Дело бывшего главы РВК вернули в прокуратуру для устранения ошибок
У суда возникли вопросы по делу экс-главы Российской венчурной компании Александра Повалко. Его задержали в июне 2020 года. Как считает следствие, Повалко вложил более 2 млн долларов в иностранные венчурные проекты, но те не взлетели.
С самого начала это уголовное преследование российское инвестсообщество называло абсурдным. Деньги постоянно были в деле, реинвестировались, участники сделок говорили, что все средства были на учете. Однако следствие посчитало, что Повалко заработал на статью, и предъявило ему обвинение в злоупотреблении полномочиями.
Расследование было завершено еще прошлым летом. С тех пор наблюдалась тенденция к смягчению. Александру Повалко изменили домашний арест на запрет определенных действий, а накануне стало известно, что дело вернули прокуратуре. У суда возникли вопросы — например, по части квалификации экспертов.
Комментирует адвокат Повалко Георгий Антонов:
Георгий Антонов адвокат «Сейчас дело возвращается к прокурору, значит, должны возобновить со временем, и там, не знаю, дальше расследовать или прекращать. Мы же заявляли в ходатайстве, что не доказано многое, они должны понимать, что подписали обвинительное заключение совсем по сырому делу. У меня волосы дыбом встают. Я много уже цинизма увидел, но не до такой степени. Я понимал, что дело непроходное, поэтому, как сказать… ожидаемо — неожиданно — я надеялся на это. Все доводы мы доносили, адвокаты, у нас все неожиданно».
По делу Повалко у сторонних наблюдателей было два вопроса. Во-первых, почему бывшему главе Российской венчурной компании предъявляют претензии, по сути, по выполнению его прямых обязанностей? Венчурные проекты на то и венчурные, что взлетают в единичных случаях. Риски уже заложены в понятие «венчур». Во-вторых, операции, которые следствие посчитало подозрительными, проводились еще до прихода Повалко на этот пост. Абсурд сопровождал это дело во всем, отмечает управляющий партнер Maxfield Capital Александр Туркот:
Александр Туркот управляющий партнер Maxfield Capital «То, что суд вернул дело в прокуратуру, само по себе позитивный сигнал, а мотивация — вдвойне позитивный сигнал. То есть суд признал, что суть дела вообще неочевидна, что невозможно в настоящий момент вообще понять, что предъявляется, что таким образом можно предъявить любому венчурному инвестору и за любую венчурную сделку оказаться на скамье подсудимых. Любое участие государства в венчурных инвестициях было поставлено под величайшее сомнение, и я лично знаю много компаний, которые на какой-то стадии просто предпочитали не брать эти инвестиции. Это все результат такой опаски по отношению к тому, что государственные инвестиции — это обременение».
Инвестсообщество вспоминает те времена, когда казалось, что венчурные инвестиции в России как следует развернутся. «Роснано», «Сколково», та же РВК — как три островка российского венчурного бизнеса, по сути, задавали правила и пробовали новое — строили отрасль и вырабатывали ее законы. Вскоре «Роснано» и «Сколково» ушли в структуру ВЭБ, РВК ушла под крыло РФПИ. Из венчура поуходили ключевые люди. А с обвинением против Повалко инвестсообщество посчитало, что отрасль оказалась под угрозой. 22 венчурных инвестора написали открытое письмо, говорили о «катастрофическом подрыве доверия», вспоминает инвестор, сооснователь Impact Club Иван Алехин.
Иван Алехин инвестор, сооснователь Impact Club «Когда Дмитрий Анатольевич Медведев решил «замутить» «Сколково», появился некий такой островок надежды, что вот технологии, инновации, инвестиции, инвестиционный климат и так далее и тому подобное. И в нашу страну пришло новое слово — венчурные инвестиции. Это так работает: ты можешь проинвестировать в десять проектов, но из них может выстрелить один, так называемый единорог, который действительно своим доходом покроет все убытки. Вот эта методология, к большому сожалению, юридически в нашей стране никак не оформлена. У нас, если ты проинвестировал и потерял, можно считать, что ты деньги попытался скрыть, как-то уйти от уплаты налогов».
Формально возврат дела прокуратуре еще не означает его закрытия. Но тренд уже очевиден. Будет ли прокуратура обжаловать решение суда — а у нее есть на это 20 дней, — пока неизвестно.
