Самооборона с оружием. О чём говорит дело Александра Зобенкова?

В российской юридической практике произошёл уникальный прецедент. Тверской областной суд оправдал жителя региона Александра Зобенкова, который в целях самообороны и защиты своей семьи и близких убил трёх злоумышленников.

Против Зобенкова велось уголовное дело пункту «а» части 2 статьи 105 УК РФ («Убийство двух и более лиц»). После долгих заслушиваний доводов адвоката и обвинения инстанция оправдала подсудимого, отменив ему меру пресечения в виде содержания под стражей и освободила в зале суда.

Ранее россияне, уличённые в убийстве или нанесении телесных повреждений при самообороне, чаще всего попадали за решётку, пусть и не всегда на большие сроки.

По версии следствия, Александр совершил преднамеренное убийство. Прокурор посчитал, что действия Зобенкова не имели никакого отношения к самообороне. Исходя из этой логики, гособвинитель запрашивал для мужчины 18 лет колонии и компенсацию в миллион рублей матери одного из погибших Василия Петрова.

Незваные гости

Инцидент, из-за которого был арестован Зобенков, произошёл в селе Михайловское в мае прошлого года в день рождения Марины — супруги обвиняемого. В тот момент празднования у них дома гостил товарищ Зобенкова Михаил Васильев с женой и дочерью.

Александр — специалист по пожарной безопасности в лесохозяйственной компании. У него также есть малолетняя дочь, которая стала невольной очевидицей кровавой разборки и едва сама не пострадала.

Поводом для конфликта послужило недовольство пенсионерки Светланы Федяевой из-за того, что ягдтерьер Васильева (собака, небольшого размера охотничьей породы) погоняла коз, которые принадлежали женщине.

Несмотря на то, что животные не пострадали (пенсионерка сама это признала), Федяева устроила семье Зобенкова скандал и пригрозила последствиями. «Что, думаете, за меня некому заступиться?» — сказала женщина.

К пенсионерке вышел хозяин собаки, чтобы поговорить по телефону с её сыном Василием Петровым. Тот пообещал, что скоро приедет и «разберётся». При этом, как отмечается в материалах следствия, Зобенков вообще не знал об этом разговоре.

Драка началась с того, что Петров с друзьями, вооружившись предварительно палками (черенками от лопат) и будучи в состоянии алкогольного опьянения, напали на Зобенкова. Их не остановило, что мужчина в тот момент держал на руках дочь. Затем гнев незваных гостей обрушился на Васильева, который, как будет установлено медицинской экспертизой, получил сотрясение мозга, повреждение теменной части головы, ушиб и гематому левого и правого бёдер.

Напавшие нанесли удары и супруге Михаила, Екатерине Пироговой. Как сообщил позже Зобенков, он «думал, Михаил уже убит». Испугавшись за родных и близких, мужчина решил принять радикальные меры. По словам Александра, он «остался один против четверых, с женщинами и детьми, которых должен был защитить».

Зобенков взял со стола нож и начал им орудовать против нападавших. В своих показаниях он заявил, что находился в состоянии «испуга и шока» и «не видел, куда наносил удары». Один из агрессоров упал сразу за калиткой, остальные разбежались, двое из них скончались от полученных ранений. Слегка отойдя от шока, Александр вызвал скорую и полицию.

Первым, кто погиб, был Мирослав Ордынский, знакомый Петрова. Сам Петров являлся исполнительным директором одной из строительных контор, двое других нападавших работали сторожами у него в фирме — уроженцы Дагестана Гаджи Турачмагомедов (скончался) и Ислам Омаров (сбежал).

«Около 18:00 ему (Петрову) позвонила мать и стала жаловаться, что её обижают соседи, издеваются над ней и натравливают собаку на её коз. Попросила его поговорить с соседом», — сообщила на допросе гражданская жена Петрова Елена Храмкова.

Именно она привезла нападавших в Михайловское, потому что те были пьяны. При этом женщина утверждает, что конфликт с разборками спровоцировал друг Зобенкова.

Переводя инцидент на российские реалии, нельзя сделать вывод, что в Михайловском произошла обычная «бытовуха», в которой зачастую виновны обе стороны конфликта, а на скамью подсудимых попадают только те, кто остался в живых.

