За год только пятеро осужденных за фальсификации российских силовиков получили реальные сроки

Всего 53 силовика были осуждены в 2019 году по статье о фальсификации доказательств и результатов оперативно-розыскной деятельности (303 УК РФ), из них лишь пятеро получили реальные сроки. Это связано с тем, что доказательства фабрикуются под контролем должностного лица, которое способно помешать обнаружению фальсификаций. Кроме того, от 55 до 70% уголовных дел рассматриваются в особом порядке, что еще больше затрудняет выявлению нарушений. Об этом говорится в докладе адвоката Максима Никонова "Фальсификация доказательств. Полицейские методы", который опубликовал правозащитный проект "Зона права". Фальсификация доказательств относится к преступлениям средней тяжести, что позволяет прекращать такие дела с назначением судебного штрафа. В 2018 году таким образом было прекращено 10 дел - больше четверти от всего количества дел, дошедших тогда до суда. При этом штрафы назначались и в случаях массовой фальсификации. "Подобный подход порождает чувство безнаказанности у представителей власти, которые, взвешивая риски, понимают, что даже если фальсификация доказательств будет выявлена и уголовное дело... дойдет до суда, то наказание не будет суровым, а кроме того, можно будет попытаться прекратить уголовное дело с назначением судебного штрафа, избежав судимости", - говорится в докладе. Суды лояльно относятся к таким способам фальсификации доказательств, как дублирование показаний разных свидетелей из протокола в протокол, дописывание в протокол "нужных" фраз и т.п. "Чаще всего, когда свидетель, потерпевший или обвиняемый заявляет в судебном заседании, что он не поддерживает свои досудебные показания полностью либо частично, судья или прокурор демонстрируют ему протокол допроса, спрашивают, его ли это подписи в протоколе, и указывают на отсутствие каких-либо замечаний в соответствующей графе протокола. Попытки человека объяснить, что он такого не говорил или следователь его не так понял и не то записал, крайне редко приводят к исключению досудебных показаний из объема доказательственной базы - не говоря уже о возбуждении уголовных дел по ст. 303 УК РФ в отношении следователей и дознавателей", - говорится в докладе. Осужденным по ч. 2 ст. 303 УК РФ суды чаще всего назначают условное лишение свободы. Вторым по частоте назначения наказанием является ограничение свободы. Условное лишение свободы назначается чаще всего и по ч. 3 ст. 303 УК РФ - хотя формально это преступление относится к категории тяжких. Еще реже в официальную статистику попадают случаи фальсификации результатов оперативно-розыскных мероприятий (например, проверочных закупок, прослушек и т.п.). За такие преступления ч. 4 ст. 303 УК РФ предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок до четырех лет, либо лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до пяти лет, либо штраф до 300 тысяч рублей. В числе самых распространенных видов фальсификации - оформление протокола следственного действия без его проведения, имитация следственного действия, внесение в протокол следственного действия сведений о человеке, который в нем не участвовал (в частности, сведений о понятых), составление протоколов допросов вымышленных свидетелей, полная или частичная замена протокола о следственном действии на данные с ложными сведениями, а также подделка показаний подозреваемых, потерпевших, свидетелей, понятых, ответов операторов сотовой связи или заключений экспертов. При этом засекречивание свидетелей открывает широкие возможности для фальсификации их показаний, а из протоколов могут исключать указания на другие доказательства по делу. Кроме того, полицейские часто подбрасывают жертвам наркотики, оружие или патроны: судьи считают изъятие таких предметов у конкретного человека подтверждением того, что они принадлежат именно этому человеку. Случаи, подобные делу Ивана Голунова, когда уголовные дела в отношении подозреваемых прекращались, а к ответственности привлекались сами силовики, крайне редки. Адвокат Никонов советует всем, кто стал жертвой фальсификации, использовать правовую позицию ЕСПЧ по делу "Борисов против России", когда пострадавший смог добиться отмены приговора суда за незаконный оборот наркотиков. Анализируя обстоятельства этого дела, ЕСПЧ констатировал нарушение ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. По его данным, заявитель больше часа находился под контролем сотрудников полиции, и его задержание было оформлено спустя значительное время после его фактического осуществления. При этом отсутствовали обстоятельства, препятствующие проведению обыска сразу после задержания, а во время задержания и изъятия наркотиков у заявителя не было адвоката. В результате ЕСПЧ сделал вывод, что качество вещественных доказательств, на которых был основан обвинительный приговор, является сомнительным. 30 октября 2019 года Президиум Верховного суда РФ отменил обвинительный приговор и апелляционное определение Мосгорсуда в отношении Александра Борисова и направил дело на новое рассмотрение. 13 марта 2020 года в ходе повторного рассмотрения уголовного дела в Тимирязевском районном суде Москвы государственный обвинитель отказался от обвинения, а суд прекратил производство по делу в связи с отсутствием в действиях Борисова состава преступления. Фальсификация доказательств в российском уголовном процессе во многом обусловлена тем, что у судов имеются широкие возможности использовать при обосновании приговора доказательства, полученные на этапе досудебного производства от стороны, которая имеет свой процессуальный и ведомственный интерес. Массовым стало оглашение досудебных показаний по ходатайству государственных обвинителей, которые чаще всего не утруждают себя доказыванием наличия противоречий в показаниях, а также не пытаются использовать перекрестный допрос для устранения противоречий. При этом протоколы допросов часто оглашаются в полном объеме, а не только в рамках противоречащих показаний. Тем самым обвинители "спасают" свидетелей и сводят на нет адвокатские допросы, а судьи могут предпочесть содержание "протокольных" показаний сказанному в судебном заседании. Кроме того, фальсификацию доказательств облегчает распространенная практика опознания по фотографиям, а также возможность использовать фотосъемку вместо понятых. А в УПК РФ отсутствует специальная процедура рассмотрения заявления о фальсификации доказательств при рассмотрении того дела, по которому доказательства были сфальсифицированы. В результате заявление о фальсификации доказательств рассматривается в "параллельной" процедуре - в порядке ст. 144-145 УПК РФ, которая может формально закончиться незаконным и необоснованным отказом в возбуждении уголовного дела, а, следовательно, продолжением "основного" процесса. Автор доклада считает необходимым ввести в УПК РФ норму, которая бы предусматривала возможность подачи заявления о фальсификации суду непосредственно при рассмотрении основного дела и обязывала бы суд принимать меры для проверки заявления о фальсификации доказательства, в том числе назначать экспертизу и истребовать другие доказательства по делу.