В России стало меньше елей, кедров и сосен
С 2010 по 2020 год площадь хвойных лесов в стране уменьшилась на 7,1 миллиона гектаров, тогда как березняки и осинники разрослись на 3,3 миллиона гектаров, — сообщило Минприроды в проекте Госдоклада о состоянии окружающей среды в 2020 году. Замещение хвойных пород менее ценными лиственными вызывает негативные экологические и экономические последствия для человека, природы и хозяйства страны. Чтобы остановить этот процесс, специалисты предлагают ввести в законодательство положение о многофункциональной оценке лесов и разработать систему их учёта.
Срубили нашу елочку под самый корешок
Ценными лесами у нас называют хвойные породы — сосну, ель, лиственницу, пихту, кедр. Но не потому что в бору сосновом дышится легко, как писал поэт. А потому что древесина хвойных деревьев пользуется повышенным спросом в строительстве, целлюлозно-бумажной отрасли, мебельном производстве и других.
Без малого 2/3 заготовок всей древесины в России (60,9 процента) и общей площади рубок (62,4 процента) приходится на долю хвойного хозяйства, поставляющего высокоценное сырье. За 2020 год это соответственно 132,1 миллиона кубометров и 1,3 миллиона гектаров. При этом данные космического мониторинга и учета лесов показывают, что идет наступательное сокращение площади хвойных лесов и замена их лиственными. По данным Лесного попечительского совета (FSC России), с этим связан взрывной рост цен на продукцию из хвойных пород (пиловочник).
В пресс-службе Федерального агентства лесного хозяйства (Рослесхоза) подтвердили нашему изданию, что за последнее десятилетие площади хвойных пород на землях лесного фонда сократились на 7,1 миллиона гектара, или 1,4 процента, и сейчас составляют 519,7 миллиона гектаров. Больше всего это коснулось лиственницы и сосны (3,7 миллиона и 2 миллиона гектаров).
Почему же оскудевает вечнозеленое богатство России?
В Рослесхозе объяснили, из чего складывается общая цифра потерь.
Более 1,15 миллиона гектаров земель лесного фонда, покрытого преимущественно хвойными деревьями, в 2019 году изъято в земли ООПТ в Приморском крае. В Архангельской области часть таких площадей была переведена в национальный парк «Онежское поморье». Общая цифра несколько уменьшилась также и после введения Минприроды в 2018 году новой нормы, по которой хвойным лесом считается тот, где доля хвойных не менее половины, вместо прежних 30 процентов.
Но все же основных причин две.
Главная — лесные пожары. Гари в основном зарастают или засаживаются мелколиственными деревьями, которые лишь через десятилетия или столетия сменятся хвойными.
По данным Рослесхоза, в 2020 году почти половина (43,5 процента) лесных пожаров возникли из-за нарушения гражданами правил пожарной безопасности, природного фактора (молниевые разряды) — 37,2 процента, перехода огня с земель иных категорий — 14,7 и иного — 4,6 процента. Регулярные пожары в Сибирском и Дальневосточном федеральных округах, где преимущественно и растут хвойные леса, вносят весомый вклад в снижение их площадей в масштабе страны.
Пожаров больше
Почему ежегодно горит лес? Потепление климата — научный факт. Среднегодовая температура в московском регионе с середины XIX века выросла примерно на два градуса. Это сместило природные условия примерно на 400 километров по широте, отмечает главный научный сотрудник Института лесоведения РАН Андрей Сирин. Растет разбалансированность климата, отсюда больше экстремальных явлений — пожаров, паводков, половодий и так далее.
В прошлом году в 45 субъектах РФ пожароопасный сезон открылся уже с 1 апреля. На низовые лесные пожары приходится 97 процентов площадей. Гораздо страшнее верховой огонь, который в основном и губит полностью деревья. Так, в 2020-м он уничтожил 37,8 тысячи гектаров хвойных лесов.
Можно ли глобальным потеплением объяснить увеличение числа лесных пожаров в России за последние 30 лет? Нет, единодушны специалисты. Большая часть пожаров возникает по вине человека. Устранение или уменьшение этого фактора, отмечает Андрей Сирин, существенно сократит и высвободит силы для борьбы с огнем, вызываемым молниями.
