«Дело акушеров»: что происходит в суде над Еленой Белой и Элиной Сушкевич
6 августа 2020 года Калининградский областной суд приступил к рассмотрению запутанного уголовного дела против реаниматолога Элины Сушкевич и главврача роддома № 4 в Калининграде Елены Белой. Дела в отношении врачей всегда сложные, а Сушкевич и Белую к тому же обвиняют в организации и убийстве новорождённого. Как продвигается это дело, вызвавшее вначале общественный резонанс, но странным образом подзабытое к моменту рассмотрения по существу, в материале NEWS.ru.
Суд не усматривает необходимости
5 ноября 2020 года суд ужесточил условия домашнего ареста для Элины Сушкевич: теперь ей запрещено выходить из дома, пользоваться средствами связи и общаться с кем-либо, кроме адвокатов, следователей и близких родственников. Раньше женщина давала комментарии журналистам, публиковала посты в соцсетях. С просьбой перевести врача в СИЗО выступил в суде представитель ФСИН: по её словам, подсудимая нарушила условия домашнего ареста и находилась вне дома в неположенное время. Суд не стал заключать её под стражу, но запретил прогулки.
Половину лета суд занимался отбором присяжных для Сушкевич и Белой. С первого раза это сделать не удалось — до нужного количества заседателей не хватило пары кандидатов. Наконец в июле коллегия была сформирована. 6 августа Калининградский областной суд приступил к рассмотрению «дела врачей», как его уже успели окрестить в прессе.
Кроме того, изначально Елена Белая рассчитывала на рассмотрение дел по отдельности. Как объясняет адвокат Сушкевич Камиль Бабасов, она не хотела, чтобы её дело слушала коллегия присяжных: якобы при их участии суд чаще удовлетворяет ходатайства стороны обвинения и даёт больше возможности для предоставления доказательств, чем в их отсутствие.
Адвокат Бабасов также рассказал NEWS.ru, что суд в принципе и в их процессе занял такую позицию: многие из ходатайств отклонялись, например, суд отказался допрашивать в качестве свидетелей академика Володина, докторов наук Дегтярёва и Суходолову, которые могли бы рассказать о свойствах сульфата магния и о его влиянии на организм. Их кандидатуры были отклонены, так как «суд не усматривает в этом необходимости».
Бабасов утверждает, что в деле нет документов, свидетельствующих о введении сульфата магния ребёнку. Кроме того, по его словам, содержание магния в тканях организма — норма.
{{expert-quote-9108}}
Author: Камиль Бабасов [ адвокат ]
Есть заключение экспертов питерского бюро судмедэкспертизы, которые сделали вывод, что наличие магния в тканях желудка, почек и лёгкого свидетельствует о том, что ему вводился магний. Концентрация в тканях не имеет токсикологоческого значения. Когда они обнаруживают в ткани магний, они не делают вывод, что человек был отравлен, потому что введя большую дозу магния, наступает смерть, вместе с этим после смерти прекращается обмен веществ и внутрь клетки магний попасть не может. Об отравлении магнием могут свидетельствовать анализы крови.
На данный момент судебное разбирательство на завершающей стадии — заканчивает предоставлять доказательства сторона защиты. Адвокаты собираются огласить результаты самой первой судебно-медицинской экспертизы, а также допросить эксперта, который видел тело умершего ребёнка. На эту — первоначальную экспертизу — надеется защита, ведь согласно её заключению, младенец умер ни от чего другого, как от болезни гиалиновых мембран (эта болезнь развивается у недоношенных детей, когда альвеолы лёгких не раскрылись и ребёнок не способен самостоятельно дышать. — NEWS.ru).
У нас есть заключение экспертизы, которое не оглашено, которая говорит, что смерть наступила от болезни гиалиновых мембран. Сторона обвинения не стала оглашать это доказательство. Мы сами будем оглашать. Будем допрашивать эксперта. Это единственный эксперт, который видел тело ребёнка, осматривал его, делал гистологию, — говорит он.
Далее суд перейдёт к прениям, а после этого присяжные должны будут вынести свой вердикт.
