Поджоги военкоматов: СБУ меняет тактику - от "минирования зданий" до "коктейлей Молотова"
За минувшие двое суток, по информации телеграм-канала Shot, в России было совершено свыше двух десятков поджогов военкоматов.
Факты поджогов зафиксированы в самых разных регионах: в Москве и подмосковных Подольске и Можайске, в Петербурге, Омске и Казани, Воронеже и Россоше, Калуге и Верхнеуральске, Улан-Уде и Вольске, Феодосии и Копейске, в Архангельске и др.
Возраст поджигателей самый разный – от 18 до 84 лет. Но преобладают женщины и пенсионеры. Большинство из них задержаны. По их рассказам, неизвестные через средства коммуникации предлагают совершить поджог, чтобы «наказать мошенников», «помочь правоохранителям» и т. п.
Некоторые из задержанных вину признали сразу, другие упорствуют. Возбуждаются уголовные дела по статьям «Хулиганство» и «Умышленные уничтожение или повреждение имущества». По этим статьям виновным грозит до 7 лет лишения свободы.
Часто аферисты действуют от имени российских силовиков. Они принуждают людей через манипуляции к проведению финансовых операций. После в обмен на возврат денег склоняют граждан к совершению терактов, пояснили в ФСБ.
Поджоги военкоматов совершались в России и раньше, но носили эпизодический характер. С учетом идущей СВО и проводимому по всей стране стране набору контрактников для армии, рост числа таких инцидентов становятся общественно значимой проблемой.
– Это делается с целью перегрузки системы управления, – объясняет политолог Анатолий Несмиян. – Примерно то же самое, что мы видели несколько лет назад, когда по всей стране телефонные террористы «минировали» здания, госорганы и т. п. Это имеет военный аспект. Ущерб незначителен, а проблемы системе реагирования создаются достаточно серьезные.
По мнению координатора Центра безопасного интернета Урвана Парфентьева, бремя противодействия «мобильным диверсантам» ложится в первую очередь на самих граждан.
– Система "развода" жертв никак не изменилась. Ее авторы как промышляли мошенничествами, так и промышляют. Есть два основных сценария. Первый – добрый волшебник, когда жертва якобы может что-то получить (выигрыш, подарок и т. п.). Второй – страх (ограбят, наложили штраф, привлекут к ответственности).
В данном случае чаще применяется сценарий страха, так как он оказывается более мотивирующим. Человек впадает в состояние шока, у него отключается критическое мышление, а затем ему можно прогрузить любую идею. Только раньше это ограничивалось денежным переводом, а теперь помимо денег могут требовать совершить некие действия.
Схема простая, давно обкатанная, к ней просто прикручена дополнительная опция.
«СП»: Наши спецслужбы ранее сообщали, что большинство мошеннических колл-центров расположено на Украине. В частности, в Днепропетровске. Но зачем криминалитету поджигать военкоматы? В чем здесь их прибыль?
– После февраля 2022 года денежные переводы из России на Украину стали затруднены, мошенники испытывали спад поступлений и поэтому оказались заинтересованы в дополнительной поддержке, а самое главное «крыше». Понятно, что ее могут предоставить киевские спецслужбы. Которые в свою очередь заинтересованы в инструментах для совершения мелких дестабилизирующих операций.
Поскольку интересы этих двух групп совпадают, они впадают в некий симбиоз. Для спецслужб это временный инструмент, любые преступники для них расходный материал. Понимают ли это мошенники – неясно. Возможно, они руководствуются сиюминутной выгодой. Вероятно, они получают на такие операции специальный бюджет помимо основного дохода от их жертв.
«СП»: Как противостоять такому симбиозу враждебного нам сейчас государства и преступного мира?
– Меры противодействия касаются граждан. Они должны быть такими же, как в случае обычных телефонных мошенников. При любом шокирующем известии не нужно впадать в панику. Нужно выдохнуть и включить критическое мышление. Любая поступающая информация должна перепроверяться. Порой достаточно самому перезвонить в банк, госслужбу, силовые органы и т. п.
Часто мошенники используют фальшивые документы, в том числе от имени госорганов. В этом смысле введение электронной подписи облегчило им работу. Поэтому надо обращать внимание на отправителя, на адрес электронной почты (экзотическими доменами госорганы не пользуются). А главное, никогда не надо сразу выполнять требования, лучше сразу отказать.
Адвокат и правозащитник Дмитрий Аграновский настаивает на более серьезной квалификации преступных поджогов.
– Правоприменительная практика в случаях поджогов военкоматов должна быть максимально жесткой, чтобы другим не повадно было. По умыслу – это абсолютно террористическая деятельность, направленная на то, чтобы повлиять на принятие органами власти определенных решений. Именно таков квалификационный признак терроризма, как преступления.
Думаю, что во время Великой Отечественной войны не только в СССР, но и в других странах, к таким гражданам за такие преступления с большой вероятностью применялась смертная казнь. Общественная опасность их деяний с учетом идущего военного конфликта крайне высока. Поэтому квалификация таких преступлений должна быть «Терроризм», а не «Хулиганство».
Поджоги военкоматов – преступления очевидной направленности – против государства. Они же не машины жгут и не магазины громят. В конечном итоге это жесты, направленные на поражение России в военном конфликте. Надо, чтобы люди понимали, что в этих случаях с ними шутить не будут. Такой подход не отменяет стремления к гуманности в случае других типов преступлений.
«СП»: Поджигателей – пенсионеров и женщин, как правило «разводят» мошенники. Они действуют, как бы не отдавая себе отчета. Можно ли им предъявлять столь серьезное обвинение?
– Обычно в рамках следствия по таким статьям проводится судебно-психиатрическая экспертиза, которая позволяет выявлять особенности психики. Хотя, на мой взгляд, то, что человек ведет себя глупо, не является смягчающим обстоятельством. Эти люди не больные, они действуют в трезвом уме и здравой памяти. В первые дни СВО еще можно было ошибаться, а сейчас все выбрали себе позицию.
Пара-тройка публичных процессов над подобными поджигателями поможет другим российским гражданам, колеблющимся, удержаться от совершения такого рода преступлений. Ведь жесткие наказания – это же еще и профилактика. Мы удержим других от попадания под правоохранительный каток государства. Это адекватная мера для всего общества.