Летчик рассказал, что делают с самолетами, потерпевшими аварию

Гендиректор Уральских авиалиний Сергей Скуратов рассказал, что самолет A321, совершивший аварийную посадку в Подмосковье 15 августа, не будут ремонтировать и восстанавливать. «Вечерняя Москва» решила выяснить у бывшего летчика Александра Романова, что обычно бывает с самолетами или их отдельными частями после подобных инцидентов и авиакатастроф. — Александр, если самолет «жестко приземлился» то, проводя аналогии с автомобилем, у него может быть нарушена «геометрия кузова» — и он поэтому не подлежит восстановлению? — Нет, прямой аналогии с автомобилем в случае с авиалайнером проводить нельзя — они по-разному устроены. Самолет — модульная система и некоторые модули легко заменить, если это сочтут возможным специаилсты. Каждый самолет — очень дорогое изделие и никто не заинтересован, чтобы его вот так просто списывать. Убытки в этом случае покрывает страховая компания, а она деньги считать умеет. Скорее всего его разберут, и годные части снова пойдут в дело, а негодные пойдут на переплавку. Там же очень много всего целого осталось — все это уже демонтировали. — А какова судьба самолетов, которые потерпели аварию? — Из самолета, который американский летчик сумел посадить в залив на Гудзоне, сделали музей. Может быть из самолета A321 сделают тренажер для пилотов — сам случай достоин того, чтобы войти во все учебники по авиации. Один человек в США из самолета дачу сделал. По-разному бывает. —А разборка самолета чем-то отличается от разборки того же автомобиля? — Должны соблюдаться многие меры безопасности — топлива больше, аккумуляторы мощнее, чем у автомобиля. Перед разборкой самолет осматривает не одна комиссия и только после подведения всех итогов его уже будут разбирать. В данном случае самолет поднимали на специальной надувной подушке, чтобы слить топливо, делали еще много подготовительной работы — да и разборка самолета требует в разы больше времени, чем автомобиля. Читайте также: Почти 90 пассажиров аварийного А321 получили денежные компенсации