На резонансном процессе по иску Рособрнадзора к учителю Дмитрию Гущину, заявившему об утечках заданий по математике и химии перед ЕГЭ 2018 года, допросили трех свидетелей. Из выступления сотрудницы Федерального института педагогических измерений (ФИПИ) Ольги Котовой следовало, что материалы к ЕГЭ охраняют лучше, чем кнопку от ядерного чемоданчика. Однако допрошенные со стороны педагога свидетели были уверены: 99% того, что было на экзамене, «слили» в интернет. Примечательно, что учредителем ФИПИ является Рособнадзор. Ведомство требует через суд обязать педагога из Санкт-Петербурга удалить три его поста в социальной сети «ВКонтакте» и опровергнуть изложенную в них информацию. В конце мая — в начале июня 2018 года Гущин, получивший звание «Учитель года» в 2007 году, написал об утечках заданий по математике и химии в интернет. При этом он не был голословен, выложив появившиеся в сети документы и ответы на ЕГЭ. Но в Рособнадзоре считают, что утечки быть не могло. Приехавший из Санкт-Петербурга на процесс в Дорогомиловский суд Москвы учитель был удивлен, что дело вообще дошло до суда. «Это не первая утечка. Утечки были и в 2011-м, 2012-м и 2013 годах. Более того, это были общепризнанные утечки. О них говорили помощник президента Андрей Фурсенко, Дмитрий Медведев. В итоге руководство Рособнадзора было уволено за утечки 2013 года», — напомнил он, отметив, что и тогда чиновники отрицали случившееся. В суде интересы ведомства представляли сразу три юриста. И когда Гущин заявил ходатайство о том, чтобы истребовать из ФИПИ список экзаменационных заданий, чтобы сравнить их с тем, что ему прислали ученики, они стали активно возражать. Судья Наталья Морозова просьбу ответчика отклонила, но зато позволила допросить сотрудницу института Ольгу Котову. Она была предусмотрительно вызвана в суд представителями истца и уже ждала в коридоре. Как охраняют вопросы к ЕГЭ В течение получаса светловолосая женщина средних лет рассказывала, как институт разрабатывает контрольно-измерительные материалы и, собственно, готовит на их основе ЕГЭ. По ее словам, поступающие в суд документы для подготовки к ЕГЭ относятся к материалам ограниченного доступа. «Во всех помещения ограниченного доступа, за исключением санитарных комнат, установлена круглосуточная система видеонаблюдений», — выступала Котова. Свидетельница пояснила, что входящие туда люди сдают свои телефоны на посту охраны. Это сделано для того, чтобы избежать фотографирование экзаменационной информации. Она отметила, что «в зону ограниченного доступа» могу заходить лишь люди по специальному списку, входящие в комиссию, состав которой утвержден Рособрнадзором, а также внешние эксперты. Их список согласовывается Рособрнадзором и утверждается приказом руководства института. Все входящие дают расписку о соблюдении мер информационной безопасности, а разработчики заданий по ЕГЭ приносят авторские материалы на флэшках, никакой пересылки по электронной почте и вообще использование интернета не допускается. «Это строжайше контролируется», — уверяла свидетельница. Она отметила, что комиссия, готовящая ЕГЭ, работает только с бумажными материалами, которые хранятся в специальном архиве с режимом ограниченного доступа. Помещения архива опечатываются. Все правки вносятся только ручкой на бумаге, а средства копирования информации «заблокированы». Сами же сотрудники используют местную локальную сеть, из которой нет выхода в Сеть. За ней установлен «внешний контроль». «Никаких нарушений при подготовке материалов по ЕГЭ 2018 года нами зафиксировано не было», — заверила Котова. «А ваша система защиты гарантирует 100-процентную безопасность от несанкционированного доступа к информации?», — спросил выступавшую адвокат Алексей Горшков, представляющий интересы педагога. Однако свидетельница сказала, что не является специалистом в данной области. Отвечая на вопрос самого Гущина о том, защищаются ли авторские материалы до того, как попадают в ФИПИ, она, вынуждена была признать, что нет. При этом сотрудница ФИПИ пояснила, что позже автор дает расписку о неразглашении данных. «Истец просит удалить мои сообщения, три штуки, в которых написано так: школьники вышедшие из экзамена, подтверждают, что у них на экзаменах встретились те задания, которые накануне были опубликованы в интернете. Таких подтверждений сотни, и они представлены