От юного натуралиста до директора Жигулёвского заповедника: ко дню рождения Ивана Спрыгина

От юного натуралиста до директора заповедника В начале ХХ века ученые обнаружили, что участок правобережья Волги в ее среднем течении представляет собой уникальный природный островок. Десятки миллионов лет его почти не затрагивали глобальные геологические изменения. Благодаря чему на этой территории сохранилось множество видов реликтовых растений и животных. Самарская Лука - настоящий музей под открытым небом, где можно увидеть представителей давно ушедших времен. Впервые идею о создании заповедника в Жигулевских горах высказал в 1914 году профессор Санкт-Петербургского лесного института Владимир Сукачев. Но тогда это предложение так и повисло в воздухе. Первая мировая, революция, Гражданская война, голод... Долгое время стране было не до охраны природы. В середине 1920-х к этой теме вновь обратился классик ботанической географии Иван Спрыгин. Он родился в Пензе в семье железнодорожника. Большое влияние на него в детстве оказал дедушка. - Дед Ивана Ивановича по матери - Иван Антонович Капралов, николаевский солдат, а потом писец пензенского Приказа общественного призрения, был любителем-садоводом, разводил пчел, - рассказывала дочь ученого, Людмила Спрыгина. - Он, как считал сам Иван Иванович, и внушил внуку начала любознательного отношения к природе, первые навыки внимательного наблюдения ее явлений. Еще будучи учеником приходской школы, а затем в младших классах гимназии он, сшивая из бумаги самодельные тетрадочки, записывал свои наблюдения: каких птиц он видел по дороге, какие растения начинали развиваться весною, какие домашние птицы снесли яйца и так далее. С юных лет у Спрыгина был редкий дар подмечать интересное в окружающем растительном и животном мире. В старших классах гимназии он уже стремится объяснить те или иные явления природы, их взаимную связь. После окончания Казанского университета вернулся в Пензу. Здесь молодому натуралисту удалось создать ботанический сад, краеведческий музей, открыть Лермонтовскую библиотеку. После революции Иван Спрыгин участвовал в организации заповедников в Пензенской области. К середине 1920-х ученый стал изучать уникальные территории, сохранившиеся почти без изменений с ледниковой эпохи. На Самарской Луке он нашел немало редких растений. Одно из самых известных - тимьян жигулевский. Спрыгин призывал сохранять здесь хрупкое природное равновесие, которое нарушалось распашкой степей и вырубкой леса. В начале 1926 года он подал в Наркомпрос и Государственный комитет по охране природы докладную записку, в которой обосновал необходимость обследования Жигулевских гор и создания здесь заповедника. Борец по натуре, Спрыгин доказывал свою правоту во многих начальственных кабинетах. О важности изучения уникальной природы Жигулей он говорил на Всероссийском съезде ботаников в том же 1926-м. В конце концов ученый добился того, что в Самарскую Луку для изучения ее флоры и фауны организовали научную экспедицию. Он же и возглавил ее. В течение лета ученые изучали растительный и животный мир этих мест, проводили инвентаризацию флоры. В следующем году снарядили еще одну экспедицию. Тогда исследователи обнаружили около ста видов уникальных растений. - Скажу по собственному опыту - работать с моим отцом было нелегко, - вспоминала дочь ученого, которая входила в состав экспедиций. - Получив в 1926 году от Главнауки Наркомпроса щедрую по тому бедному времени, но все же очень скромную сумму, он стремился сделать на эти средства как можно больше, охватить исследованиями за короткий срок более значительную по площади территорию. Для этого он экономил каждую копейку, отказываясь от удобств, не щадя своих сил и сил своих сотрудников. Так, при переезде из одного места в другое, когда приходилось проводить ночь на борту парохода, он брал самые дешевые билеты. И мы проводили ночь на палубе, дрожа от холода, но деньги были сэкономлены. Очень жесткий режим был при работе в экспедициях. Нагрузка каждого дня была предельно велика. Проделав многоверстный маршрут, по возвращении на базу, невзирая на усталость, мы должны были разобрать собранный материал, заложить растения в бумагу, а потом в суконки, да еще пересмотреть и переложить собранный накануне гербарий. Отдыха, выходных дней в экспедиции не было. Казалось, нет предела энергии Ивана