на дни открытых дверей в понравившиеся школы. Подписались на онлайн-курсы образовательного центра «Сириус» — там лучшие педагоги страны делятся своими наработками. Смотрели мастер-классы из школы Летово. Папа с сыном стали лучшими друзьями – пожалуй, никогда раньше у них не было такого общего дела. По всем вопросам сын теперь обращался к папе, и даже говорил, что вот, мол, он у нас главный по образованию. Что было для меня невероятно обидно – ведь это я нашла всех репетиторов, договаривалась с ними, я читала сыну по вечерам всю классику, я кандидат наук, в конце концов! Но я уступила. Пусть папа – главный по образованию. Был бы результат. Теперь у сына фактически не осталось возможности обманывать. Но и причины делать это не осталось. Потому что теперь он мог подойти вечером к папе и спокойно сказать: у меня вот это не получается. И папа лез в интернет, сам читал учебники, сам слушал мастер-классы, чтобы понять, как это объяснить и как это закрепить. Не обошлось без кнута – телефон изымался на рабочую неделю и выдавался только в выходной. Это было эмоционально очень трудно – и ему, и нам. Мы ругали себя за то, что отбираем у ребенка игрушку, которую сами же и купили (правда, на деньги, подаренные бабушками и дедушками). Сын плакал, когда его высмеивали в школе, ведь все со смартфонами, а он без. Иногда телефон выдавался только для того, чтобы показать его в классе – мол, вот он, он есть. Но был и пряник – в случае поступлению сыну был обещан новый компьютер. А еще мы, конечно, много разговаривали с ним. Нравится ли ему в нынешней школе, где учителю приходиться тратить больше половины урока на то, чтобы навести порядок в классе? Нет. Хочет ли он, чтобы учиться было интересно, а в перспективе заняться, например, любимой робототехникой профессионально? Да. В чем тогда дело? В страхе – вдруг я не смогу, вдруг меня не возьмут. Как бороться с этим страхом? Говорили много-много раз: ты сможешь, все получится, если много трудиться, мы поможем всем, чем сможем. Мне кажется, ему было важно знать, что он в этой борьбе не один. Школа, обычная школа, стала каким-то непонятным довеском, потому что настоящие знания сын получал не в ней. И вся эта история с весенней самоизоляцией оказалась нам только на руку – все время уходило на подготовку. Итогом стало поступление в три школы с математическим профилем. Мы выбрали – не без труда – одну из них. Казалось бы, можно выдохнуть, но мы не расслабляемся, продолжаем летом занятия по информатике и английскому. И держим руку на пульсе – спасение утопающих в системе нынешнего образование есть дело рук самих утопающих. Ещё почитать «Надо просто понимать, что безболезненных решений не будет, что угроза реальная, но по-другому уже не получится»: что педагоги говорят о новом учебном годе Как помочь ребенку учиться в школе: 10 советов от нейропсихолога Александры Соболевой