Почему оправданных присяжными судят по несколько раз
Суды присяжных в России рассматривают наиболее тяжёлые категории дел: убийство, бандитизм, похищение людей. Зачастую для фигурантов таких дел эти суды — последняя надежда на оправдательный приговор. Однако нередки случаи, когда оправданный заседателями человек вновь попадает в зал суда. Почему так происходит, разбирался RT.
14 апреля Артёма Клепче из Пскова оправдали присяжные по обвинению в двойном убийстве.
По версии следствия, он зарубил топором двоих человек, в том числе лицо, находящееся заведомо для убийцы в беспомощном состоянии, сообщила RT объединённая пресс-служба судов Псковской области.
Согласно версии обвинения, указанное преступление совершено в период не снятых и не погашенных у в установленном законом порядке судимостей.
При освобождении из мест лишения свободы в отношении него установлен административный надзор.
Поэтому, если бы мужчину признали виновным, ему грозило бы суровое наказание — вплоть до пожизненного лишения свободы.
Однако присяжные сочли, что доказательств его вины недостаточно, и в октябре 2020 года вынесли вердикт о непричастности подсудимого к совершению преступления. Псковича освободили из-под стражи прямо в зале суда.
Прокуратура обжаловала вердикт. Дело направили на новое рассмотрение, однако присяжные снова его оправдали.
Четырежды оправданный
Такие случаи, как с Клепче, происходят постоянно. В июле прошлого года в Крыму присяжные в четвёртый раз оправдали 26-летнего мужчину, обвиняемого в избиении и убийстве 54-летнего гражданина.
Верховный суд республики трижды возвращал дело на новое рассмотрение, в последний раз даже пришлось поменять территориальную подсудность, поскольку в районном суде первой инстанции не осталось судей, которые не рассматривали это дело (по закону рассматривать нужно каждый раз новым составом суда. — RT).
Летом 2018 присяжные заседатели во второй раз оправдали москвича, обвиняемого в убийстве троих человек — своих родителей и брата.
Но не всегда оправдательный приговор остаётся в силе даже после повторного вынесения. Так, летом 2019 студентку из Самары приговорили к 8 годам колонии за сбыт наркотиков в особо крупном размере, несмотря на то, что перед этим её дважды оправдал суд присяжных.
При этом в судах присяжных шансы на оправдание в десятки раз выше, чем в обычных.
Так, по данным судебного департамента Верховного суда, в 2020 году количество оправдательных приговоров составило всего 0,34% от всех вынесенных судебных решений.
Но, как подсчитали в Институте проблем правоприменения, доля оправдательных приговоров в судах с участием присяжных в первой половине 2020 года на областном уровне составила 21,9%, на районном — 29,8%. Однако изрядная часть таких решений в дальнейшем была отменена.
Так, за первую половину 2020 года апелляционные инстанции отменили 87,8% всех оправдательных приговоров, вынесенных районными судами с участием присяжных. Всего за этот период было вынесено 57 таких решений, 50 приговоров было отменено.
При этом обвинительные вердикты отменяют существенно реже, следует из той же статистики. Так, в первом полугодии 2020 было отменено только 19,5% таких решений, вынесенных присяжными районных судов.
Мнимые нарушения
Судья в отставке, профессор НИУ ВШЭ и заслуженный юрист России Сергей Пашин пояснил RT, что в соответствии с ст. 389.25 УПК РФ правовых оснований для отмены приговора присяжных всего два.
«Оправдательный приговор, постановленный на основании вердикта коллегии присяжных, подлежит отмене, если при неясном и противоречивом вердикте председательствующий судья не указал присяжным на его неясность и противоречивость, — рассказывает Пашин. — Например, когда одни и те же вопросы решены по-разному — судят людей в соучастии, но одному что-то вменяется, а второму — забыли. Или одного осудили с какой-то оговоркой, а другого — нет».
Также, продолжает Пашин приговор «может быть отменен по представлению прокурора или жалобе потерпевшего при наличии существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора или потерпевшего на представление доказательств, либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными вопросов или их ответов на них».
«То есть речь о серь`зных нарушениях, которые составляют фундаментальный дефект процедуры разбирательства» — подчеркивает эксперт.
Адвокат Алексей Уколов отмечает, что зачастую эти нарушения — мнимые.
В качестве примера он приводит недавнее дело из собственной практики, когда его подзащитного, обвиняемого в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью (ч. 4 ст. 111 УК РФ), трижды оправдали присяжные.
В первый раз, по словам Уколова, дело рассматривала коллегия из 6 человек в районном суде, вынесшая оправдательный вердикт. Но затем приговор обжаловали прокуратура и потерпевший.
«В качестве «нарушения» указывалось, что в своем выступлении я якобы оказал незаконное воздействие на присяжных. А я лишь привел цитату одного известного коллеги, что «правосудие — слишком серьёзная вещь, чтобы доверять его юристам». Это стало одним из обстоятельств, на основании которых вышестоящая инстанция отменила приговор, хотя нигде в законе нет запрета на цитирование других юристов в присутствии присяжных».
