Озеро проблем: что убивает Байкал: Статьи экологии ➕1, 05.10.2021
Фото: iStock
ЮНЕСКО вынесла последнее предупреждение перед включением озера Байкал в черный список объектов Всемирного наследия, находящихся под угрозой. Окончательное решение примут 1 февраля 2022 года. Организацию Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры тревожат изменение уровня воды, неконтролируемая застройка берегов и ликвидация отходов Байкальского целлюлозно-бумажного комбината (БЦБК).
Объекты Всемирного наследия выбираются ЮНЕСКО в соответствии с Конвенцией об охране всемирного культурного и природного наследия. Она призвана защитить и сохранить ценности, составляющие достояние всего человечества. Сейчас в списке 1154 объекта, из них только 218 — природные.
Статус природного объекта Всемирного наследия ЮНЕСКО престижен и служит гарантией сохранности территории — государства берут на себя обязательства заботиться о таких объектах. ЮНЕСКО также следит за их состоянием. В случае с Байкалом организация неоднократно призывала закрыть БЦБК.
Объекты из списка могут претендовать на финансирование Фонда всемирного наследия. Согласно его отчету, с 2005 по 2009 годы на поддержку российских заповедных территорий, таких как девственные леса Коми, озеро Байкал, вулканы Камчатки, было направлено более $240 тыс.
Статуса природного объекта Всемирного наследия ЮНЕСКО пока лишились только две территории. В 2007-м — резерват аравийского орикса в Омане, где из-за сокращения площади обитания и браконьерства с трудом восстановленная популяция этой антилопы упала до четырех пар. В 2009-м — долина Эльбы в Германии, причина — строительство автомобильного моста.
Озеро без хозяина
Байкал находится в двух регионах — Иркутской области и Бурятии. Вокруг него — пять заповедников, четыре национальных парка и 21 заказник. Но между их администрациями нет координации, невозможно выстроить общую систему управления, а это — главное требование к менеджменту объектов Всемирного наследия, отмечает российский координатор экологической коалиции «Реки без границ», член Ангаро-Байкальского бассейнового совета Александр Колотов.
В 2018 году минсельхоз России чуть не разрешил промышленный отстрел байкальской нерпы, напоминает эксперт. А минсельхоз Бурятии тогда же захотел регулировать численность бакланов на Байкале. «Далекие от экологии чиновники стремятся повлиять на процессы в природе без обоснований и оценки воздействия на окружающую среду. Спонтанно и без общественного обсуждения принимаются решения об изменении границ водоохранных зон», — добавляет Александр Колотов.
Массу вопросов у экологов вызвало постановление правительства, принятое в конце 2020 года, запретившее ряд видов деятельности на Байкале. Но появилась масса исключений: исчез запрет на застройку нетронутых территорий, были разрешены взрывные работы в водоохранной зоне для ремонта и строительства дорог, а также санитарные рубки в кедровых лесах.
Чиста ли байкальская вода
Вода в озере загрязнена, говорится в докладе минприроды за 2019 год (самый свежий на момент публикации).
Сколько в Байкал впадает рек, речушек и ручьев, точно не подсчитано (говорят о 336, но это данные XIX века). Чистота воды в озере зависит от качества стоков и очистных сооружений в городах и поселениях, расположенных на берегах этих водоемов. Всего в Байкал ежегодно попадает 1,7 млн куб. м сточных вод с предприятий ЖКХ. Сейчас в центральной экологической зоне Байкальской природной территории 12 очистных сооружений (поселений вокруг Байкала около 100). Минприроды оценивает большую часть коммунальной инфраструктуры как «крайне изношенную», с низкой эффективностью очистки.
Сбросы ЖКХ — основной источник поступления в озеро летучих фенолов, отмечает Росгидромет. Служба зафиксировала превышение их предельно допустимой концентрации (данные из отчета 2020 года, последнего доступного на момент публикации). Оно наблюдается уже несколько лет в 70-73% отобранных проб воды.
В Байкал текут и промышленные загрязнения. В районе северной оконечности озера, прилегающей к трассе БАМ, Росгидромет отмечает рост концентраций «общего и нитратного азота». Выросло по сравнению с 2019 годом содержание нефтепродуктов и хлорид-ионов.
Бенз(а)пирен — канцерогенное и мутагенное вещество, опасное для человека, — также найден в Байкале в донных отложениях во всех контролируемых Росгидрометом точках. Самые высокие концентрации — там, где в озеро попадают стоки канализационных очистных сооружений (КОС) Байкальска, то есть недалеко от БЦБК.
Загрязнение ведет к экологическому кризису. В прибрежной зоне активно разрастаются нитчатые водоросли, начали погибать байкальская губка и ряд других эндемиков, развиваются цианобактерии и др.