Еще один фактор — кардинальные изменения в управлении лесным комплексом. Лесной кодекс 2006 года разрушил систему лесного хозяйства, создававшуюся в России на протяжении фактически трех веков, начиная с допетровских времен. «Мы потеряли семейные трудовые династии лесников, лучшую в мире систему авиалесоохраны, — перечисляет ученый. — Сейчас ее пытаются восстановить, но строить всегда труднее и дороже, чем ломать. За 15 лет в лесное законодательство введено огромное количество поправок, но они не могут устранить его ключевую ошибку — отделение леса от земли. То есть лес рассматривается просто как ресурс».
Над проектом нового кодекса эксперты работают уже несколько лет. Активную позицию занимают Совет Федерации, в том числе его спикер Валентина Матвиенко, Госдума, Рослесхоз, Минприроды, Российская академия наук.
Мы попросили прокомментировать ситуацию члена Комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике и природопользованию Татьяну Гигель.
«По данным Рослесхоза, количество хвойных лесов за последние два десятилетия несколько уменьшилось, — сказала она. — Я согласна как с этой оценкой, так и с тем, что главная причина — пожары. Но отмечу, что есть еще и ряд других факторов».
Кому сажать лес?
Раньше, напоминает сенатор, мы имели огромную сеть леспромхозов, в том числе очень крупных хозяйств- миллионников, которые не только заготовляли древесину хвойных пород, но и своевременно восстанавливали лес. И именно ту породу, которую взяли. Если спилили ель — то сажали ель, если пихту — то пихту, кедр — кедр.
Сегодня такой подход применяют на площадях, которые арендованы крупными лесопромышленными предприятиями. Но это лишь 22 процента от общей площади лесов. На остальной, где ведут лесозаготовку, как правило, небольшими объемами мелкие лесозаготовительные предприятия, лесовосстановление в полном объеме не ведется.
Площади искусственного лесовосстановления сократились и из-за многолетнего хронического недофинансирования этого вида работ, указывает Татьяна Гигель еще одну причину. Уменьшилось количество питомников, где выращивался посадочный материал хвойных пород. А самое главное — не проводился уход за лесными культурами. Посадка леса без ухода, особенно в первые 3-5 лет, — пустая трата денег.
Однако теперь, отметила Татьяна Гигель, положение меняется к лучшему. Вопросам лесовосстановления, основного вида работ в отрасли, уделяется больше внимания. В июле этого года парламент принял закон о создании и эксплуатации лесных питомников. Это можно делать на землях лесного фонда и иных категорий, если такая деятельность не противоречит их правовому режиму. В них будут выращивать саженцы для госучреждений субъектов РФ, в том числе и для нужд лесопользователей.
Кроме того, с одного до трех лет увеличен срок компенсационного лесовосстановления при посадке саженцев и сеянцев основных древесных пород из лесных питомников и агротехническом уходе за ними, обратила внимание сенатор. Если будет больше питомников, вырастет объем их продукции и качество работ по «компенсационному» лесоразведению.
О том, насколько это важно, нашему изданию рассказал директор Лесного попечительского совета (FSC России) Николай Шматков. Потери площадей хвойных лесов продолжатся, если мы не будем их эффективно восстанавливать, убежден он. Строить питомники, выращивать посадочный материал и сажать растения имеет смысл лишь при последующем уходе за ними.
Не имитация, а настоящий уход за молодняком
«Самые качественные саженцы из элитных семян, правильная и нередко результативная — с высокой приживаемостью — посадка растений не обеспечат восстановления лесов без хорошего ухода», — подчеркивает эксперт.
Малоценные лиственные деревья заглушат молодняк целевых пород. Чтобы он вырос, нужны площадные рубки ухода, при которых удаляют весь или почти весь полог осины, ольхи, ивы и других лиственных деревьев.
Рослеcхоз ежегодно проводит рубки на площади порядка 250 тысяч гектаров, а необходимо в шесть раз больше, чтобы восстановить 700-1200 тысяч гектаров, полагает Николай Шматков.
Тем более что в отчеты, добавляет эксперт, попадают рубки ухода «коридорным способом», то есть узкими лентами вдоль борозд с саженцами. Лесоводческого эффекта они практически не дают, так как через 10-20 лет такой молодняк гибнет. Все затраты на строительство и содержание питомников, посадку и имитацию уходов идут прахом.