«Не правовая практика»
Есть и другие обстоятельства, на основании которых суды отменяют оправдательные приговоры.
«По закону нельзя касаться вопросов, которые могут вызвать предубеждение против подсудимого — говорить, что он ранее судим, имеет наркотическую или алкогольную зависимость. Но суды трактуют это требование так широко, что вообще запрещают какие-либо сведения о личности подсудимого обсуждать, наличие детей, к примеру» — объясняет Сергей Пашин.
Также, продолжает он, суд может счесть нарушением указание на то, что преступление совершил другой человек.
«Если обвиняемый говорит, что это не он поджог дом, а сосед, к примеру, это тоже может привести к отмене оправдательного вердикта» — рассказывает эксперт. «Ещё не разрешают обвиняемому и его защите говорить о пытках, которые к нему применяли», — продолжает Пашин.
На всё вышеперечисленное, продолжает он, законодательных запретов нет. «Это придуманные нарушения, основанные на практике Верховного суда, но практика эта совершенно не правовая», — убежден эксперт.
Встречаются и более курьёзные случаи. «Как-то один из адвокатов через несколько дней после вынесения вердикта пошёл с присяжными в ресторан отмечать счастливое окончание дела. Праздновали на деньги оправданных. Застолье сняли на камеру, а потом показали в суде — мол, посмотрите, какие у нас арбитры заседают. Это послужило поводом к обжалованию приговора, основанного на вердикте этих присяжных, и в итоге его отменили» — рассказывает юрист Валентин Карелин.
«При этом одно и то же действие в случае обвинительного приговора не воспринимается как нарушение, влекущее отмену приговора, а в случае оправдательного то же самое действие расценивается как непременно повлиявшее на присяжных и влекущее отмену приговора», — рассказывает адвокат, советник федеральной палаты адвокатов Сергей Насонов.
«Прокурор знает всё»
По закону, присяжный должен быть не младше 25 лет, не состоять на учете в ПНД, быть дееспособным и не иметь не погашенных, а также неснятых судимостей. Однако, основанием для отмены оправдательного приговора могут стать и данные о личности присяжных, не содержащиеся в данном перечне, говорит Сергей Пашин.
«Например, присяжный забыл сказать, что он в каком-то давнем году был судим, хоть сейчас судимостей и не имеет. Или вообще, какой-нибудь его племянник привлекался когда-то к административной ответственности. Суд делает вывод, что присяжные не полную информацию о себе сообщили, и отменяет приговор — не за то, кто-то что судим, а за то, что присяжный не ответил правдиво на вопрос, хотя он мог и не знать этих сведений или забыть о них», — поясняет эксперт.
«Прокурор знает о присяжных всё уже на второй день работы. Наводит справки о них и может держать некий такой козырь в рукаве: если вынесут оправдательный приговор, он явит эти сведения суду, и приговор отменят» — добавляет Пашин.
«Происходит глубокая проверка личных сведений о присяжных, их родственниках, семьях» — соглашается с ним Сергей Насонов. «В моем понимании это абсолютно недопустимо, потому что присяжные — это те же судьи, их статус приравнен к статусу судьи, а значит, их личные данные тоже должны быть полностью неприкосновенны. Но в очень многих случаях оправдательный приговор отменяется потому, что прокурор представил свидетельства того, что присяжные что-то утаили при формировании коллегии», — добавляет адвокат.
Месть за оправдание
Но даже если оправдательный приговор устоял, нет гарантий, что на этом уголовное преследование закончится. Пример — дело московского предпринимателя Ильи Аверьянова.
Бывший владелец кондитерской фабрики «Меньшевик» обвинялся в убийстве охранника в 2017 году в ходе перестрелки на предприятии. Следствие тогда сочло, что пришедшие на фабрику люди хотели взыскать с Аверьянова долг, а тот открыл по приставам и представителям кредитора огонь, чтобы не дать им провести исполнительные действия.
Сам бизнесмен заявлял, что стал жертвой рейдерского захвата, его разорили с помощью поддельных документов и пытаются отнять фабрику, а выстрел в охранника был трагической случайностью. Аверьянова арестовали в декабре 2017, ему грозило до 20 лет лишения свободы. В январе 2020 его оправдали присяжные в Мосгорсуде.
Потерпевшие пытались дважды обжаловать приговор — в апелляционной и кассационной инстанциях, но летом 2020 Верховый суд окончательно оставил его в силе.
В апреле 2021 на Аверьянова завели новое уголовное дело — на этот раз по покушению на убийство. «Аверьянову инкриминируется покушение на убийство трёх лиц на территории и в помещениях фабрики «КФ Меньшевик». По версии следствия, Аверьянов стрелял по два раза в Раджабова и Абрамова, а также один раз в пристава Бокова, желая воспрепятствовать таким образом производству исполнительных действий» — сообщил RT адвокат предпринимателя Андрей Бастраков.