В чём их обвиняют?
Изначально в деле была только одна обвиняемая — и.о. главврача роддома № 4 в Калининграде Елена Белая. По мнению следователей, по её указанию младенцу, который родился глубоко недоношенным на 24-й неделе беременности, ввели раствор сульфата магния — это и стало причиной смерти. Белая была арестована в середине ноября 2018 года и более полугода оставалась единственной фигуранткой в деле. Однако в июне 2019 года следователи привлекли в качестве обвиняемой реаниматолога Элину Сушкевич. Тогда врачи со всей страны запустили масштабную кампанию в поддержку врачей, одним из слоганов которой по аналогии с делом Ивана Голунова был «Я/мы Элина Сушкевич».
Версий произошедшего было две. Заведующая отделением новорождённых, где родился сын гражданки Узбекистана Замирхон Ахмедовой, Татьяна Косарева в своих свидетельских показаниях утверждает, что видела, как Сушкевич ввела инъекцию магнезии в катетер новорождённого. Сделано это было, по её словам, по указанию Белой. Этой же версии придерживается заведующая родильным отделением той же больницы Татьяна Соколова. Именно их показания легли в основу обвинительного заключения.
Однако изначально Сушкевич была лишь свидетельницей по делу и продолжала работать в Региональном перинатальном центре в Калининграде. Единственной обвиняемой была Елена Белая, которой вменяли превышение должностных полномочий. Следствие считало, что главврач распорядилась не вводить ребёнку дорогостоящий препарат «Куросурф», который помог бы альвеолам лёгких недоношенного ребёнка раскрыться. Это было сделано якобы для экономии бюджетных денег. Однако в июне 2019 года всё изменилось, и теперь Сушкевич и Белая обвиняются по более тяжкой статье — организация убийства и убийство (п. «в» ч. 2 статьи 105 УК, ч. 3 статьи 105 УК).
Сторона защиты настаивает на том, что причиной смерти новорождённого стали неквалифицированные действия персонала отделения.
У ребёнка была острая анемия на фоне кровопотери. Они поставили пупочный катетер таким образом, что у него было кровотечение. Оно вызвало четырёхкратное снижение объёма крови, которое есть в организме. Ему вместо переливания крови покапали глюкозу. Совокупность ошибок врачебных привела к смерти ребёнка. Никто его не убивал — именно это мы весь процесс пытаемся объяснить суду и присяжным, — уверен адвокат Бабасов.
«Делаем мертворождённого»
Мотивом преступления следствие считает попытку не портить статистику младенческой смертности: смерть ребёнка Ахмедовой могла помешать Белой утвердиться в должности главврача, в ноябре 2018 года она занимала эту должность с приставкой «исполняющая обязанности». Однако защита утверждает, что врачей не наказывают за смерть «тяжёлых» детей: после таких случаев происходит разбор каждого случая и выясняется, была ли возможность оказать помощь.
Если врач всё сделал правильно, но ребёнок всё равно умер, то его не осуждают, — поясняет Бабасов.
Руководитель проекта «Медицинская Россия» Игорь Артюхов настроен критически к позиции стороны защиты и придерживается мнения, что смерть ребёнка Замирхон Ахмедовой — дело рук Белой и Сушкевич. Он утверждает, что изначальная версия следствия об экономии «Куросурфа» была основана на записи в журнале учёта препаратов.
{{expert-quote-9110}}
Author: Игорь Артюхов [ Руководитель проекта «Медицинская Россия» ]
Следователь заметил, что в журнале учёта «Куросурфа» заштрихована маркером цифра учёта. Перед убийством ребёнку оказывала помощь дежурная смена. Конечно, ему ввели «Куросурф», но так как ребёнка переоформляли как мертворождённого, а это факт, это нельзя уже отрицать, — присяжным показали две истории: «липовую» и настоящую. И вот этот «Куросурф» нужно было объяснить: почему его вводили, если ребёнок был якобы мертворождённый?