Закрытый комбинат — открытая проблема
БЦБК, построенный несмотря на возражения ученых и местных жителей, закрыт в 2013 году благодаря усилиям неравнодушной общественности. Но комбинат до сих пор представляет угрозу. Осталось гигантское количество отходов — 6,2 млн куб. м твердых отходов от древесины (шлам-лигнин), 2,6 млн т золы и еще более 200 тыс. куб. м черного щелока (сложная смесь органических и неорганических веществ, образующаяся после варки целлюлозы), а также незаконная свалка коммунальных отходов, говорится в докладе экологического правового центра «Беллона».
Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат работал до 2013 годаФото: ИТАР-ТАСС/Николай Рютин
Первая проблема — отходы на берегу в специальных накопителях (картах) под открытым небом. Поверх них скапливаются осадки — карты могут переполниться. Или их содержимое может смыть наводнением и селем. «Если шлам-лигнин снесет в озеро, он распространится по всей южной акватории, что приведет к смерти живых организмов, а вода надолго останется бескислородной», — предупреждает руководитель лаборатории биогеохимии Лимнологического института Сибирского отделения РАН Александр Сутурин.
Вторая проблема — отходы под землей, образовавшие так называемую «линзу». По подсчетам Сутурина, это порядка 1,7 млн куб. м. Через «линзу» просачиваются грунтовые воды, которые вымывают отходы и вместе с ними стекают в Байкал. «Весь комбинат подтекал, — говорит сопредседатель „Социально-экологического союза“, занимающаяся БЦБК с 1980-х, лауреат международной экологической премии Голдмана Марина Рихванова. — Но пока ЦБК работал, через перехватывающие скважины воду постоянно откачивали и отводили на очистные сооружения комбината». Когда комбинат закрыли, очистные остановились. "Нужен был проект закрытия. Очистные БЦБК ни в коем случае нельзя было останавливать вместе с ним«,— говорит Рихванова.
Сейчас над ликвидацией отходов в шламонакопителях работает Росатом. Но все, что осталось от завода, и территория под ним, где находится подземное скопление отходов, — в ведении ВЭБ (банк еще в 2012 году выкупил более 50% долга БЦБК, став контролирующим кредитором).
Неконтролируемый туризм — сор с берегов
Уборка мусора на Байкале в рамках всероссийского экологического волонтерского марафона «360 минут»Фото: Владимир Байкальский/ТАСС
Берега загрязняет и мусор, оставленный отдыхающими. Активисты приезжают его убирать, но и тут возникают проблемы. «Собрали с берегов обертки, бутылки, банки — набрались огромные мешки для следующего мусоровоза. И тут к местной администрации приходят контролеры и выписывают штраф за незаконную организацию места хранения отходов», — рассказывает один из местных чиновников, пожелавший остаться неизвестным.
То, что стихийно развивается вокруг озера сейчас, — это не туризм, а просто отдых, от которого Байкалу только вред, считает координатор площадки «Экология» Общероссийского гражданского форума, сопредседатель Социально-экологического союза Александр Федоров. Не очищаются стоки, и в итоге все они оказываются в Байкале и создают питательную среду для водорослей, их не успевает поедать местная биота, объясняет он.
Часть Байкала уже покрывает вонючая масса гниющих водорослей, от чего отмирает уникальная байкальская губка, очищающая водоем, рассказывает эксперт. Нерегулируемый туризм — одна из главных угроз сохранению озера как всемирного резервуара пресной воды, говорит Александр Федоров.
Обратная сторона экозащиты
«Нужно выселить с Ольхона вообще всех и закрыть остров, оставив доступ только ученым», — делится мнением в личной беседе один из сотрудников заповедника на Байкале.
С 2017 года проблемой для местного населения является неурегулированность земельно-имущественных отношений, говорит член общественной палаты Иркутской области Андрей Анисов. Разногласия касаются того, где проходят границы национального парка, — их расширение произошло без согласования с региональной и местной властью. Иски об изъятии участков приобрели массовый характер, хотя это противоречит земельному законодательству, Градостроительному кодексу, а самое главное — Конституции, отмечает общественник. Ведь для многих людей построенные там дома — единственное жилье. «Многим пожилым людям такие иски просто не показываем — они родились, выросли и состарились в домах, которые теперь пытаются отобрать, — они этого могут не перенести», — добавляет Андрей Анисов.
Розовый дом на Ольхоне стал знаменит после публикации в The Washington Post. Здание было построено на земле, которая потом отошла к особо охраняемой территории, теперь оно — символ раздоров, писала газета. Семья, владеющая этим домом, лишилась спокойной жизни из-за экоактивистов, общественности, прессы и проверок, рассказывает юрист из Иркутска, управляющий партнер межрегиональной экспертной службы Legal-FS Юлия Саенко. По ее мнению, претензии к владельцам не обоснованы. Хозяйка дома, Елена, отказалась дать комментарий, сказав, что не видит в этом смысла.
