От Варшавы до Собибора: 80 лет назад начались восстания в лагерях смерти
В этом году День Победы по иудейскому календарю совпал с еще одним знаковым событием для всего еврейского народа. Ровно 80 лет назад 16 мая 43-го немцы подавили восстание в Варшавском гетто, за которым последовала целая цепочка мятежей, передает обозреватель «МИР 24» Анна Деркач.
Все, что осталось от той войны, не считая воспоминаний. Этот груз Това Гултштейн несет с собой всю жизнь. Засыпая, она каждый раз возвращается туда, где потерявшие надежду люди восстали против своих мучителей. Варшавское гетто. Май 43-го.
«Я стояла у окна и видела, как выбегает человек. И ему осколком в лицо попало. Он упал, и его голова раскололась надвое. Мне тогда было 10 лет. И я не могу этого забыть», – рассказала бывшая малолетняя узница Варшаского гетто Това Гултштейн.
В 40-м 450 тысяч евреев Варшавы собрали вместе и поселили в гетто – несколько огороженных кварталов площадью три квадратных километра. За 2,5 года его население сократилось в 10 раз. Часть узников погибла от голода и эпидемий, другая – в лагерях уничтожения. Когда нацисты пришли расправиться с оставшимися пленниками, те решили без боя не сдаваться. «Мы знали, что конец будет одинаковым для всех. Но мы хотели выбрать, какой смертью мы умрем, вот и все. Поэтому мы решились на восстание», – рассказал участник восстания в Варшавском гетто Симха Ротем. Самодельные ножи и коктейли Молотова против танков, авиации и артиллерии. Подавить восстание удалось лишь через месяц. 13 тысяч узников погибли от осколков или сгорели заживо, но унесли с собой карателей – по разным оценкам, несколько тысяч человек. Это была первая в Европе масштабная акция коллективного неповиновения нацистам.
«Дальше восстания идут сплошным чередом. Все знают, что нацистская Германия потерпела поражение под Сталинградом и на Курской дуге, что дела у нацистов идут все хуже и хуже», – отметил руководитель архива Научно-просветительного центра «Холокост» Леонид Терушкин.
Следом за Варшавским гетто восстает Треблинка – чудовищная фабрика смерти на территории оккупированной Польши. Людей туда привозили убивать. За год с небольшим там отравили газом и сожгли до 800 тысяч евреев и цыган. Среди них был и Януш Корчак – директор дома сирот в Варшавском гетто, педагог и автор книги «Как любить ребенка». Пример такой любви он показал в Треблинке.
Второго августа 43-го зондеркоманда выкрала оружие, взорвала цистерну с бензином и устроила в лагере пожар. Пока одна группа узников атаковала центральные ворота, другие пытались перелезть через забор. Из двух сотен сбежавших половина погибла от пуль охраны, на минных полях вокруг лагеря и от рук поляков. Около 70 узников Треблинки дожили до конца войны и стали единственными свидетелями существования этого ада на земле.
«Это был ад, сущий ад! Нормальный человек не представляет, как такое вообще можно пережить. Убийцы, прирожденные убийцы, которые без малейшего угрызения совести просто убивали все живое», – рассказал бывший узник лагеря смерти Треблинка Кальман Тайгман.
В 43-м оккупированная территория Европы пылает от восстаний узников. На ножах Чехонстовское гетто в южной Польше, Белостокское и Глубокское в Беларуси. На советской территории отпор нацистам давали старики, женщины и дети. Мужчины ушли на фронт.
«Надо было натопить баню для начальства. Через два-три часа подъехала машина, и из нее вышел, как я его называл, гестаповец. Он взял маму. Она начала сильно кричать. Я взял полено и запустил в этого гестаповца. И он маму отпустил, и она – в дверь. Он хотел перехватить маму рукой, а я ему как в эту руку вцепился. Он меня ударил, маму ударил, но я его задержал, и она убежала», – рассказал бывший малолетний узник гетто Комаргорода Михаил Спектор.
С особой жестокостью нацисты расправлялись с евреями малых деревень и местечек. С первых дней оккупации города Тульчин в Винницкой области там сразу расстреляли советских активистов с семьями, а больше четырех тысяч евреев согнали в лагерь смерти «Мертвая петля» в селе Печора без еды, без воды и элементарных условий для жизни.
«Первыми умерли папины родители. Мама потом умерла. Ужасно. Я так плакала. Я так кричала. Я так просила, чтобы меня расстреляли. Все подумали, что я с ума сошла. Понятия не имею, как я выжила. Это одному богу известно. Я не знаю», – рассказала бывшая малолетняя узница концлагеря «Мертвая петля» Ида Спектор.
Из восстаний в Варшаве и Треблинке нацисты не вынесли никаких уроков. И осенью 43-го узники атакуют Собибор – еще одну фабрику смерти, где за полтора года нацисты уничтожили 250 тысяч евреев Европы.
«Подходит ко мне Печерский и говорит: «Ты топором убить человека сможешь?» Я говорю: «Если нужно для дела, смогу», – поделился участник восстания в Собиборе Семен Розенфельд.
В Собиборе за дело взялись не просто еврейские узники, а советские офицеры. Нацисты, сами того не понимая, привезли в лагерь уничтожения подготовленную боевую группу. Не прошло и трех недель, как пленники во главе с Александр Печерским перебили руководство лагеря и охрану и вырвались за ворота. В октябре 43-го лагеря смерти Треблинка и Собибор прекратили свое существование.
«Холокост продолжался до 1945 года. Но из массовых лагерей смерти на 44-й год остался только один – это Аушвиц», – рассказал российско-израильский историк, кандидат политических наук Константин Пахалюк.
Свобода не означала окончание борьбы. Для многих бывших узников месть – новый смысл жизни. Исаак Рудницкий сбежал из гетто в литовском городе Свинтяны, выучился на подрывника, пустил под откос 16 вражеских эшелонов. После войны он стал одним из самых авторитетных историков Холокоста, возглавлял израильский мемориальный комплекс «Яд Вашем». Советского партизана Тольку весь мир знал под именем Ицхак Арад.
Судьба Ицхака Арада словно включила в себя несколько разных судеб. Это борьба за собственное выживание в гетто, борьба против нацистов в рядах советской армии, борьба за существование государства Израиль в четырех арабо-израильских войнах», – рассказал историк Роман Жигун.
«Молоденький парнишка, голоштанный, с ребячьих лет считался заправским моряком», – рассказал ветеран ВОВ, бывший директор мемориального комплекса Яд Вашем Ицхак Арад. Петь, сочинять стихи и музыку, творить до последнего дня. Те, кто не умел держать в руках оружие, сопротивлялись с помощью искусства. Свои последние произведения чешский и австрийский композитор Виктор Ульман дописывал, ожидая смерти в Аушвице. Его жизнь оборвалась в 44-м. Но культурное наследие живет до сих пор – как гимн мужеству восставших и памяти убитых шести миллионов.
