«Глубоко нелюди»: сумеет ли скопинский маньяк вернуться к нормальной жизни

Утром 3 марта на свободу вышел 71-летний Виктор Мохов, известный как скопинский маньяк. В небольшом городке под Рязанью он четыре года держал в плену, пытал и насиловал двух несовершеннолетних девушек. За это Мохову дали 17 лет колонии. Следователь, занимавшийся этим делом, утверждает, что в настоящее время мужчина неопасен. «Вечерняя Москва» узнала у профильных экспертов и медиков, сумеет ли Мохов влиться в общество или же вернется к криминалу.

«Дефектный человек»

Надеяться на то, что Мохов вновь станет полноценным членом общества, не приходится, считает криминалист, заведующий кафедрой криминалистики Университета имени Кутафина Евгений Ищенко. По его мнению, вернуться в социальную жизнь не всегда получается у нормального человека, что уж говорить про людей, «совершавших такие беспрецедентные вещи».

— Это люди в кавычках. За всю свою практику я не встречал человека, который отсидел бы 15, 20, 25 лет и исправился. Это дефектные люди. Глубоко нелюди, я бы сказал. То, что они выходят на свободу, не кончается ничем хорошим. Я твердо убежден, что таких надо расстреливать, как это делали раньше, когда была смертная казнь, — заявил собеседник «ВМ».

Впрочем, говорит Ищенко, за Моховым установят определенный надзор, но он не будет круглосуточным. В полиции подтвердили, что мужчине придется следующие шесть лет жить с определенными ограничениями (речь идет об административном надзоре — прим. «ВМ»). Криминалист увидел в этом оборотную сторону медали: если перегнуть палку с контролем за скопинским маньяком, есть риск вызвать бурные дискуссии о нарушении прав человека.

— Правда, когда мы говорим «права человека», мы имеем в виду адекватного человека, а здесь речь о маньяке. К нам тут из-за границы начнут приезжать, если мы как-то начнем «нарушать его права», — допустил эксперт.

В этой связи рождается новый страх — за безопасность потерпевших. Их, по словам Ищенко, никто не защитит, учитывая, что «правам маньяка» уделяется больше внимания. По мнению криминалиста, в том, что абстрактному насильнику дают пожизненное (20–25 лет тюрьмы — прим. «ВМ») нет справедливости, поскольку по истечении этого срока его обязаны выпустить на свободу. Это, с одной стороны, обусловлено законом, но с другой — преступник до этого совершил невообразимые вещи. Он поплатился за это свободой, но оказался на воле вновь, где опять может творить зло, подчеркнул собеседник «ВМ».

— Представьте, что ваших очень близких людей изуродовали, изнасиловали или убили. Виновного поймали, посадили, но потом обязаны выпустить его. Содержание в большинстве колоний очень приличное: кормежка лучше солдатской, книги есть, работать не надо. Вот человек, который, например, убил семерых, сидит там, пока мы тут работаем, получаем зарплату. Часть этих денег идет на содержание преступника, принесшего, быть может, лично вам огромные несчастья, — сказал он.

Ищенко призвал не считать сознательное преступление ошибкой. По его мнению, нельзя «по ошибке» насиловать малолетних. В случае с Моховым это было именно осознанным и продолжительным актом. Это подтверждается тем, что он сидел в колонии, а не в лечебнице, заключил криминалист.

Рецидив поведения

Мохов отдавал себе отчет в том, что он делал в отношении своих жертв, заявил корреспонденту «ВМ» научный сотрудник отдела сексопатологии Московского НИИ психиатрии Росздрава, врач-сексопатолог Юрий Прокопенко. Судебно-психиатрическая экспертиза признала мужчину психически вменяемым, хотя, конечно, он «был не совсем здоров», уточнил медик.

— Неправильно говорить, что у него может быть рецидив болезни. Нет. Но рецидив поведения возможен. Это как когда карманник только вышел на свободу и тут же украл у начальника тюрьмы ключи, — сказал он.

Каковы шансы «сорваться» и совершить новое преступление, не знает никто, однако есть факторы, которые влияют на эти риски. По словам Прокопенко, скопинского маньяка нельзя оставлять без присмотра. Необязательно, чтобы вокруг него днями и ночами ходили «настороженные люди с топорами», но определенный контроль быть должен.

— Кроме того, если он будет жить в месте, где никто не может представить себе ничего подобного из того, что он наделал, рецидив тоже может быть, — не исключил сексопатолог.

Несмотря на возраст (сейчас Мохову 71 год), он по-прежнему может иметь фантазии относительно своих преступных замыслов и действий, обратил внимание Прокопенко. По его словам, отпечаток возраста и 17 лет оторванности от общества, безусловно, повлияли на вышедшего на свободу слесаря, но пока непонятно, как именно.

