"Они не должны вокруг трупа лежать": суд по убийству Немцова затормозил на гильзах

Виктор Нехезин Русская служба Би-би-си Сторона защиты на процессе по делу об убийстве Бориса Немцова считает фальшивой едва ли не главную улику обвинения - гильзы от патронов из пистолета убийцы - и пытается добиться того, чтобы это вещественное доказательство было исключено из материалов дела. В среду судья Юрий Житников, председательствующий на процессе в Московском военном окружном суде, должен огласить свое решение по нескольким ходатайствам стороны защиты, в том числе об исключении из дела документов, описывающих найденные следствием гильзы. На скамье подсудимых пятеро чеченцев: Заур Дадаев, его двоюродные братья Анзор и Шадид Губашевы, а также Темирлан Эскерханов и Хамзат Бахаев. Все они отвергают предъявленные им обвинения. В этом уголовном деле нет орудия преступления - на первом же заседании суда прокурор Мария Семененко четко заявила присяжным, что "пистолета в деле нет", следствию найти его не удалось. Теперь гособвинение может лишиться еще и гильз. Гособвинение на каблуках Очередное заседание суда будет проходить в отсутствии присяжных - по закону, коллегия присяжных заседателей выносит суждение лишь о виновности или невиновности подсудимых и не должна вникать в какие бы то ни было процессуальные вопросы. Присяжные, естественно, будут исследовать все вещественные доказательства, представляемые обвинением, но только в том случае, если эти доказательства оказались в деле без каких-либо процессуальных нарушений. Адвокаты подсудимых с самого начала продемонстрировали, что планируют использовать в свою пользу любые огрехи следствия. За первую неделю процесса суд так и не приступил к исследованию основополагающих материалов уголовного дела, среди которых протоколы осмотра места происшествия, осмотра шести гильз, изъятых с места преступления, и результаты их экспертизы. Сторона защиты заявляет, что эти документы составлены с нарушениями: где-то отсутствуют подписи понятых, в протоколе не указано точное местоположение гильз на месте происшествия, фотографии гильз сделаны в неизвестном месте, а сами гильзы были доставлены на экспертизу в каком-то неизвестном, неупомянутом в протоколе "спецпакете". Прокурор Мария Семененко пыталась сходу опровергнуть доводы защиты, буквально за пару минут найдя необходимые аргументы в томах дела. "Имеется фототаблица, на которой, вопреки доводам защиты, четко видно, что на фотографии номер 4 находится труп Бориса Ефимовича на тротуаре моста и указано место, где обнаружены гильзы", - заявила она и добавила, что "гильзы сфотографированы с разных сторон, очень хорошо читаются и цифры, и места". "Поэтому говорить, что непонятно, в каких местах они находятся, не представляется возможным", - заключила Мария Семененко. Прокурор Семененко стала известна в 2009 году благодаря участию в суде над бывшим начальником главного следственного управления СК Дмитрием Довгием, который некогда считался "правой рукой" главы Следственного комитета Александра Бастрыкина, но был осужден на девять лет колонии строго режима за получение взятки. После этого Семененко поручали представлять государственное обвинение в самых громких процессах, включая суды по делам об убийстве журналистки Анны Политковской и бывшего полковника российской армии Юрия Буданова, а также по делу националиста Ильи Горячева, в июле прошлого года приговоренного к пожизненному заключению по обвинению в организации пяти убийств. На процессе по делу Немцова Мария Семененко также пока выглядит уверенно, хотя в прошлый вторник адвокатам подсудимых удалось если и не победить Семененко, то по крайней мере не проиграть. Судья Юрий Житников не только не стал сразу отклонять их ходатайства, но и взял на размышление целую неделю. "Будем свою позицию доказывать" Вопрос об ошибках и неточностях в составлении протоколов может показаться второстепенным, сугубо техническим. Один из адвокатов, защитник Дадаева Марк Каверзин, сам же прямо заявил судье, что не сомневается в том, что, в конце концов, все эти документы будут вынесены на рассмотрение присяжных. И поэтому предложил судье хотя бы вызвать в суд тех следователей, понятых и экспертов, которые заполняли документы - и вместе с ними устранить все неясности. Но одновременно защита не скрывает того, что попытается ни много ни мало разоблачить якобы организованный следователями подлог и доказать, что гильзы из материалов дела - фальшивые, совсем не те, что были найдены на месте происшествия. "Мы считаем, что эти гильзы появились потом", - объявил второй защитник Дадаева Шамсудин Цакаев и назвал действия следователей "трюком". Гильзы, найденные у тела Бориса Немцова, - одна из главных улик, связывающая это преступление с Зауром Дадаевым, в доме которого в Ингушетии были найдены аналогичные этим гильзам патроны. "В ходе дальнейшего