Ужесточение законов или развитие экономики?

Челябинский адвокат Андрей Коршунов – об индексе экономической свободы, налоговых нарушениях, уголовной ответственности предпринимателей и грядущих изменениях в законодательстве. Заявление заместителя председателя Следственного комитета РФ Елены Леоненко о том, что ведомство выступает за уравнивание ответственности за уход от налогов для юридических и физических лиц и усиление уголовной ответственности для «физиков», вызвало бурную реакцию в деловых кругах. Потому что по ныне существующему законодательству, если юридическое лицо уклонилось от уплаты налогов на крупную сумму, ему придется отвечать и через год, и через десять лет, как только состоится суд. А у индивидуальных предпринимателей, сколько бы они ни утаили от казны, срок давности этих преступлений пока всего два года. Уполномоченный по защите прав предпринимателей в Челябинской области Александр Гончаров уже назвал в СМИ это предложение Следственного комитета репрессивным. Он привел данные портала правовой статистики, по которым показатель раскрываемости преступлений в два - три раза отстает от выявляемости. Так, за 11 месяцев 2020 года в России было совершено 102 059 преступлений особой тяжести, при этом найдено только 34 974 виновных. За то же время выявлено 420 498 тяжких преступлений, а найдено 133 020 преступников. «В Челябинской области за этот период было зарегистрировано 9606 тяжких преступлений, а лиц, их совершивших, выявлено 3588. Преступления особой тяжести: совершено 3808, выявлено преступников 1027. Вот куда нужно направлять силы и энергию правоохранительных структур», — отмечает в своем интервью в «Южноуральской панораме» Александр Гончаров. Несомненно, представляется интересным, как заявленные следкомом новации сообразуются с объявленной в России прогрессивной концепцией «регуляторной гильотины» - запланированным властями инструментом масштабного пересмотра и отмены нормативных правовых актов, негативно влияющих на общий бизнес-климат и регуляторную среду. И предполагающего, напротив, снижение давления на бизнес… Об этом мы и спросили Андрея Коршунова, председателя челябинской адвокатской коллегии «Экономической». - Андрей Геннадьевич, очередное ужесточение законов в экономической сфере жизнедеятельности поможет нам поднять экономику, повысить уровень жизни населения? - Понятие экономической свободы неразрывно связано с невмешательством государства в отношения субъектов хозяйствования. Индекс экономической свободы, публикуемый ежегодно The Heritage Foundation, показывает, что страны со свободной экономикой имеют лучшие показатели развития общества. - Но мы привыкли считать, что финансовые и в том числе налоговые правонарушения у нас на каждом шагу. Об этом постоянно пишут в прессе. Практически ежедневно наши органы ловят очередного махинатора. - Ну, я бы не сказал, что налоговые нарушения у нас кругом. Если бы нарушения были кругом, то ничего и не нужно было бы ужесточать для повышения эффективности борьбы с ними. И так бы было множество выявленных нарушений закона. Да и до бесконечности собирать налоги с населения невозможно. Чтобы понять, как нам полнее собирать налоги, во всех учебниках давным-давно приводится так называемая Кривая Лаффера, которая описывает связь между ставками налогов и налоговыми поступлениями в государственный бюджет. Напомню, что согласно концепции американского экономиста Артура Лаффера, стремление правительства пополнить казну, увеличивая налоговый пресс, может привести к противоположным результатам. Нельзя, если даже очень захотеть, выдавить из курицы больше одного яйца за раз. Каким бы талантливым и трудолюбивым бы ни был птицевод. - Может быть, сроки давности для юридических лиц сократить, чтобы уравнять их в правах с лицами физическими? Потому, что если есть реально какое-то преступление вопиющее, которое лежит на поверхности, двух лет более чем достаточно, чтобы изобличить виновных. - Говорят, что не так страшна смерть, как ее ожидание. Вот в этом состоянии ожидания наступления уголовной ответственности предприниматель может находиться долгими годами. Ему все это время очень нехорошо. Предприниматель