«Дело возбуждено на основании материалов, выделенных из уголовного дела, которое окончилось оправдательным приговором, но выделение материалов произведено в нарушение норм уголовно-процессуального закона» — считает адвокат.
Защитник Аверьянова уверен, что эту историю следует воспринимать как «месть со стороны оппонентов за оправдательный приговор, потому что ранее следствие не усматривало оснований для возбуждения уголовного дела».
«Оппоненты Аверьянова в прессе не раз высказывали своё удивление по поводу исхода дела. Выйдя на свободу, он продолжил добиваться возбуждения уголовного дела в связи с отчуждением зданий фабрики. Новое уголовное дело в отношении него может затормозить этот процесс» — поясняет адвокат.
Слабые доказательства
Вместе с тем среди вердиктов присяжных и вынесенных на их основании приговоров немало парадоксальных, вызывающих в обществе удивление и недоумение. Так, многие граждане возмущались оправданию Николая Мишина, обвиняемого в убийстве 8-летней девочки из Краснодарского края.
Или убийство мужчины прохожим на Курском вокзале — человека лишили жизни лишь за то, что, по мнению нападавшего, нападавшего он был нетрадиционной сексуальной ориентации. Преступление совершалось в условиях очевидности, прямо под камерами видеонаблюдения. Как писали СМИ, улик у обвинения хватало — это и орудие преступления, и записи камер, и показания свидетелей. Но присяжные всё равно оправдали убийцу.
«Такие истории главный пункт критики суда присяжных. Сама природа этого института такова во всех странах, где он есть — США, Россия. При суде присяжных нельзя добиваться от них обоснования своего вердикта, мотивировки, как у профессиональных судей — они могут просто принять решение на эмоциях, руководствуясь своим чувством справедливости, интуицией, иногда — состраданием, если, например, человека признают виновным, и перед ними ставится вопрос, заслуживает ли он снисхождения. Присяжные отвечают на поставленные вопросы только «да» или «нет». При этом в российском правопорядке они должны стремиться «к принятию единодушных решений» (часть 1 ст. 343 УПК РФ), и это чуть ли не единственное требование к мотивации их вердикта», — рассказывает RT юрист Валентин Карелин.
«Присяжные обсуждают вопросы факта, а не права. Они не могут сказать, что не согласны с квалификацией. Если адвокаты убедили их в ходе заседания, что преступление надо было иначе квалифицировать, не как убийство, к примеру, а как что-то другое (тяжкие телесные, приведшие к смерти), и присяжные с этим согласны, для них единственный вариант — ответить «нет» на поставленный вопрос, поскольку они могут либо полностью согласиться с предъявленным обвинением, либо полностью его отвергнуть», — объясняет юрист. — «Этим и объясняются многие случаи, кажущиеся оправданием убийц присяжными. Просто они, не будучи готовыми признать за подсудимым прямой умысел на лишение человека жизни, при этом легко могут не считать его невиновным», — объясняет юрист.
«Зачастую оправдательные вердикты связаны с отсутствием доказательств, — считает Сергей Пашин. — Если обвинением не предоставлено убедительных доказательств, присяжные не будут осуждать человека, брать грех на душу».
«Когда выносят такие парадоксальные вердикты, это связано с тем, что присяжные могли не увидеть позицию защиты в опросном листе, поскольку суд её просто там не обозначил. В итоге присяжные, если больше верят защите, но не видят её позиции в опросном листе, отвечают на вопросы обвинения отрицательно» — рассказывает Сергей Насонов.
«Присяжные не устанавливают, что произошло в реальности, на самом деле. Перед ними ставятся вопрос в другой формулировке: «доказано ли, что событие преступление имело место», «доказано ли, что его совершил подсудимый?». То есть, им надо дать ответ на более простой вопрос: удалось ли конкретному прокурору в этом процессе убедить своими доказательствами коллегию? А если прокурор представил доказательства безграмотно, несистемно их изложил, запутался сам и запутал коллегию — оправдательный вердикт в данном случае будет результатом его деятельности», — заключает эксперт.
На сегодня судами присяжных рассматривается очень мало дел, лишь несколько сотен в год. Для сравнения, за 2019 год всего российскими судами было рассмотрено 749 000 уголовных дел. Но в 2018 началась реформа этого вида судопроизводства — заседания с участием присяжных распространили на уровень районных судов. «До этого в стране было всего 100 судов, где были присяжные — областные, краевые, Верховные суды республик и военные окружные суды. А добавилось 2200 судов — значит, в 22 раза должно возрасти количество дел. Но этого не произошло» — считает Сергей Пашин.
По словам Сергея Насонова, число дел, рассматриваемых присяжными, всё же выросло с начала реформы. «Если до неё рассматривали около 200 дел в год, то сейчас их уже 700-800. Реформа ещё продолжается, и постепенно эти цифры будут расти», — уверен адвокат.