ФСБ преуспевает в борьбе с коррупцией

В последние годы борьба с коррупцией изменила свой характер, превратившись из единичных, удивлявших всех уголовных дел в рутинную, повседневную работу. Сейчас уже невозможно сделать обзор даже по делам, доведенным до обвинительного приговора, по той причине, что их количество моментально превратит любую статью в огромный справочник. Системный характер этой работы проявляется сразу по всем показателям. Структурно еще десять лет назад почти 3/4 всех уголовных дел в этой сфере заводились на врачей, учителей и инспекторов ГИБДД. Сегодня доля этих категорий в общей статистике — лишь 1/3, а лидирующее место — 50% — занимают дела, возбужденные против чиновников. Читайте также: Скелет в шкафу, или Реакция Израиля на резолюцию ООН При этом ведомственный охват поистине всеобъемлющий: это и главы районных и городских администраций, поселков и муниципальных образований, а также начальники отделов этих администраций. И городские и районные отделения федеральных органов власти — полиции, судебных приставов, пенсионных фондов, прокуратуры, налоговой службы, миграционной службы, работники Росимущества и Росреестра, Счетной палаты — словом, почти всех структур. Также в последние годы стали уже привычными и дела против чиновников регионального уровня: от губернаторов и министров правительства субъектов федерации до региональных управлений МВД, прокуратуры, СК и всех упомянутых выше служб, вплоть до судей. И, наконец, началась активная работа непосредственно в центральных аппаратах федеральных министерств, агентств, служб и прочих ведомств. Третий наглядный показатель эффективности борьбы с коррупцией — это рост средней взятки по данным МВД в геометрической прогрессии. Дело в том, что только МВД рассчитывает этот показатель, не пытаясь оценить реальный размер взяток, а опираясь исключительно на доведенные до обвинительного приговора дела о коррупции. То есть рост этого показателя говорит не об ухудшении криминальной ситуации, а наоборот — об улучшении раскрываемости таких преступлений. Он указывает на то, что ежегодно осуждаются все более и более крупные коррупционеры, а не мелкие взяточники с преступлениями бытового характера. Об этом свидетельствует и радикально изменившаяся структура осужденных, о чем говорилось выше, и растущий объем средней взятки, рассчитанной по делам, дошедшим до обвинительного приговора. Два года подряд — по итогам 2014 и 2015 годов — министр внутренних дел Колокольцев говорил о двукратном увеличении средней взятки. Это указывает на раскрытие все более и более масштабных коррупционных преступлений. Выше только звезды Но именно раскрытие преступлений, совершенных высокопоставленными чиновниками, обозначило новый уровень проблем в борьбе с коррупцией. Оказалось, что усилия МВД на практике не могут превзойти местный уровень. В городах, районах и муниципальных образованиях полиция еще в состоянии выявлять коррумпированных госслужащих, собирать доказательства и передавать дела в суд. Но хотя считается, что МВД должно эффективно бороться с коррупцией на всех уровнях власти, включая региональный и федеральный, для чего и существуют управления в субъектах Федерации и центральный аппарат министерства, на деле полиция даже городского судью не способна изобличить, а более высокие уровни почти выпадают из их поля деятельности. При этом в структуре МВД на всех уровнях есть антикоррупционные отделы, а также службы собственной безопасности, которые тоже должны выявлять коррупцию — в рядах самой полиции. Но в реальности они почти бездействуют. Даже более того, работники антикоррупционных отделов и управлений собственной безопасности сами зачастую становятся обвиняемыми в уголовных делах о коррупции. Читайте также: История России: еще раз о национальном примирении Большинство преступлений чиновников регионального уровня и выше раскрываются не полицией, а ФСБ. Правда, об этом не так много пишут, потому что практика работы ФСБ — это соблюдение строжайшей секретности на этапе оперативной разработки и сбора доказательств. А потом, когда дело переходит в публичное поле, оно уже передается в Следственный комитет, который и ведет его до передачи в суд. Поэтому деятельность ФСБ как бы остается за кадром. Но если предметно изучать дела по большинству чиновников более-менее высокого ранга или по изобличению коррупции в рядах самих правоохранительных органов, то сразу выясняется, что почти по всем делам