Мосгорсуд вынес весьма суровый приговор полковнику Михаилу Максименко, возглавлявшему управление межведомственного взаимодействия и собственной безопасности Следственного комитета. 13 лет лишения свободы и 165 миллионов рублей штрафа. Максименко признали виновным в получении двух взяток: за освобождение из СИЗО криминального авторитета Итальянца и возбуждение уголовного дела по просьбе знакомого бизнесмена. «Лента.ру» наблюдала за развязкой громкого коррупционного дела и вспоминала его подробности. Уголовное дело Михаила Максименко засекречено, поэтому судья Олег Музыченко огласил приговор лишь частично: вводную и резолютивную части. Подсудимого признали виновным по двум эпизодам взятки: от ресторатора Олега Шейхаметова, который передал через посредников 500 тысяч долларов, и от петербургского бизнесмена Бадри Шенгелия — 50 тысячами долларов. По первому эпизоду суд назначил Максименко 12 лет лишения свободы со штрафом в пятикратном размере взятки в 162,9 миллиона рублей, по второму — 10 лет и штраф 9,4 миллиона рублей — трехкратный размер взятки. В результате частичного сложения полковник получил 13 лет колонии и штраф в 165 миллионов рублей. Суд лишил его звания полковника и запретил работать в правоохранительных органах в течение трех лет после отбытия срока. Максименко выслушал приговор спокойно и даже не изменился в лице. На вопрос журналистов, ожидал ли он такой срок, ответил утвердительно. Прокурор просил для полковника 15 лет. В декабре 2015 года у ресторана Elements на Рочдельской улице в Москве произошла перестрелка. С одной стороны, в конфликте участвовал криминальный авторитет Андрей Кочуйков, известный как Итальянец, со своими охранниками, с другой — адвокат Эдуард Буданцев, бывший офицер КГБ с товарищами. Разборка закончилась двумя трупами и несколькими раненными. Выживших арестовали. На судебном процессе по делу Максименко его бывший заместитель Александр Ламонов рассказал, что в ходе расследования возникла идея заработать денег на Кочуйкове, который оказался приближенным вора в законе Захария Калашова (Шакро Молодого). По его словам, довольно быстро выяснилось, что адвокат Буданцев, который из своего наградного пистолета застрелил двух человек, под протекцией управления «М» ФСБ, которое курирует судебно-правоохранительную систему. И его отпустили под домашний арест. «Сначала отслеживал на предмет коррупции, а потом сам влез в коррупционную ситуацию», — вздохнув, признался Ламонов и сообщил, что некий школьный приятель Кочуйкова предлагал за решение вопроса 300 тысяч долларов, но он поднял цену до полумиллиона. Когда ему передали (от Шейхаметова) обувную коробку с деньгами, он переложил 400 тысяч долларов в пакет и привез его в служебную квартиру Максименко. «Михал Иваныч» в тот вечер много пил и не стал задавать вопросов о содержимом посылки, которую, по словам Ламонова, он оставил у мусорного ведра. «Он знал, что в пакете, не дурак», — отметил Ламонов. Оставшиеся 100 тысяч долларов он поделил с посредниками — бывшими сотрудниками МВД Денисом Богородецким и Евгением Суржиковым. Богородецкому при этом отдали 50 тысяч долларов, «потому что у него двое детей». Свою долю в 25 тысяч долларов Ламонов потратил на отдых и ремонт дома. «Почему вы как сотрудник СКР не отказались от денег?» — поинтересовался у него судья Музыченко. «Понимал, что возьмут другие», — ответил, улыбаясь, Ламонов. Он объяснил, что делом Итальянца активно занимался некий «решальщик» Дима. «Извиняюсь за наивный вопрос: это что, в СКР было в порядке вещей?» — спросил судья. «Нет. Но появились деньги из воздуха, грех не воспользоваться ситуацией», — ответил Ламонов. Он, как и другой фигурант этого дела, замглавы столичного управления СК Денис Никандров, заключил сделку со следствием. Их будут судить отдельно в особом порядке, что означает — суд не будет исследовать доказательства и допрашивать свидетелей. Это не нужно, так как обвиняемые сознались в совершении преступления. За это им «светит» минимальный срок, в отличие от Максименко, который настаивал на своей невиновности. На судебном процессе по делу Максименко обвинения в коррупции также прозвучали в адрес руководителя московского управления Следственного комитета Александра Дрыманова. Гособвинитель Борис Локтионов заявил, что Дрыманов «за незаконное денежное вознаграждение» принял меры к решению вопроса по освобождению Итальянца из-под стражи. После этого Дрыманов лично пришел в суд и дал показания, по сути, в защиту Максименко и себя. «Я сам работаю в системе давно: если мы будем верить всем нашим арестованным, которые сидят в изоляторе и хотят дать показания на тех или иных сотрудников правоохранительных органов, то мы далеко пойдем, если будем строить обвинение только на одних их показаниях», — убеждал он. Дрыманов категорически отрицал получение взяток, заявив, что его заместитель Никандров оговорил его под давлением ФСБ. «Я — человек в погонах — пришел сюда специально, чтоб отстоять свою правоту. Уверен, что генеральный прокурор Юрий Чайка не в курсе тех событий, которые здесь происходят. На его имя будет подготовлено обращение», — пообещал глава московского СКР. По его мнению, все направлено на то, чтобы дискредитировать его и все следственное ведомство. Денис Никандров сообщил сотрудникам ФСБ, что передал своему начальнику Дрыманову в качестве благодарности за назначение