Вторая значимая причина уменьшения площадей ценных лесов — незаконные рубки. В 2020 году, по данным Минприроды, выявлено 15,2 тысячи таких нарушений, на три процента больше к предыдущему. Урон — 1,1 миллиона кубометров. Как бороться с ними?
«Мы позаботились об этом и в феврале 2021 года приняли поправки в законодательство, — ответила Татьяна Гигель. — Создается система контроля за оборотом древесины, которая исключит возможность переработки и вывоза незаконно заготовленной древесины. Парламент контролирует разработку и принятие нормативных правовых актов для реализации этих положений».
Итак, для сохранения в стране хвойных лесов первым делом надо предотвращать лесные пожары. Помимо экономических последствий, они плохо влияют на безопасность людей и экологические, средообразующие функции леса, говорит Андрей Сирин. Рослесхоз предлагает сократить так называемые зоны контроля, на которые приходится половина лесов РФ (из них 40 процентов — те, где закон разрешает не тушить пожары, а 10 процентов — леса на землях сельхозназначения или спорных землях), а также расширить территории активного тушения и увеличить объемы авиапатрулирования.
Очень важно заниматься искусственным лесоразведением с посадкой хвойных сырьевых пород на вырубках и в каких-то случаях на гарях. Чтобы контролировать этот процесс, нужна доступная достоверная информация о площади качественного ухода за лесами, подчеркивает Николай Шматков. И государству, и обществу важно знать, где проводятся посадки и уходы за бюджетные средства или по нацпроекту «Экология».
Сегодня в масштабах страны, категоричен директор Лесного попечительского совета, нет ухода за молодняком. Надежда лишь на удачу и естественные процессы. Это обнуляет все расходы на питомники, селекционно-генетические центры, акции по посадке лесов.
«Зеленый друг» — не только экономический ресурс
Эксперт также считает, что Рослесхоз должен спрашивать с арендаторов и подведомственных учреждений не за посадки, а за результаты. Необходимо установить требования к молоднякам по породному составу и количеству стволиков на единицу площади, контролировать их на первом, пятом, десятом и двадцатом году после рубки или пожара. Планировать их выращивание и уход имеет смысл только в доступном лесофонде, где для этого есть хорошие условия. Пусть уходов будет меньше по площади, но больше по результатам. Что касается арендной платы, то ее целесообразно брать с площади, а не с объема заготовленной древесины.
Наконец, следует отказаться от «имитационных» рубок ухода для галочки и создать на базе учебно-опытных лесхозов образцы качественных рубок ухода в молодняках и других эффективных лесоводственных мероприятий.
Обеспечено ли законодательно решение этих проблем? Татьяна Гигель отвечает на это твердым «да». Тема совершенствования лесного законодательства на постоянном контроле Совета Федерации, подчеркнула она.
По нацпроекту «Экология» с января уже восстановлено 590 тысяч гектаров лесов, к концу года цифра должна вырасти вдвое, обещает Рослесхоз. Это лишь первый шаг — посадка лесных культур на небольшой частице площадей, замечает Шматков, на основном массиве не сделано ничего или почти ничего для того, чтобы туда как можно скорее вернулись хвойные породы.
И еще. Оценивать значимость леса только по древесине — устаревший и глубоко ошибочный подход в свете движения мира к зеленой экономике. Эксперты, в частности Андрей Сирин, считают необходимым ввести в оборот комплексную экономическую оценку экосистемных услуг леса. «Зеленый друг», помимо древесины, обеспечивает человеку благоприятную экологическую среду обитания, влияет на гидрологию и связывает углекислый газ атмосферы, сдерживая изменение климата.
Для этого, по мнению специалистов, надо законодательно закрепить положение о многофункциональной оценке лесов и затем детально разработать саму систему их учета. Действующий Лесной кодекс декларирует многоплановое значение лесов, разрешая при этом фактическое использование одного и того же участка для разных взаимоисключающих целей, например для рекреации и лесозаготовки, выращивания учеными лесных растений и охотничьего хозяйства (где объекты охоты будут уничтожать выращиваемые культуры). Если устранить подобные противоречия и перейти к комплексной оценке лесных богатств, легче будет бороться с пожарами и потерями лесов, включая хвойные.