разработку вела ФСБ. Вот лишь несколько примеров их работы только по тем делам, которые дошли до обвинительного приговора и осуждения к реальным срокам заключения. Тверской районный суд Москвы приговорил старшего следователя по особо важным делам МВД РФ Александра Сидорова к 10 годам колонии строгого режима и штрафу в размере 500 тыс. руб. за получение взятки. Был задержан по материалам оперативной разработки сотрудниками УСБ ФСБ России. Приморский районный суд Санкт-Петербурга приговорил экс-главу Пенсионного фонда России по Санкт-Петербургу Наталью Гришкевич к 10 годам лишения свободы и 950 тыс. рублей штрафа за получение взятки на сумму более 47 миллионов рублей. После задержания дала признательные показания сотрудникам ФСБ, которые разрабатывали это дело. Забайкальский краевой суд приговорил бывшего руководителя краевого управления ГИБДД Сергея Уханова к 10 годам колонии строгого режима и 10 млн рублей штрафа за получение взяток на общую сумму более 2 млн рублей. Дело возбуждено на основании документов, предоставленных сотрудниками забайкальского ФСБ. К этому перечню можно добавить и дела бывшего главы администрации Ухты Олега Казарцева, судьи арбитражного суда Сергея Русова, бывшего начальника УФМС по Воронежской области Николая Полуказакова и многие другие. Фото: Дело Улюкаева© Komsomolskaya Pravda | globallookpress.com И наконец, самые громкие дела, которые были недавно начаты по материалам, предоставленным ФСБ, — это обвинение во взятках полковника Захарченко, у которого в итоге было изъято более 120 млн долларов, и Юрия Тимченко, сотрудника Управления собственной безопасности МВД, которого задержали при получении взятки в 100 млн рублей. Это был уже выход даже не на региональный, а на федеральный уровень, потому что оба являлись сотрудниками центрального аппарата МВД. Полковник Дмитрий Захарченко был замначальника Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции центрального аппарата МВД, а полковник Юрий Тимченко работал в Главном управлении собственной безопасности. То есть Захарченко должен был бороться с коррупцией, а вместо этого сам ею занимался, а Тимченко должен был выявлять таких, как Захарченко, в рядах МВД, но вместо этого тоже занимался коррупцией. В итоге оба высокопоставленных офицера, которые по долгу службы должны были бороться с коррупцией, сами были задержаны за коррупцию сотрудниками ФСБ. Особенности национальной борьбы с коррупцией То есть на практике оказывается, что единственным учреждением, которое способно бороться с коррупцией на высоких уровнях власти, а также выявлять ее среди сотрудников правоохранительных органов, является ФСБ. Антикоррупционные управления МВД и управления собственной безопасности с этой задачей справляются не очень эффективно — доля уголовных дел, которые возбуждены по материалам оперативной разработки органов МВД, а также уровень чиновников и преступных схем, которые они выявляют, говорят о том, что в рамках существующей системы правил, работа полиции эффективна в основном на местном уровне, реже — на региональном, и почти никогда — на федеральном. Хотя следует отметить, что формально разница между МВД и ФСБ не так и велика: обе организации относятся к правоохранительным органам (ФСБ больше не является спецслужбой), и даже более того — у ФСБ нет никаких особых полномочий, ее сотрудники работают по тому же Федеральному закону «Об оперативно-розыскной деятельности», что и МВД. Отличия только в личном составе — его отборе, подготовке и контроле. Как можно видеть, материалы, собранные ФСБ на этапе оперативной разработки, вполне позволяют доводить дела не только до суда, но и до обвинительных приговоров, хотя этим занимается уже не сама служба, а Следственный комитет. А само качество оперативно-розыскной деятельности и уровень секретности при ее проведении позволяет вести разработку подозреваемых без утечек вплоть до самого момента задержания. Даже когда это касается федерального министра, каковым был Алексей Улюкаев. Более того, только ФСБ на сегодняшний день под силу совершать такой труднейший подвиг, как изобличение и привлечение к ответственности федеральных судей. Возможно, они и не являются главными коррупционерами в стране, но их особый статус дает настолько большую защищенность, что почти невозможно заводить уголовные дела против них. Даже если удается убедить председателя Следственного комитета, то остается еще почти непреодолимая преграда из Высшей квалификационной коллегии судей, которая крайне редко дает разрешение на уголовное преследование своих коллег. На практике это не намного проще, чем добиться от Госдумы снятия депутатской неприкосновенности с одного из ее членов. К тому же именно судьи зачастую являются тем самым «слабым звеном», которое не позволяет избежать утечек. В соответствии с законом ФСБ точно так же, как и МВД, должно запрашивать разрешение суда на применение особых оперативно-розыскных мер: прослушивания, скрытого видеонаблюдения, снятия информации с технических каналов связи и т.