По словам Анисова, сейчас по поручению президента правительство Иркутской области ведет сложную работу по согласованию границ. Он рассчитывает, что решение, устраивающее и природу, и жителей, будет найдено.
«Надо меньше сажать деревьев»
Фото: Pexels
Беспорядочные рубки на Байкале и пожары конкурируют за один и тот же ресурс — лес, и вместе они быстро его изводят, считает руководитель лесного отдела Greenpeace Алексей Ярошенко. Основная проблема даже не в незаконной вырубке, а в том, что и законные рубки — безобразные, говорит он. Сколько леса можно рубить, рассчитывается по немецким формулам еще от 1819 года. Они предполагают воспроизводство и защиту от непроизводительных потерь. Но у нас нет компаний, серьезно занимающихся выращиванием леса, говорит эколог, в основном они наращивают площади посадок, но это не то, что нужно лесу: «Надо меньше сажать деревьев и больше ухаживать за ними».
Чтобы вырастить лес, нужно прореживать молодые поросли, поддерживать правильный состав пород, бороться с вредителями и болезнями. У нас же обнаружение последних — просто повод назначить рубки, замечает Алексей Ярошенко. «Реальных санитарных рубок абсолютное меньшинство», — считает он.
В центральной зоне Байкальской природной территории рубят мало, здесь крупнейший лесопользователь — огонь. Из-за меняющегося климата тут больше засух, больше вредителей и болезней леса, что ведет к накоплению мертвой древесины, ускоряющей распространение огня. Еще один фактор роста пожаров — разрушение системы охраны лесов, отмечает Алексей Ярошенко.
Золу от пожаров с дождями смывает в Байкал, состав воды нарушается, что тоже ведет к размножению водорослей. Отсутствие леса на берегах увеличивает эрозию почвы, частоту и масштаб селей и оползней.
«Не надо думать, что Байкал выпьют»
Древнее озеро не может не плодить вокруг себя мифы, например — что китайцы выпьют Байкал, говорит генеральный директор BAIKALSEA Company Руслан Коковин.
Объем Байкала — 23,6 трлн т воды. С поверхности озера за год испаряется 10 млрд т. При этом в Ангару из Байкала ежегодно утекает более 60 млрд т. Максимально возможный заявляемый заводами совокупный объем потребления — 350 тыс. т в год, то есть примерно столько же воды, сколько Ангара выносит менее чем за 2 мин, подсчитывает Руслан Коковин.
«Не надо думать, что Байкал выпьют», — согласна Марина Рихванова. Но где построить завод — важно. Китайский завод, строительство которого недавно удалось остановить, планировался в поселке Култук. Это территория, которую необходимо оставить в природном состоянии, объясняет эколог, там водно-болотные угодья, где останавливается много перелетных птиц и растут краснокнижные растения.
Заводы по разливу воды, как и любой бизнес, наносят тяжелый ущерб байкальской природе, если они не подключены к централизованным очистным сооружениям, говорит Руслан Коковин. Поэтому BAIKALSEA Company разместила производство не на берегу, а в Иркутске, хотя это увеличило расходы. «Мы не станем переносить производство на Байкал, пока не будут построены нормативные очистные сооружения», — обещает представитель компании.
Что делать?
Нужно запретить любые, даже очищенные, сбросы в Байкал, считают ученые Сибирского отделения РАН. В августе 2021 года они предложили министру природы Александру Козлову ввести такой запрет, а очищенные стоки сливать в реку Иркут. Кроме того, ученые просят запретить фосфатсодержащие моющие средства на Байкале.
Чтобы избавиться от всех токсичных отходов БЦБК, нужно построить новые очистные, которые будут заниматься очищением площадки и шламонакопителей, считает Марина Рихванова.
Что касается туризма, то можно развивать как обычный (пешеходный, водный, вело- и пр.), так и экологический (когда путешествуют с целью научных и любительских исследований, изучения территории), говорит Александр Федоров. Нерегулируемый отдых нужно поставить под контроль. Нужно рассчитать допустимое количество отдыхающих и создать условия, при которых туристы не наносили бы вред Байкалу, добавляет он.
Чтобы победить пожары, нужно не закупать дорогостоящую технику, а потратить максимум усилий на борьбу с опасными практиками — выжиганием травы, сельхозпалами, советует Алексей Ярошенко.
Необходимо изменить подход с алармистского «надо спасать Байкал» на «Байкал необходимо сохранять» и принять стратегию по сохранению озера, считает Руслан Коковин. Если цель — сохранить озеро в первозданном виде, то нужна долгосрочная стратегия, на 30-40 лет, с опорой на аналогичный опыт других стран, предлагает он.
Автор
Екатерина Мереминская
]]>