Взрыв в Бейруте: поиски причин начинаются с давшего течь, попавшего в беду судна (The New York Times, США)

The New York Times (США) ищет ответ на вопрос: кто виноват в бейрутском взрыве? Как и в любой катастрофе, одна безответственность накладывалась на другую. Живущий на Кипре бизнесмен-фрахтовщик не рассчитал расходы и бросил судно в Ливане. Команда осталась без денег и не могла вернуться на Украину. Судно затонуло, а взрывчатка пошла на склад.

Отсчет времени до катастрофы в Бейруте начался шесть с лишним лет тому назад, когда зафрахтованное россиянином грузовое судно сделало внеплановую остановку в городском порту.

Судно было обременено долгами, укомплектовано экипажем из недовольных моряков и имело небольшую дыру в корпусе, из-за чего воду приходилось постоянно выкачивать насосами. На борту находился взрывоопасный груз, 2 000 тонн аммиачной селитры. Это легковоспламеняющееся вещество используется для производства удобрений, а также бомб. Судно «Росус» везло его в Мозамбик.

Но до Мозамбика оно не дошло. «Росус» стал жертвой финансового и дипломатического спора, а зафрахтовавший судно российский бизнесмен бросил его. Аммиачную селитру перегрузили на портовый склад в Бейруте, и там она лежала несколько лет до вторника. Во вторник она взорвалась. Согласно заявлению ливанских властей, ущерб ужасен: взрывной волной убило более 130 и ранило 5 000 человек.

История этого судна и его смертоносного груза, которую поведали в среду репортеры из Ливана, России и Украины, рисует мрачную картину, в которой судебные баталии, финансовые споры и, по всей видимости, беспредельная халатность создали предпосылки для этой ужасной катастрофы, принесшей страшные разрушения одному из самых уважаемых и популярных городов на Ближнем Востоке.

Этот черноморский курорт находится недалеко от того места, откуда в 2013 году начала свое роковое путешествие в Бейрут аммиачная селитра. (Автор не указывает, что грузинский пор Батуми, откуда вышел «Росус», находится не только в сотнях километров от российского курорта, но и на территории совсем другого, ныне не дружественного России государства — прим. ред.)

В Ливане общество возмущено халатностью властей, которые знали, насколько опасно хранить на складе в порту 2 750 тонн нитрата аммония, но ничего не сделали.

Руководство таможни в период с 2014 по 2017 годы как минимум шесть раз обращалось в ливанские суды с просьбой дать указания о том, как избавиться от аммиачной селитры. Об том свидетельствуют официальные документы, которые разместил в социальных сетях ливанский законодатель Салим Аун (Salim Aoun).

Таможня предлагала несколько возможных решений этой проблемы, в том числе, передать нитрат аммония на нужды ливанской армии или продать его частной ливанской компании, занимающейся взрывчатыми веществами. Спустя год Марей отправил второе письмо аналогичного содержания. Документы указывают на то, что органы юстиции не отреагировали на его мольбы.

Получить в среду комментарии у представителей ливанской Фемиды не удалось.

«Росус», ходивший под флагом Молдавии, прибыл в Бейрут в ноябре 2013 года спустя два месяца после выхода из черноморского порта Батуми в Грузии. Судно было зафрахтовано российским бизнесменом Игорем Гречушкиным, который живет на Кипре.

Капитан Прокошев пришел на корабль в Турции после бунта, который устроил прежний экипаж, так как ему не выплачивали зарплату. По словам Прокошева, за перевозку аммиачной селитры высокой плотности в Мозамбик в порт Бейра Гречушкину заплатили один миллион долларов.

Селитру купил Национальный банк Мозамбика для фирмы Fábrica de Explosivos de Moçambique, которая занимается изготовлением коммерческой взрывчатки. Об этом в среду в своем заявлении сообщила ливанская юридическая фирма «Баруди и партнеры», представлявшая интересы экипажа корабля.

Находившийся в то время на Кипре и общавшийся с капитаном по телефону Гречушкин сказал ему, что у него недостаточно денег для прохода судна через Суэцкий канал. Поэтому он отправил судно в Бейрут на заработки, договорившись о перевозке дополнительного груза тяжелой техники.

