«Это проблема для наших спецслужб, к сожалению, нерешаемая»

В Екатеринбурге неизвестные сообщили о «минировании» десятков школ и вузов, а до этого аналогичные истории происходили с посольствами иностранных государств в Москве, подмосковными учреждениями, аэропортами, больницами и так далее. Такие ЧП в разных городах России происходят уже не первый год и, несмотря на их пугающую подоплёку, давно стали чем-то вроде привычного информационного фона, который мало кого удивляет. Как объяснили NEWS.ru эксперты в области борьбы с терроризмом, невозможность спецслужб выявить злоумышленников фактически объясняется бессилием перед интернет-сервисами, действующими в обход блокировок.

«Идёт постоянное соревнование»

12 января в Екатеринбурге из-за анонимных сообщений о заложенных взрывных устройствах эвакуации произошли в 151 и 163 городских школ. Кроме того, аналогичные сигналы поступали о минировании несколько вузов — Уральского государственного университета путей сообщения, Горного университета, Екатеринбургского театрального института и Уральской государственной консерватории имени Мусоргского.

Это ситуацию поручил проверить глава СК Александр Бастрыкин. Как пояснили в управлении ФСБ по Свердловской области, зачастую ложные угрозы неизвестные направляют с компьютера с измененным IP-адресом. Оперативники спецслужбы совместно с МВД проводят проверки, пытаясь отследить IP-адреса авторов сообщений. По данным ведомства, с 2020 года в регионе завели более 70 уголовных дел по ст. 207 УК РФ («Заведомо ложное сообщение об акте терроризма»).

Как рассказал NEWS.ru полковник в отставке, специалист по контртеррористическим операциям и бывший первый заместитель военного коменданта Чеченской Республики Александр Глущенко, примерно пять-семь лет назад в сотовых сетях появилась возможность полной анонимности. И этим пользуются злоумышленники.

{{expert-quote-14709}}

Author: Александр Глущенко [ полковник в отставке, бывший первый заместитель военного коменданта Чеченской Республики ]

Идёт постоянное соревнование средств связи и средств их обнаружения. Успех переменный. Участившиеся случаи «минирования» в последние годы так и не раскрыты. Очевидно, что это не детские шалости, а нормально спланированная и технически обеспеченная деятельность. Субъекты — противники режима любого типа: от террористов до экономических соперников страны. Цель — усыпить бдительность силовиков, когда они перестанут реагировать, затем реально что-то взорвать.

Президент ассоциации ветеранов спецгруппы «Альфа» Сергей Гончаров напомнил, что такие инциденты случаются далеко не первый год и как правило «происходят в момент обострения ситуаций в стране». Он не исключил, что нынешний всплеск связан «с тем, что сейчас творится в Казахстане и что Россия показала, на что она готова в этой ситуации».

{{expert-quote-14711}}

Author: Сергей Гончаров [ президент Международной Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа» ]

Наши оппоненты как внутри страны, так и за рубежом, не имея возможности «насолить» по-другому, используют то, что мы называем «телефонным минированием». Но эти сообщения происходят не только у нас, а к нам зачастую идут из других стран. Поэтому спецслужбам пока не удаётся пресечь эти каналы и выйти на лиц, которые этим занимаются. Это проблема для наших спецслужб, к сожалению, нерешаемая. И думаю, что не только для наших.

По его мнению, из России такие сообщения и звонки практикуют три категории людей: кто недоволен властью в стране, кто страдает расстройствами психики и таким образом желает заявить о себе, а также «студенты и школьники, которые, вероятно, хотят уйти от контрольных, коллоквиумов и так далее». При этом, по словам Гончарова, «самое опасное — это то, что исходит из-за рубежа», но «каждый звонок, откуда бы он не исходил, подлежит строжайшей проверке оперативным составом ФСБ и других ведомств». А учитывая поток таких «тревожных звоночков», на их проверку и проведение специальных мероприятий государству приходится задействовать огромное количество ресурсов — кинологов, антитеррористические подразделения, оперативников, спасателей и другие подразделения.

Всё это требует «огромных людских и финансовых затрат», что по мнению Сергея Гончарова оправдывает политику ужесточения уголовного и материального наказания за «телефонный терроризм».

История вопроса

Уральская вспышка сообщений о бомбах в школах и вузах стала своеобразным продолжением цепочки похожих событий последних дней. Накануне в Москве «заминировали» посольства Таджикистана и Киргизии. За день до этого информация о взрывных устройствах в пяти объектах в Московской области поступила от неизвестных на электронную почту телеканала «360». В их числе — Государственный историко-художественный музей «Новый Иерусалим», два спортивных учреждения, а также офис и редакция самого издания. В начале января в столичном регионе эвакуировали торговые центры и аэропорты, но подозрительных предметов, похожих на взрывчатку, спецслужбы не обнаружили. Перед новым годом приходили анонимные угрозы о бомбах в торговых центрах Новосибирска, а в Уфе 28 и 29 декабря 2021 года эвакуации проводились в десятках школ Уфы.