Ивановича, и того же он требовал от других. Место для будущего Средневолжского заповедника выбрали между Бахиловой Поляной и Старой Отважиной. Этот участок площадью около 2500 га имел форму треугольника, своим основанием примыкающего к Волге. Официально заповедник открыли в августе 1927 года. И сразу же первый его директор Иван Спрыгин провел масштабные исследования местного растительного мира. Вскоре он организовал еще научные экспедиции в Пугачевский и Бузулукский уезды, что находятся на территории современных Саратовской, Самарской и Оренбургской областей. Результатом стало создание в 1930-м Бузулукского заповедника. А в Средневолжском благодаря деятельности Спрыгина и его соратников в том же году было уже 11 участков. В проекте значилось еще 30. В 1931-м Иван Иванович стал жертвой околонаучных интриг, в результате чего его отстранили от должности директора. Но он с упоением продолжал заниматься ботаникой. Сберечь дарованный природой капитал - Мне приходилось слышать, что моего отца называли фанатиком, - рассказывала Людмила Спрыгина. - Да, пожалуй, это правильно. В его натуре была одержимость идеями, сложившимися в молодости, которым он следовал всю жизнь со всей страстью своей натуры и настойчивостью, умением отстоять интересы дела, добиться осуществления своих планов. Для отдыха, для личной жизни времени не хватало. Характерно, что за всю свою жизнь мой отец ни разу не был в санатории или доме отдыха. Строились планы: "Вот на будущий год мы поедем отдыхать на Кавказ". Наступал этот "будущий" год, но находились неотложные дела в заповедниках или в ботаническом саду. Если отпуск и был взят, он использовался для написания очередной работы, для обработки собранного в экспедициях материала. Спрыгин исследовал природу в самых разных уголках страны. В честь ученого назвали один из родов среднеазиатской флоры, а также пять видов растений. Вплоть до 1938-го он был старшим научным сотрудником заповедника и возглавлял там научный отдел. В том же году ему присвоили ученую степень доктора биологических наук и звание профессора. - Мало сказать, что Иван Иванович любил природу, он ею жил, ею дышал, - вспоминала его дочь. - Любил ее в большом и малом. Характерен рассказ почвоведа, многолетнего товарища Спрыгина по работе в Пензенском крае, профессора В. В. Геммерлинга: "Мы устроили привал, сидели на траве, а потом встали и пошли дальше. Я оглянулся - Иван Иванович отстал от нас и руками расправлял и приподнимал примятую нами траву". Нельзя не сказать о необыкновенной его любви к животным. Всегда вокруг него были кошки и собаки. У него с ними был какой-то особый контакт, настоящее общение. Часто при работе за письменным столом у него на коленях лежала кошка, или маленький котенок спал за пазухой, за отворотом блузы. Просидев несколько часов за столом, он вставал и обязательно подходил к кошке, начиная разговор. Именно разговор. Иван Иванович гладил свою любимицу и что-то шептал ей, а она, казалось, отвечала ему, нежно, доверительно ласкаясь и мурлыча. В одной из статей 1930-х годов, словно предвидя грядущее потребительское отношение людей к природе, Спрыгин с тревогой писал: "В недалеком будущем настанет тот момент, когда каждому будет понятна необходимость беречь основной, дарованный нам природой капитал, на проценты с которого мы живем... Но, к сожалению, это будущее еще не наступило. Мы давно уже живем не на проценты, а на сам капитал природы. Разбазарим, а что дальше?" Самый тяжелый урон природе заповедника был нанесен в послевоенные годы, когда началась промышленная добыча нефти в нашем крае. По территории Самарской луки пролегли автодороги, лесные массивы стали прорезать трассы трубопроводов и линий электропередачи, а в межгорных ущельях появились нефтяные вышки. Всего этого Иван Иванович уже не увидел. Он умер 1 октября 1942-го в своем кабинете за рабочим столом за два года до того, как в Жигулях забил первый фонтан "черного золота". Похоронили ученого в родной Пензе, на Митрофаньевском кладбище. Наследие Спрыгина находится в фонде, носящем его имя, в государственном архиве Пензенской области. Оно насчитывает около 2 тысяч единиц хранения. Рукописи научных работ, статей и дневниковых записей полевых исследований, материалы о заповедниках, газетные вырезки с публикациями, фотографии... Многие документы из его личного фонда еще ждут своих исследователей.