Эволюция экоактивиста: от бэби-бумера до зумера: Статьи общества ➕1, 15.11.2022
Среди бэби-бумеров экоактивизмом занимались люди науки
«Экологи из поколения бэби-бумеров (люди, родившиеся с 1946 по 1964 годы. — Прим. Plus-one.ru) были далеки от простых людей», — полагает Денис Старк, основатель движения «Мусора.Больше.Нет». Сам он принадлежит к поколению X — тем, кто появились на свет с 1965 по 1980 годы.
Его тезис подтверждает морской биолог, бывший директор российского представительства Международного фонда защиты животных (IFAW) Мария Воронцова. Она отмечает, что в 70–80-е годы за экологию в основном боролись ученые. Например, ее отец, доктор биологических наук Николай Воронцов, в 1989-м стал министром природопользования и охраны окружающей среды Советского Союза, которое возглавлял по 1991 год. Он активно защищал Байкал, противостоял ядерным испытаниям на Новой Земле. Еще одним крупным экологом 1980-х и 1990-х был академик Алексей Яблоков. Он выступал за ликвидацию химического оружия, обезвреживание захоронений химических и ядерных отходов. К этому же поколению Воронцова относит физика и правозащитника Андрея Сахарова.
Алексей Яблоков и Мария ВоронцоваФото из личного архива
Но главной проблемой для экологов времен заката СССР все-таки было загрязнение Байкала, считает Мария Воронцова. С ней согласен Иван Блоков, директор по программам, исследованиям и экспертизе российского отделения Greenpeace. Проблемы Байкала не касались большинства советских людей, да и мало кто мог похвастаться тем, что бывал на озере, добавляет Денис Старк.
Почему же ученые стали экоактивистами? По мнению Марии Воронцовой, они стремились уберечь природу от партийных лидеров, которые хотели поворачивать сибирские реки, создавать все более мощное ядерное оружие, не желали тратить деньги на ликвидацию опасных отходов. В те времена граждане не могли повлиять на чиновников, а ученые с помощью открытых публикаций, выступлений на конференциях и съездах ЦК КПСС добивались остановки безумных проектов.
Поколение Х и Y — глобалисты, а бэби-бумеры — нет
На смену экоактивистам-ученым пришли «зеленые» из народа — бэби-бумеры, родившиеся во второй половине 1950-х—1960-х годах. Их яркие представители — Мария Воронцова и Иван Блоков. В большинстве своем они были выходцами из Дружин охраны природы (ДОП), которые создавались на базе вузов. По оценке Блокова, на пике их развития, в середине 1980-х, в СССР насчитывалось более 300 таких дружин.
Иван БлоковФото: ИТАР-ТАСС/ Зураб Джавахадзе
Глобальные проблемы, такие как климат и мусор, мало интересовали активистов эпохи позднего СССР. Они боролись с браконьерами, незаконной заготовкой древесины, застройкой садовыми домиками берегов водоемов, поясняет Блоков. Сбором макулатуры и бутылок бэби-бумеры второй волны занимались не ради спасения планеты, а чтобы подзаработать, говорят собеседники Plus-one.ru.
Школьниками они ходили по домам, собирали газеты и журналы, которые тогда были очень популярны, и относили их в пункты приема макулатуры, вспоминает Воронцова. Бутылки сдавали в магазины и пункты приема стеклотары. Было даже такое понятие: «бутылочный капитал» — заработок со сдачи стекла. «Полиэтиленовых пакетов и многих других распространенных сегодня пластиковых отходов тогда почти не было», — добавляет ученая.
С проблемой мусора граждане России столкнулись после распада СССР, когда в страну хлынули импортные товары и ширпотреб, говорит основательница экологического движения «ЭКА» Татьяна Честина из поколения X. С этим связано появление таких масштабных движений, как «Раздельный сбор», «Мусора.Больше.Нет», а также присоединение России ко всемирной волонтерской уборке «Сделаем!» (World Cleanup Day). Антимусорные движения стали самыми крупными в истории России добровольными экологическими инициативами. По разным подсчетам, они охватывают до 100 тысяч участников.
Татьяна ЧестинаФото Андрея Рушайло-Арно
Миллениалы и зумеры — те, кто родились с 1981 по 1996 годы и с 1997-го по 2012-й соответственно, — принялись решать другую глобальную проблему — потепления. В 2019 году в России появились климатические активисты, вдохновленные примером шведской школьницы Греты Тунберг. Первым на климатические протесты начал выходить студент Московской консерватории Аршак Макичян. Он основал российское движение «Пятницы ради будущего», которое стало частью мирового движения Греты, выросшего из забастовок школьников по пятницам. В нашей стране такие акции собирали не более 600 человек. В марте 2022 года Макичян уехал из России, а еще раньше перестал выходить на забастовки, поэтому он затрудняется оценить текущее число сторонников движения.