Однако, по словам капитана, погрузить технику на корабль, которому было более 30 лет, не удалось, так как она не разместилась на палубе.

Затем ливанские власти объявили «Росус» непригодным к плаванию и конфисковали его, поскольку не была оплачена швартовка и прочие портовые услуги. Владельцы судна попытались связаться с Гречушкиным, чтобы тот оплатил топливо, продовольствие и прочие предметы первой необходимости, но им это не удалось. Видимо, этот человек просто бросил зафрахтованное им судно.

Шестеро членов экипажа вернулись домой, но ливанские власти оставили на борту корабля капитана и еще троих моряков с Украины вплоть до решения проблем с долгами. Ливанская иммиграционная служба запретила экипажу покидать судно, и по словам адвокатов, эти люди оказались в бедственном положении, пытаясь как-то прокормить себя и страдая от недостатка необходимых вещей.

Капитан Прокошев рассказал, что ливанские портовые власти пожалели голодных моряков и обеспечили их продовольствием. Однако о крайне опасном грузе на борту корабля они абсолютно не беспокоились. «Они просто хотели получить деньги, которые мы им задолжали», — сказал капитан.

Бедственное положение моряков привлекло внимание на Украине, где в новостях застрявший экипаж называли «заложниками», оказавшимися в западне на борту брошенного корабля.

Капитан, будучи гражданином России, обращался за помощью в российское посольство в Ливане, но в ответ слышал лишь язвительные упреки типа: «Что вы хотите? Чтобы Путин прислал спецназ, чтобы вас тут с боем освобождали?»

Отчаявшийся Прокошев продал часть судового топлива, а на вырученные деньги нанял адвокатов, которые также предупредили ливанские власти о том, что судно может «в любой момент затонуть либо взорваться», о чем свидетельствует заявление юридической фирмы.

В августе 2014 года ливанский судья из чувства сострадания приказал освободить экипаж. На сцене вдруг объявился исчезнувший было у себя на Кипре Гречушкин, который оплатил возвращение моряков на Украину.

Получить в среду комментарии у Гречушкина не удалось.

Когда команда уехала, смертоносный корабельный груз перешел под ответственность ливанских властей, которые переместили его на хранение на склад, известный под названием ангар № 12. Там аммиачная селитра находилась вплоть до момента взрыва во вторник.

Если нитрат аммония смешать с топливом, получится мощное взрывчатое вещество, которое обычно используют в строительстве и при проведении горных работ. А еще его применяют для изготовления взрывных устройств, которыми пользуются террористы. Именно эту смесь применили Тимоти Маквей (Timothy McVeigh), совершивший в 1995 году теракт в Оклахоме, а также так называемое «Исламское государство»* (запрещенная в России террористическая организация — прим. перев.)

Продажа нитрата аммония в США строго регулируется, а многие европейские страны требуют при хранении смешивать его с другими веществами, чтобы оно стало менее взрывоопасным.

Главный управляющий бейрутского порта Хасан Корайтем (Hassan Koraytem) во время интервью заявил, что руководство таможни и служб безопасности неоднократно обращалось в ливанские суды с просьбой отдать распоряжение о вывозе этого опасного груза из порта. «Но ничего не происходило», — сказал он.

Корайтем, который руководит портом 17 лет, заявил, что когда услышал во вторник новости о взрыве, то первым делом подумал, что это могло быть нападение с воздуха.

Он «понятия не имеет», что стало причиной пожара на складе, который предшествовал второму, намного более мощному взрыву. От взрыва погибли четыре работника порта. «Сейчас не время искать виновных, — сказал он. — Мы переживаем общенациональную катастрофу».

Но для многих ливанцев эта история стала очередным признаком хронической бесхозяйственности правящего класса, который в этом году довел страну до тяжелого экономического кризиса.

Прокошев сказал, что задолженность по зарплате у него составляет 60 000 долларов. Вину за взрыв он возлагает на Гречушкина и на ливанские власти, которые сначала настояли на аресте судна, а затем на передаче селитры на склад вместо того, чтобы «вывезти ее на поля и запахать».

Что касается судна, то Прокошев узнал от заходивших в порт Бейрута друзей, что оно затонуло в гавани в 2015 или в 2016 году.

Узнав об этом, он удивился только тому, что «Росус» не пошел ко дну раньше.