Коронавирус вынудил студентов и преподавателей высшей школы перейти на онлайн-обучение. Это случилось так резко, что тут же проявились достижения и проблемы системы российского высшего образования. Online поневоле: как это было В России переход на дистанционное обучение был проведен достаточно быстро: уже в воскресенье (!) 15 марта вузы получили подписанный накануне приказ Министерства образования №397, согласно которому необходимо перевести всю работу в аудиториях в «электронно-информационную образовательную среду (ЭИОС)». Приказ, предлагавший сделать это незамедлительно, поставил высшее образование перед сложным выбором. Каким образом, с одной стороны, обеспечить предусмотренное приказом право студента на выбор индивидуального плана обучения, и, с другой, — перевести всю систему образования в дистанционные форматы? Например, в Ростовском государственном экономическом университете (РИНХ) на следующий день — в понедельник — должны были выйти на занятия 20 тысяч студентов и тысяча преподавателей; по словам проректора по учебной работе, с помощью соцсетей всех их проинформировали за одну ночь и успешно перевели на дистанционное обучение. Глава Минобрнауки Валерий Фальков объявил, что более 80 процентов российских вузов уже через неделю после приказа перешли на дистанционный формат обучения. По его словам, сложности возникли у 4 процентов небольших региональных вузов, где нет устойчивого интернета. Для помощи вузам на сайте министерства выложен список 700 дистанционных курсов. Как это видно из вузов Судя по отзывам коллег-преподавателей и студентов, приказ Минобрнауки был понят неоднозначно. Вероятно, картина несколько более сложная, чем это представляется в официальных сводках. Так, в группе «Проблемы образования и науки» в Facebook провели опрос, иллюстрирующий общую ситуацию в российских вузах. В опросе описаны несколько вариантов поведения руководства вузов в ситуации с дистанционным образованием (через 10 дней после приказа, 170 опрошенных). 115 человек — руководство решило не только перевести образование в онлайн, но и дать возможность преподавателям работать из дома. 28 человек — вуз решил вести дистанционные курсы для студентов, но преподаватели должны посещать рабочее место. 10 человек — преподаватель должен писать заявления на дистанционную работу из дома со строгой отчетностью за каждую проведенную пару. 7 человек — несмотря на карантин, работа осуществляется из дома, но образовательный портал со всеми материалами закрыт и доступ к нему возможен только из университета. Смоленск. Сильнее всего пострадали самые недофинансированные вузы, прежде всего региональные. Так, преподаватель из Смоленска так рассказал о ситуации в вузе: «Раздаем задания через сайт вуза, но чаще через социальные сети, потому что сайт вуза постоянно в коме, и выдает „ошибку 504‟. Преподаватели принимают письменные задания в виде фото или сканов рукописных листов. При этом во многих вузах города вообще нет систем дистанционного обучения; все преподается как текстовый материал с тестами». Все видеотрансляции и видеоконференции, по его словам, — «результат чистого энтузиазма профессорско-преподавательского состава, никакой поддержки от руководства вузов они не ощущают». В то же время большой проблемой остается качество интернета у студентов — как в студенческих общежитиях, так и в их домашних сетях. Санкт-Петербург. Один из лидеров по предоставлению бесплатных онлайн-курсов — Санкт-Петербургский государственный университет, похоже, испытывает определенные трудности в проведении дистанционного образования. Некоторые студенты СПБГУ впрямую называют такое обучение «каникулами»: «Нужно только отправлять задания на почту либо записывать ответы голосовыми сообщениями в мессенджерах». В результате «все ожидают от университета каких-то действий по организации платформы для занятий, но пока этого нет». Проблему подтверждает и Мария (имя мной изменено — Д.Д.), студентка филологического факультета: «Это напоминает мне старый мем „Плывите, сосиски!‟. Нам только сказали, что нас переводят на дистанционное образование, и не сказали больше ничего. Система, существующая в СПбГУ, — Blackboard — не пользовалась популярностью и в нормальное время. Сейчас она и не используется для преподавания. Фактически мы кооперируемся с преподавателями сами, а все устные задания просто стали письменными». Владимир. Однако не везде ситуация такова. Профессор Роман Евстифеев из Владимирского филиала РАНХиГС рассказал мне об удачном опыте использования личных кабинетов студентов, которые были заведены еще до перевода на дистанционное образование. Они оказались очень полезными для организации работы студенческих групп, распространения учебных и лекционных материалов. Что касается видеоконференции, по словам профессора, каждый пользуется тем, чем привык — от Skype до Zoom. Основной проблемой остается контроль знаний студентов. Москва. Российская академия народного хозяйства и государственной службы при президенте РФ (РАНХиГС) и Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» (НИУ-ВШЭ) оперативно освоились с дистанционными курсами. Здесь активно поддерживают как преподавателей, так и студентов, для которых этот переход был, разумеется, неожиданным. Онлайн-лекции записывают и выкладывают в интернет. Похоже, крупные вузы и московско-питерские университеты успешнее справляются с переходом в онлайн, чем остальные. Многим вузам помог опыт работы со студентами-заочниками, другим — уже существующий опыт преподавания онлайн. Например, в петербургском Институте точной механики и оптики (ИТМО) давно используется собственная электронная информационно-образовательная среда с учебными материалами и онлайн-курсами. Понадобилось только добавить видеолекции. Исключения из online-правил Наконец, не все специальности и курсы — прежде всего практические — вообще могут быть переведены в онлайн. Их предполагается либо перенести на следующий семестр, либо найти замену работам и практикам, которые в них включены. Не всегда это возможно. В ИТМО, например, заявляют: «Если какие-то лабораторные работы перенести из учебных помещений нельзя, тогда их будут проводить очно». Это довольно трудно представить, в частности в связи с введенным жестким режимом самоизоляции. Вопросы о будущем Неожиданный перевод образования в онлайн поставил перед академическим сообществом целый ряд вопросов, в том числе: продолжительность рабочего дня, возможное сокращение преподавательских ставок, в целом драматическое изменение всей системы преподавания. Нет худа без добра. Как полагает ректор НИУ-ВШЭ Ярослав Кузьминов, современное преподавание в аудитории является «устаревшей формой образования», которое «и до кризиса посещали не более 15 процентов студентов». Поэтому «онлайн-курс является гораздо более мобилизующей формой, чем стандартная лекция. В нем больше встроенных элементов контроля, а освоение материала более устойчивое. Главное же преимущество для обучающегося — такой курс можно слушать в любое удобное время». В своей колонке для РБК ректор отметил, что будущее — за «распределенным университетом». Появятся «вузы-интеграторы», которые будут выдавать дипломы на основании пройденных в разных местах онлайн-курсов. Это повлечет за собой серьезное изменение статуса и функции преподавателя. Поскольку «образовательные продукты потеряют свою университетскую академичность», таким же образом изменится и миссия образовательного учреждения, и в целом профессия преподавателя, что не может не повлиять на представление о границах академической свободы. Дмитрий Дубровский — доцент НИУ-ВШЭ (Москва), научный сотрудник Центра независимых социологических исследований (Санкт-Петербург), член Правозащитного совета Санкт-Петербурга.