д. Но именно из судов после таких запросов и случаются иногда утечки, которые губят всю оперативную разработку. А каким юридическим адом является задача по изобличению и привлечению к ответственности судей, уже говорилось выше. Но избежать этого ФСБ не может именно потому, что больше не является спецслужбой и не может применять такие оперативные средства по своему усмотрению без санкции суда. Но главная проблема сегодняшнего этапа борьбы с коррупцией в том, что ФСБ оказывается почти единственным органом правопорядка, который в состоянии эффективно решать эту задачу почти на всех уровнях власти. Загвоздка в том, что количество государственных ведомств, которыми приходится заниматься, просто огромно: от традиционных городских и областных администраций до весьма экзотических, вроде Счетной палаты, Налоговой службы, Росимущества и Росреестра, Пенсионного фонда, Службы судебных приставов и так далее, список просто огромен. А вот личный состав ФСБ никогда не был большим, мягко говоря. Потому что, по замыслу, этим должно заниматься еще и куда более крупное по кадрам МВД. Фото: Как поймать коррупционера на высших уровнях власти© Nikolay Gyngazov | globallookpress.com В реальности МВД действительно выполняет ряд важных задач, в том числе и по борьбе с коррупцией, но их система организации этой работы скорее препятствует эффективному изобличению коррупционеров на средних и высших уровнях власти, нежели способствует. Есть ряд проблем в структуре подчиненности МВД, которые мы ниже рассмотрим. Служба собственной безопасности МВД, которая должна заниматься выявлением коррупции среди сотрудников ведомства, почти не способна эффективно противостоять взяточникам среди старших офицеров на руководящих должностях. К сожалению, правила работы УСБ позволяют им эффективно бороться с преступниками в основном на низком уровне: от сержантов до майоров. Об этом говорит и генерал-лейтенант милиции, генерал-майор ФСБ, доктор юридических наук Александр Гуров: «Когда в девяностые мы создавали Управление собственной безопасности, то вкладывали в него совершенно другие цели. Мы хотели сделать подразделение, задачей которого было не допустить преступлений против сотрудников правоохранительных органов. То есть тогда мы занимались профилактикой преступлений против сотрудников, а не борьбой с ними. А потом началось: сколько необоснованных уголовных дел против работников, откровенных фальсификаций, провокаций! И кого они защитили при этом? Дошло до того, что с их помощью начали убирать неугодных начальников отделов. На одном из совещаний с министром я встал и напрямую заявил о том, что мы создали преступную организацию внутри МВД! Собственная безопасность стала такой из-за практически неограниченных полномочий и бесконтрольности. Чтобы оздоровить эту структуру, нужно ее ограничить в правах. Или передать ее функции в ФСБ. Там тоже не все идеально, но контроль совершенно другой, другие традиции». Следует отметить, что это не вина МВД и не их злой умысел, но именно так на законодательном уровне организована структура их ведомства и правила ее работы. То есть проблема не в полиции, а на законодательном уровне: нужна реформа МВД, которая позволит ведомству эффективно отрабатывать все случаи коррупционной активности, как среди чиновников, так и внутри самой полиции. Поэтому для дальнейшего развития успехов в борьбе с коррупцией необходимо либо реформировать МВД для его успешного подключения к этой работе, либо усиливать ФСБ если не дополнительными полномочиями, то хотя бы личным составом. Очевидно, что сохранение нынешней ситуации без изменений не позволит и дальше улучшать борьбу с коррупцией, потому что ФСБ скоро столкнется с физическим пределом своих возможностей из-за многократного разрастания количества уголовных дел, а МВД не только не будет помогать и разгружать госбезопасность, а наоборот — будет дополнительной нагрузкой.