суду. Как вы могли бы это объяснить?», — спросил Гущин. Но Ольга Котова была уверена, что ничего удивительного в этом нет. По мнению сотрудницы ФИПИ, «ничего неожиданного на экзамене дети встретить не могут». К тому же в августе на сайт института выкладывается демонстрационный материал, а дети в течение года могут готовиться к тому, что было примерно анонсировано. «Здесь нет никакого злого умысла», — сказала свидетельница, добавив, что ни один ученик в состоянии стресса не скажет «что это то задание до цифры». Однако Гущин стоял на своем. Педагог отметил, что сверил выложенные в сеть 10 работ школьников по химии из разных регионов с заданиями, которые были опубликованы до ЕГЭ. «Я проверил, там было совпадение до полных цифр», — подчеркнул ответчик. «Полное совпадение» Его слова об утечке подтвердили и вызванные по его ходатайству двое свидетелей. Первый, кандидат химических наук Сергей Шерокопояс, рассказал, что познакомился с Гущиным в интернете. «Он создатель портала «Решу ЕГЭ». У меня тоже есть свой образовательный портал, по подготовке ЕГЭ по химии», — пояснил он. Свидетель рассказал, что семь лет назад получил грант от Минобразования и довольно плотно занимается темой ЕГЭ. По словам Шерокопояса, в конце мая 2018 года одна из его учениц попросила разобрать задачи, прислав их ему по почте. «Она сказала, что задания дала учительница из «второго меда», она не первый год уже предугадывает с большой вероятностью, что будет на ЕГЭ», — продолжил рассказ свидетель. Он признался, что был поражен: в задании «было полное совпадение цифровых данных». «Они [задания] были почти те, что были на экзамене. Под конец чуть что, только причесали», — сказал педагог. Он подчеркнул, что это его субъективное мнение, но у него «нет сомнений, что была утечка, возможно, на заключительном этапе». Он отметил, что не единственный так считает. «300 учителей, все говорят, что утечка была. Все это очевидно, и тут они идут [в суд]», — возмутился он иску Рособрнадзора. Следующий оратор — автор школьных учебников по математике Александр Шевкин — поведал, что 44 года отдал работе в школе, 15 лет проработал в Академии наук. «Я веду сайт, много публикуюсь и очень переживаю за то, что происходит в нашем образовании», — сказал он. А на вопрос судьи о том, есть ли у него личная заинтересованность, сказал, что лишь «в сохранении хорошего образования в России». Шевкин также склонялся к тому, что произошла «утечка» заданий по математике. Задачи, по его словам, были явно из «одной обоймы». «Это аналог того же, что будет на экзамене», — сказал педагог. Он отметил, что в последний год резко выросло количество получивших 100 баллов по ЕГЭ. Иначе как утечкой это объяснить нельзя, предположил педагог. Он добавил, что «из года в год уровень образования» в стране падает. «Я думаю, хотели подложить соломки, но наломали дров», — пришел к выводу Александр Шевкин. При этом он отметил, что задачи экзаменов не публикуются, «они секретнее, чем наши ядерные объекты». «Я думаю, что нужно установить утечку, которая влияет на рост наших показателей [образования]», — был убежден учитель. Бессмысленный иск Покидая суд, Дмитрий Гущин признался, что не испытывает иллюзий по поводу исхода дела. При этом он не видит смысла в требованиях Рособрнадзора. «Я не понимаю смысла удаления трех постов. Потому что они были перепечатаны многими СМИ, эта тема освещалась также вне зависимости от меня», — сказал он. Ответчик добавил, что опубликовал даже не свое мнение, а мнение выпускников. «Я не был на Дальнем Востоке, не сдавал экзамен ни по математике, ни по химии. Я озвучил общее мнение вышедших с экзаменов школьников», — сказал он. При этом он отметил, что сейчас в отличие от 2013 года попавшие в сеть задания не на 100% совпали с заданиями ЕГЭ. «В этот раз были украдены не контрольно-измерительные материалы, а списки задач. Они были не в окончательной редакции. То есть задания стилистически менялись, сложные предложения разбивались на простые, было указано, в какой форме нужно написать ответ. То есть это значит, что задания пропали на финальной стадии, еще до того, как попали в ФИПИ, или уже после того, как они туда поступили, но не прошли всю доработку», — высказал мнение учитель. Процесс продолжится 9 ноября в 14:00. Ожидается, что в этот день стороны озвучат свои доводы, а суд вынесет решение.