Иксы продвигают экопривычки, миллениалы считают это бесполезным занятием
Символом поколения Х стал эколофт на Пятницкой улице в Москве, где в 2010 году проходил годичный эксперимент по экологичной жизни в мегаполисе. Эколофт стал местом паломничества экоактивистов и центром распространения «зеленых» практик. Его основали Татьяна Честина, Роман Саблин и еще четыре активиста. Они вели максимально осознанный образ жизни — минимум отходов и вещей, веганство, шеринг, раздельный сбор мусора. Почти каждую неделю в эколофте проходили мастер-классы и эковечеринки.
В 2012 году Роман уехал в Санкт-Петербург и основал компанию «Зеленый драйвер». Он же ввел в русскоязычное пространство понятие «экологист» — это человек, который придерживается экологического образа жизни, меняет свои привычки, уменьшая воздействие на природу. «Моя миссия — сделать так, чтобы в России и каждой стране мира 5% населения стали экологистами. Это критическая масса, которая запустит позитивные изменения», — говорит Саблин. Уже 11 лет главный экологист страны работает над созданием «зеленого» сообщества. В этом году Роман вместе с экспертами запустил онлайн-тест, который позволяет определить, какие из 150 экопривычек у вас есть. Пройдя его, люди могут понять, насколько они соответствуют статусу «экологист», поясняет Саблин.
Татьяна Честина тоже является апологетом экопривычек. Она предпочитает минимализм, приобретает вещи в секонд-хендах, избегает упаковки, собирает отходы раздельно. Татьяна считает продвижение экопривычек важным способом просвещения людей, хотя и не решающим.
Аршак МакичянФото из личного архива
Представитель же миллениалов Аршак Макичян полагает, что экологичный стиль жизни не дает должного эффекта. Он говорит, что довел свои привычки до предела: стал веганом, отказался от лишних покупок, одноразовых товаров, не летает на самолетах. «Потом я понял, что без протестов системных изменений не добиться», — поясняет активист.
Зумерам больше всего доступны экологические знания, но у них меньше всего свободы
В 1980-е экоактивисты часто становились общественными инспекторами. Во времена позднего СССР они были наделены правом задерживать браконьеров, рассказывает Иван Блоков. «Сейчас общественные инспектора лишены каких-либо значимых полномочий», — считает он. Фонду IFAW, которым руководила Мария Воронцова, с помощью широкой общественной кампании и протестов удалось запретить промысел белька. Представители поколения X, организуя митинги и давая комментарии СМИ, успешно противостояли созданию мусорных полигонов в Карельских лесах и в поселке Шиес Архангельской области, предотвратили добычу никеля на реке Хопер в Воронежской области и соды из шихана Куштау в Башкортостане.
Но постепенно власти лишали граждан возможности участвовать в природоохранной политике. По мнению Воронцовой, волонтеры и активисты, которые начали подключаться к охране природы в 2010-е годы, попали под жесткий контроль государства, и движение потеряло свою силу. В 2017 году ввели паспорт волонтера, потом стали обязывать получать разрешения на любые митинги. Может быть поэтому зумеры предпочитают ходить с многоразовым стаканом, а не лезть на баррикады.
Зато у экоактивистов последнего поколения есть возможность придерживаться экологических привычек без ущерба для своего комфорта и кошелька, считает Роман Саблин. Это связано с развитием инфраструктуры раздельного сбора отходов, сервисов обмена вещами, проектов по осознанному потреблению. Экологисты могут голосовать рублем за более экологичные решения, создавать общественный резонанс в соцсетях, участвовать в рабочих группах при разных министерствах и ведомствах. «Можно предлагать готовые решения для бизнеса и государства. Главное — не сдаваться», — наминает Саблин.
Денис СтаркФото из личного архива
Зумеры имеют широкий доступ к большому объему информации об экологии и климате, отмечает Денис Старк. К сожалению, это не значит, что они могут этим знанием воспользоваться, вздыхает эксперт.
По мнению Аршака Макичяна, сейчас в России заниматься активизмом возможно только в искусственно созданном поле государственной «зеленой» повестки. «На мой взгляд, у молодых людей сегодня гораздо меньше свободы, чем было у бэби-бумеров, поколения X и миллениалов», — считает активист.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram
Автор
Наталья Парамонова
]]>