на должность замруководителя столичного главка СКР банковскую карту с 9850 евро. Бизнесмен Бадри Шенгелия — фигурант второго эпизода — рассказал в суде, что познакомился с Максименко в 2007 году, когда давал показания по делу лидера Тамбовской ОПГ Владимира Барсукова (Кумарина). По словам Шенгелии, у них завязались «финансовые отношения», а в 2015 году он обратился к Максименко за помощью. Якобы сотрудники МВД отобрали у Шенгелии дорогие часы марки Hublot, и он попросил покровителя возбудить против обидчиков уголовное дело. Цена вопроса — 50 тысяч долларов, которые были переданы, по словам бизнесмена, в отеле Park Inn. «Деньги привез в портфеле мой охранник. Портфель я положил рядом с Михаилом Ивановичем», — сообщил Шенгелия. Расстроенные адвокаты Максименко отказались комментировать приговор, назвав его несправедливым и пообещав обжаловать. Для прокурора Бориса Локтионова наступил звездный час, его окружили плотным кольцом журналисты. Он, напротив, назвал приговор законным и справедливым, а затем прокурора спросили о судьбе главы столичного СКР Дрыманова. «Мы (прокуратура) не вправе решать его судьбу, этим должны заниматься следственные управления ФСБ», — ответил Локтионов, напомнив, что уголовные дела в отношении сотрудников СК возбуждает председатель Следственного комитета. По его словам, свидетелями по делу Максименко также были Калашов и Кочуйков, но их не стали вызывать в суд на допрос, «потому что никакого доказательного значения в этом не было». Прокурор пояснил, что инициатором дачи взятки и ключевую роль в сборе денег и их передаче играл Шейхаметов. «Тех свидетелей, которые не имели отношения к материалам дела, в том числе и 15 женщин, мы решили не вызывать в суд. Поскольку есть определенные нормы морали и порядочности. Вы понимаете, о чем я говорю?» — сказал Локтионов. Журналисты ответили, что не понимают, и поинтересовались, о каких женщинах он говорит. «Какие женщины, кхм... ну, которые встречались с Михаилом Ивановичем», — замявшись, пояснил он. Еще Локтионов рассказал, что дело Максименко было засекречено из-за прослушек телефонных разговоров. «Там упоминались определенные фамилии, которые я не имею права назвать. Про судебные перспективы в отношении этих лиц некомпетентен решать, я еще хочу поработать», — туманно сказал прокурор. В ходе «прослушек» в поле зрения оперативников попал бывший советник председателя Верховного суда РФ Игорь Борисенко. Сотрудники ФСБ установили, что он отдавал Максименко деньги за помощь в нужных решениях по уголовным делам в отношении ряда представителей криминального мира. Также в этих секретных разговорах упоминается депутат, миллиардер Андрей Скоч, который, по данным ФСБ, подарил Максименко некий очень дорогой предмет в качестве благодарности за некоторые услуги. Прокурор Локтионов заявил, что депутат Скоч не является свидетелем по делу Максименко. Сотрудники ФСБ заложили прослушивающие устройства в электросамовар с логотипом ФСБ и надписью: «Управление "М"», который был подарен Максименко на какой-то праздник. Подарок стоял в служебном кабинете полковника. Его также прослушивали во время встреч с Ламоновым и Никандровым в стриптиз-клубе Penthouse на Арбате и дорогом рыбном ресторане La Marée на Малой Грузинской улице. Сам Максименко на процессе заявлял о своей невиновности и отрицал получение взяток. По его словам, Ламонов рассказал ему, что получил от знакомых деньги за решение вопроса по Итальянцу. «Я сразу не отреагировал, поскольку мне нужно было обдумать ситуацию, сразу руководству я не доложил об этом, поскольку это могла быть дезинформация с целью проверки меня», — пояснил Максименко. Потом, по его словам, он настойчиво порекомендовал Ламонову вернуть деньги, извиниться и сказать, что никак повлиять на ход расследования не может. «Ламонов сообщил мне, что полученные деньги вернул», — сказал Максименко. По его словам, предприниматель Дмитрий Смычковский (фигурант еще одного эпизода о взятке за освобождение Итальянца) предупредил его о готовящейся против сотрудников СК провокации с целью дискредитации ведомства. На эти цели якобы выделено три миллиона долларов, а провести операцию поручено сотрудникам ФСБ. «Данную информацию я рукописно записал на листок и намеревался доложить ее председателю СК, но сделать этого не успел, поскольку был задержан. Данную записку у меня изъяли в ходе обыска», — заявил Максименко. Он также отверг и второй эпизод взятки от Шенгелии, пояснив, что подготовил докладную записку на имя председателя СК, по которой началась проверка в отношении сотрудников МВД. На ее результаты он не влиял и вообще находился в это время в больнице. По версии следствия, помимо взятки от Шейхаметова Максименко получил еще 500 тысяч евро за освобождение Итальянца от Смычковского. Этот эпизод еще на стадии расследования, предполагаемый взяткодатель сейчас находится в международном розыске. Также Максименко вменяется получение взяток в виде подержанного автомобиля Jeep Wrangler и элитных щенков. «Щенки, камины, дачи, дома, другие эпизоды мы не рассматривали. Они еще расследуются», — заявил прокурор Локтионов после оглашения приговора. И выразил готовность поддерживать обвинение по другим резонансным делам, «если руководство доверит». Судя по всему, для Максименко это не последний приговор, в суд также переданы дела в отношении Никандрова и Ламонова.