Предыдущая волна лжеминирований накрыла Россию в начале 2021 года. Так, 13 апреля, информацию о взрывных устройствах получили администрации 11 российских аэропортов, за да дня до этого силовики проверяли столичные торговые центры, 26 марта и 4 апреля неизвестные сообщили о минировании детсадов и больниц Подмосковья. В конце марта сообщалось о бомбах в мэрии Сургута, школах Барнаула, на вышках аэропортов Москвы, в подмосковных колледжах и московских супермаркетах «Ашан». В середине марта поступали анонимные сигналы о минированиях школ в разных районах Москвы и Томска, нескольких станциях столичной подземки. В феврале 2021 года неизвестные сообщили о якобы наличии взрывных устройств на всех станциях метрополитена, детских садах и школах Москвы, тогда же стало известно о минировании сотен общеобразовательных учреждений на Сахалине и в Амурской области, а также в Красноярском крае. Силовики проводили массовые рейды, но ничего подозрительного не нашли. Всего в прошлом году, по словам главы комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции Василия Пискарёва, более 4,5 тысячи сообщений о ложном минировании объектов социальной инфраструктуры и органов власти России поступило с зарубежных электронных сервисов.

В октябре 2020 года заявления анонимов о заложенных взрывных устройствах получили все медучреждения Москвы, в августе — более сотни детсадов и аэропорт Хабаровска, а также столичный Шереметьево. В июле приходили ложные сообщения о бомбах в аэроузлах Краснодара, Петербурга и Москвы. Тогда же силовики получили информацию о взрывчатках, заложенных во всех столичных офисах Сбербанка, а также нескольких районных судах и здании МИД на Смоленской площади. Московские суды массово «минировали» и в июне 2020 года, причём в несколько «волн». За месяц до этого с аналогичным явлением столкнулись судебные инстанции Петербурга, московские больницы, аэропорты и станции метро. В марте и апреле 2020 года случилась «эпидемия» ложных сообщений о заминированных самолётах, находящихся в разных аэропортах Москвы и Петербурга, а также выполнявших рейсы. Эти события называли частью «гибридной войны» против России.

Как писал NEWS.ru, одна из самых масштабных волн «телефонного терроризма» прокатилась по стране в декабре 2019 года. Неизвестные парализовали тогда работу судов и школ, но кто они, как организованы их действия и чего они на самом деле хотят — остаётся непонятным до сих пор. В некоторых случаях на почту «заминированных судов» приходили требования, адресованные православному бизнесмену и медиамагнату Константину Малофееву. Он него требовали вернуть «долг 120 биткоинов, украденных с биржи Wex», в противном случае анонимы обещали, что сообщения в бомбах будут рандомно поступать в разные учреждения. В пресс-службе предпринимателя расценили это как террористическую угрозу. О связи Малофеева с Wex говорилось в заявлении на сайте Wex Code, предположительно созданном пострадавшими вкладчиками криптобиржи. Там утверждается, что администратор биржи платил бизнесмену процент от оборота, а затем был вынужден под пытками и угрозами передать некоему, близкому к предпринимателю человеку ключи от всех биткоиновых кошельков. Перед этим якобы «Малофеев предложил закрыть биржу, деньги потратить на нужды ФСБ РФ, отмыть их, инвестировав в технопарк и другие фонды».

Один из первых мощных всплесков «телефонного терроризма» охватил 50 российских субъектов более четырёх лет назад. По официальным данным только в сентябре-октябре 2017 года были эвакуированы десятки тысяч человек. По данным властей, сигналы, как правило, поступали при помощи ip-телефонии — звонившими были так называемые «искусственные голоса», не поддающиеся идентификации. Версий о том, кто мог организовать волну звонков и эвакуаций, а также кто является их выгодоприобретателем, с самого начала было множество. Директор ФСБ Александр Бортников утверждал, что сигналы о минированиях поступали из-за рубежа от четырёх граждан России, у которых были «пособники на территории страны».

В то время в СМИ выдвигались и другие версии происходящего. Например, о том, что лжеминирования — это якобы часть антитеррористических учений, которые проводили силовые структуры. На это, в частности, обращала внимание обозреватель близкого к Кремлю издания «Взгляд» Ирина Алкснис, проанализировавшая инсайды региональных СМИ. По её мнению, «работа по восстановлению в России системы гражданской обороны и реагирования на чрезвычайные ситуации не является секретом» и это «ещё один косвенный аргумент, что за текущей волной телефонного терроризма действительно могут стоять учения силовиков и их проверка объектов инфраструктуры на готовность к действиям в режиме ЧС». Однако, по понятным причинам, официального подтверждения эта версия не нашла.