Окончательная версия об инъекции магнезии появилась после показаний свидетельницы Татьяны Косаревой. Её слова, говорит Артюхов, подтверждают экспертизы, нашедшие в организме ребёнка летальную дозу сульфата магния.
Также на аудиозаписи совещания слышно, как Белая отчитывает подчинённых якобы за то, что они записали «тяжёлого» ребёнка живым.
«Делаем антенатала (мертворождённого. — NEWS.ru)!» — требовала главврач. Позднее в суде она объяснила эту фразу не как требование убить ребёнка, а как требование исправить медицинскую документацию.
Кроме того, Артюхов называет несостоятельными рассуждения адвокатов о том, что содержание магния в таком количестве (превышение препарата согласно одной из экспертиз выше нормы в 20 раз. — NEWS.ru) в тканях организма — нормальное явление. Также он утверждает, что экспертиза, которая подтвердила смерть ребёнка от болезни гиалиновых мембран и на которую ссылаются защитники, была опровергнута последующими экспертизами.
Содержание магния в таких дозировках — ненормально. Защитники Сушкевич утверждают, что магний через плаценту попал ребёнку. Так если магний в смертельной дозировке от матери якобы «пришёл», так почему ребёнок не умер сразу в утробе? Адвокаты напирают на то, что ребёнок «мгновенно» умер и магний не успел бы распространиться по организму. Введение недоношенному ребёнку большой дозы сульфата магния, конечно, повлечёт перед его смертью распределение по всем фильтрам организма (печень, почки, слизистые), и пока организм жив, он будет пытаться его вытолкнуть. А передозировка магния вызывает расслабление сердечной мышцы. Поэтому этот аргумент в защиту фигуранток от адвокатов рассчитан непонятно на кого, — уверен он.
Также Артюхов указывает на резкую смену тактики защиты после обнародования аудиозаписи Белой с подчинёнными.
До публикации аудиозаписи они говорили, что ребёнок не жилец, что его спасти невозможно. А после обнародования в суде совещания свидетелей с Еленой Белой внезапно начали валить смерть ребёнка на врачей дежурной смены — якобы теперь помощь неправильно оказана. Справедливости ради стоит напомнить, действительно в оказании помощи ребёнку Росздравнадзором найдены 20 нарушений. Именно этим защитники подозреваемых в убийстве манипулируют в информационном поле — ведь ни один из этих дефектов к смерти ребёнка не привёл. Нет просто ни единого основания обвинять врачей из числа свидетелей в халатности. Безосновательные обвинения врачей в ошибках я считаю абсолютно недопустимыми, — говорит он.
Игорь Артюхов также рассказал о странностях в поведении Элины Сушкевич. Так, по его словам, на первой очной ставке она отказалась давать какие-либо показания, а на одном из допросов и вовсе читала ответы с листка.
Согласно показаниям Косаревой, после введения магнезии Сушкевич сказала: «Ну всё, ещё 700 грамм мне в топку адскую». На первом допросе она сказала, что такого не помнит, а через два года уже «вспоминает», что да, она такое говорила, но она имела в виду, что у каждого врача своё кладбище. Но причём здесь врачебная поговорка про «кладбище», когда вся линия защиты состоит в том, что Сушкевич якобы не вредила ребёнку? — поясняет он.
С ним не согласен другой общественник президент «Лиги защиты врачей» Семён Гальперин. Он утверждает, что дело против Белой и Сушкевич возбуждено в рамках большой антиврачебной кампании. К этому, в свою очередь, привела оптимизация здравоохранения. Что касается самого дела, то Гальперин называет произошедшее «обычной ситуацией».
{{expert-quote-9112}}
Author: Семён Гальперин [ президент «Лиги защиты врачей», кандидат медицинских наук ]
Обычная ситуация. Недоношенный ребёнок, который умирает от естественных причин. Мать которого не наблюдалась до родов, поступила в критической ситуации. Спасти его было невозможно. Обвинять врачей в том, что им не удалось спасти всех умирающих, — это глупость.
Следующее заседание по делу калининградских врачей пройдёт 13 ноября в 10:00.
В подготовке материала участвовала Марина Ягодкина.