ведь не только для себя полезен. Он может и должен приносить пользу для всего общества. Что-то полезное производить. Если мы десять лет будем заставлять его тратить энергию только на то, чтобы бороться со следствием… Причем если дело вот такое затяжное, то, видимо, там совсем не все так явно и очевидно, как думают многие. Либо кто-то не очень хочет качественно работать по делу и доказывать в оптимальные сроки сам факт совершения преступления. Не надо ему это почему-то. Либо там есть какие-то другие моменты, когда сознательно дело затягивается. И быстро решение по делу не принимается, чтобы затянуть следствие и годами морочить подследственному бизнесмену голову. И он вместо того, чтобы думать о том, как ему изобрести какой-то новый нужный нам всем продукт на рынок, будет тратить всю свою энергию на затяжную тяжбу. Скажите, это в интересах общества? И вообще в чьих это интересах? Когда производитель занимается не тем делом, каким ему положено заниматься. А что если таких деловых людей в стране станет множество? - Андрей Геннадьевич, но адвокаты от этого точно выиграют. Работы будет много. И гонорары будут солидные? - Я бы тоже не сказал, что это пойдет на пользу адвокатов. Ну, может быть, с натяжкой, это принесет какой-то дополнительный заработок тем, кто берет с клиентов почасовую оплату. Да вряд ли подобное нововведение порадует адвокатов. Потому что тяжело и достаточно психологически напряженно вот такие вот долгие дела без внятной перспективы вести… А вы, похоже, сейчас вспомнили старый анекдот. Но это только анекдот: «Молодой адвокат прибегает к своему отцу, старому адвокату, и радостно говорит: «Отец! Я выиграл дело, которое ты вел 20 лет!» Отец ему отвечает: «Дурак ты, сынок! Благодаря этому делу я вас 20 лет кормил!» Но это же просто анекдот. - Так зачем же продолжать ужесточение действующего законодательства? Кому от этого будет лучше? Может быть, следователям? - Омбудсмен совершенно правильно обратил внимание общества на то, что ничего хорошего от этой инициативы Следственного комитета не будет. Лучше бы вот эту энергию наших силовиков направить на предотвращение и качественное расследование уже совершенных и выявленных преступлений. В первую очередь, тяжких и особо тяжких деяний. Насильственных преступлений. Преступлений, совершенных злодеями против личности. Гипотетически, если сроки давности привлечения физических лиц к ответственности за неуплату налогов увеличат, то возможное количество выявленных преступлений в производстве следователей значительно увеличится. У них, и так перегруженных работой, работающих за ту же самую зарплату. Поэтому для чего им это нужно, нам остается догадываться и строить предположения. Подумайте лучше: два года — достаточно большой срок для возбуждения уголовного дела. А десять лет — еще больший. Представьте, что живого человека органы 10 лет будут подвешивать на крючке. Не знаю, может быть, все дело в желании держать предпринимателей в каком-то подвешенном состоянии. Мы, конечно же, не будем Следственный комитет и отдельных его представителей обвинять в каких-то неблаговидных намерениях. Но предпринимателя явно можно будет сделать более сговорчивым. И разговорчивым. Более зависимым для возможного оказания на него давления. Когда возбуждается уголовное дело, предприниматель естественно начинает заниматься своей защитой. Его даже могут взять под стражу до суда, а потом, когда он оттуда выйдет на свободу, доказав свою невиновность, от бизнеса его уже, скорее всего, ничего не останется. Либо конкуренты весь рынок приберут. Либо, что еще хуже, кто-то в открытую этот перспективный бизнес заберет себе. А за компенсацией убытков он теперь сможет обращаться в Европейский суд по правам человека. Если получится. Заграница вам поможет, как утверждал товарищ Бендер. И главное — кроме полноты собирания налогов есть еще важные моменты, о которых почему-то много не говорят. Действительно, важно все собираемые и направляемые в бюджет средства расходовать эффективно и по назначению. Мы видим много сомнительных проектов, куда наши с вами деньги уходят, как в бездну. Например, не состоявшийся в Челябинске саммит ШОС и БРИКС.