Даже без кропотливого изучения обстоятельств дела становится понятным, что претензии Федяевой изначально носили надуманный характер. В итоге женщина, видимо, «накрутила» своего сына, чья агрессия под воздействием опьянения перешла через край.

Несмотря на это, следствие попыталось осудить Александра по статье 105 УК РФ («Убийство двух и более лиц»), которое предусматривает наказание вплоть до пожизненного заключения. Как говорит адвокат Зобенкова Галина Иванцова, следствие заявило, что её подзащитному «не обязательно было обороняться» тем более с применением ножа.

Пределы самообороны

Дело Зобенкова вскрыло огромные недостатки российского законодательства в такой тонкой сфере как самооборона. В Уголовном кодексе РФ подобные происшествия регулируют три статьи — 37-я («Необходимая оборона»), 108-я («Убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны») и 114-я («Причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны»).

На первый взгляд в УК РФ вполне разумно прописано максимальное наказание за убийство, совершенное даже при превышении пределов необходимой обороны. Оно наказывается исправительными или принудительными работами на срок до двух лет, либо ограничением свободы на срок до двух лет.

Это более-менее гуманно, учитывая, что другие действия в целях самообороны должны быть полностью оправданы. Но беда в том, что в российском законодательстве плохо раскрыто само понятие «самооборона», которое по идее должно включать как самозащиту, так и помощь окружающим, причём в самом широком контексте.

Например, прохожий мужчина заступился за женщину, которую избивал какой-то садист. Между ними завязалась потасовка и злоумышленник погиб. Каждый год в России регистрируется 700-800 похожих случаев. Практически всегда за решётку попадает тот, кто заступился.

Более того, в места заключения в нашей стране отправляют даже женщин, убивших своих насильников. Противоречащие здравому смыслу вердикты объясняются тем, что, как правило, суды учитывают применение «спецсредств» и оружия — ножей, утюгов, бутылок, палок, камней — всего того, чем гипотетически можно нанести тяжёлое увечье или убить.

Если обороняющийся применил какое-либо «спецсредство» или оружие (в российских реалиях — чаще всего нож или травмат), то, скорее всего, ему припишут превышение необходимой самообороны или будут судить по обычной криминальной статье. Поэтому юристы и специалисты по самообороне рекомендуют в критических случаях использовать против агрессора перцовый баллончик и убегать потом подальше.

В «негуманных» Соединённых Штатах, например, гражданин имеет право убить любого человека, который без его ведома проник в квартиру, в дом или на его частную территорию, не говоря уже о нападении на него и его близких.

В свою очередь американский полицейский, как и после гибели Джорджа Флойда, вправе застрелить хулигана с малейшими признаками того, что у него есть огнестрельное оружие, которое может нанести вред ему самому и окружающим.

Безусловно, и граждане, и силовики совершают фатальные ошибки. Но, если не впадать в крайние эмоции, как это происходит в США последние годы, то за океаном господствует совершенно адекватный подход к защите неприкосновенности личности и жилища — не нужно лезть на рожон, а все спорные вопросы решать через полицию.

В России правоохранителям по-прежнему не доверяют (и на это есть объективные причины), предпочитая «разбираться по-мужски». Тот же Васильев мог бы принять во внимание угрозы от сына Федяевой, вызвать на всякий случай полицию и попытаться уладить нелепый конфликт из-за того, что его собака погоняла коз, а он этому особо не препятствовал.

В итоге ситуация, над которой можно было бы потом только поиронизировать, переросла в кровавую драку с тремя трупами, запуганными женщинами и детьми.

У самого Зобенкова, кстати, были все шансы преспокойно отправится за решётку на долгий срок. Заступника спасло, пожалуй, лишь то обстоятельство, что процесс над ним, несмотря на статью 105 УК РФ, воспринимался обществом и СМИ как дело с явными признаками самообороны.

Освобождение мужчины и право на реабилитацию — счастливое исключение из карательной судебной практики РФ, где по статистике доля оправдательных приговоров ниже, чем в сталинские времена.