— Конечно, он уже и старенький, уже и спина болит, и в следующий раз он уже не так девушку схватит и утащит… Не так выроет для нее яму. Тут важно другое: у нас почти никто не занимается реабилитацией после отсидки. Бывшие зеки просто выпадают из социума, и это становится большой проблемой, — подытожил специалист.

Новый Раскольников

С категоричностью предыдущих собеседников «Вечерней Москвы» не согласился психиатр, заведующий лабораторией судебной сексологии Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии имени Сербского Андрей Ткаченко. Он призвал не вести Мохова под суд Линча и заявил о приоритете решения суда над всеми остальными аспектами этого дела.

— Суд назначил ему эти 17 лет, он их отсидел. Теперь ему нужно помогать адаптироваться, а не преследовать дальше. Почему никто не думает о том, что он теперь может нести добро? Что он как Раскольников: совершил преступление, но раскаялся? Ну или давайте все в зверей превратимся и будем мстить. Нельзя же действовать из чувства страха и мести, — сказал эксперт.

Другое дело, говорит он, кто и что теперь будет окружать скопинского маньяка. В полиции отмечали, что он поедет к себе домой в Скопин. При этом маловероятно, что за ним будет осуществляться пристальный социальный контроль, считает Ткаченко. Такая форма слежки за бывшими заключенными распространена в ряде других стран, но в России ограничена контролем за людьми, отсидевшими за педофилию.

— У нас, перед тем как педофил выйдет на свободу, материалы его дела идут в суд, который назначает ему экспертизу на предмет продолжающейся или исчезнувшей опасности. Проверяют, остался ли он склонен к педофильному поведению. Если да, то ему назначают принудительное амбулаторное лечение по месту жительства, которое идет под контролем уголовно-исполнительной инспекции. Это отражено в законе. Но о подобных мерах в отношении других категорий преступников я не слышал, — пояснил психиатр.

В законе «Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы» указано, что обязательный административный надзор назначается тем, «кто имеет судимость за преступления против половой неприкосновенности и половой свободы несовершеннолетнего, а также при опасном или особо опасном рецидиве преступлений». О том, что такого преступника нужно проверить на наличие проблем с психикой, ничего не сказано. По словам Ткаченко, скопинскому маньяку это и так не грозило, поскольку он отбывал наказание в колонии, а не в клинике изначально.

В некоторых государствах социальный контроль более суров, особенно по отношению к тем, кого осудили за преступления на сексуальной почве, отметил собеседник «ВМ».

— Такое лицо после освобождения регистрируется в целом ряде территорий: по месту жительства, по месту работы, по месту учебы, а также по наиболее часто посещаемым им местам. Это нужно для того, чтобы все появившиеся данные о нем попали в Сеть. В этом случае любой сосед такого человека, любой его работодатель может зайти в интернет и посмотреть, с кем он живет, — рассказал эксперт.

По мнению Ткаченко, Мохов не виноват в том, что законы не предусматривают установление жесткого контроля за его передвижениями и действиями.

— Ему сказали столько отсидеть — он отсидел. А расправиться с человеком проще, чем создать систему контроля, — резюмировал психиатр.

СПРАВКА «ВМ»

Виктор Мохов, ныне известный как скопинский маньяк, раньше работал слесарем в Скопине, что под Рязанью. В 2000-м он похитил двух девушек 14 и 17 лет и продержал их в подвале около четырех лет. По данным СК, мужчина не кормил девушек и держал их без света, бил их резиновым шлангом, разбрызгивал по комнате слезоточивый газ, пытал и насиловал. Одна из жертв мужчины дважды рожала от него, однако он отбирал у нее детей.

3 марта 2021 года у Мохова истек срок отбывания наказания в исправительной колонии, расположенной в Саратовской области. Правоохранители сказали, что после выхода на свободу Виктор поедет в родной Скопин. Следующие шесть лет он будет находиться под административным надзором. Это означает, что в данный период ему запрещается посещать массовые мероприятия и находиться вне дома с 22:00 до 06:00, кроме тех случаев, когда к этому обязывает работа. Также Мохов не имеет права покидать Скопинский район без разрешения органов внутренних дел. Наконец, мужчину обязали дважды в месяц приходить в ОВД по месту жительства для регистрации.

Читайте также: Психолог объяснила причину популярности фильмов о существовавших маньяках

ЕСТЬ МНЕНИЕ

Скопинский маньяк выходит на свободу

Колонка обозревателя «ВМ» Анатолия Горняка:

71-летний Виктор Мохов провел за решеткой 17 лет за то, что похитил, а потом 1296 дней держал в плену и насиловал двух девушек. И жертвы, и соседи маньяка с ужасом ждут его возвращения (далее...)