судебного заседания мы будем свою позицию доказывать: о том, что эти пули, гильзы выстрелены были вообще не из того оружия. Для этого они [следователи] допустили специальный трюк: в Ингушетии не указали маркировку и здесь не указали маркировку", - пояснил Шамсудин Цакаев. Запрет на пытки По поводу гильз перед судом выступил и сам Заур Дадаев, которого следствие считает исполнителем преступления. После задержания 5 марта 2015 года Дадаев дал признательные показания, однако буквально через несколько дней отказался от них, заявив, что дал их под пытками. Следствие, а вслед за ним и государственное обвинение утверждают, что вина Дадаева подтверждается не только его первоначальным признанием, но и другими уликами. Об одной нестыковке между признательными показаниями Дадаева и последующими выводами самого следствия стало известно еще до передачи дела в суд. На первом допросе Дадаев заявил, что совершил преступление якобы с целью отомстить Немцову за то, что тот поддержал французский журнал Charlie Hebdo, публиковавший карикатуры на пророка Мухаммеда. Однако следствие установило - и прокурор Мария Семененко рассказала об этом присяжным на первом же заседании суда, - что убийство Немцова совершено из корыстных побуждений, якобы за сумму в 15 миллионов рублей. Более того, следствие утверждает, что убийство Немцова Дадаев и другие обвиняемые начали готовить задолго до трагических событий в Париже, когда исламские экстремисты расстреляли редакцию Charlie Hebdo. Дадаев называет свои признательные показания "написанными под диктовку", а на самом деле, по его словам, он не только не убивал Бориса Немцова, но и вообще не был на месте преступления. Поэтому теперь каждое выступление Заура Дадаева оценивается именно с этой точки зрения: насколько убедительно он рассказывает о своей версии событий и как опровергает то, что ему приписывает следствие. Тем более что судья категорически запретил Дадаеву рассказывать присяжным о пытках: по словам судьи, обстоятельства дачи показаний также являются процессуальным вопросом, и присяжные не должны принимать их во внимание при вынесении вердикта. Куда уходят гильзы Впрочем, в прошлый вторник адресатом выступления Заура Дадаева был только судья: присяжных в тот момент в зале суда не было как раз из-за того, что обсуждались процессуальные вопросы. Дадаев решил дать собственное пояснение, почему вопрос о гильзах очень важен. Его короткое, но эмоциональное выступление стало первым и пока единственным примером активного участия подсудимых в процессе. Речь Дадаева произвела впечатление спонтанного, не подготовленного заранее выступления. Он определенно испытывает проблемы с русским языком, однако отдает себе в этом отчет, поэтому часто повторяется, пытаясь выразить свою мысль максимально точно, чтобы у слушателей не осталось сомнений в том, что именно он имеет в виду. "Как военнослужащий, как работающий я хорошо разбираюсь в оружии, я знаю, как стреляет оружие, как все это происходит. Мои адвокаты говорят, что пули, гильзы лежат в разных сторонах. Я стрелял примерно со спины, как по обвинению, да? По обвинению говорится, что я стрелял со спины шесть раз", - начал Заур Дадаев. Затем он попытался описать свои действия с точки зрения обвинения, - но запутался в причастиях, и суммировал все фразой: "Короче, вообще конкретно там движение навожу". "Это обозначает, что пули, которыми я стрелял, гильзы из пистолета автоматически, если стреляет автоматически пистолет, если он стреляет из автоматики - все гильзы должны лететь в одну кучу. Когда из патронника выпускается и очередью стреляет, уходит в одну сторону, в одну кучу", - продолжил Дадаев. Однако этого объяснения ему показалось недостаточно, и он уточнил, что речь не идет о ситуации, когда у стрелка есть возможность прицелиться, выстрелить, изменить позицию и снова прицелиться. "Человек в спешке преднамеренно стреляет быстро - да, да, да, да! - отбежал", - объясняет Дадаев, обозначая словом "да" выстрелы и одновременно имитируя двумя руками стрельбу из пистолета. "Эти пули должны лежать на одном месте. Они не должны лежать с правой стороны от лестницы, они не должны лежать за бордюром, они должны в одном направлении лежать. Они не могут вокруг трупа лежать - я не вокруг трупа бегал. Я в одном направлении сзади подошел - ушел в сторону. Если я левша, они должны - в какой стороне? Давайте посмотрим судебное заключение - я левша. Если я левша, я стрелял левшой, патроны уходят вправо. Я стреляю отсюда, если я шел с Васильевского спуска, они должны уйти вправо. Я отбегаю от трупа, ухожу назад - они не должны за трупом лежать. Они не должны вокруг трупа лежать", - заключил Заур Дадаев. Заур Дадаев уверенно рассуждает о своих действиях в момент убийства и говорит от первого лица - однако в то же время несколько раз подчеркивает, что говорит не о том, что делал в реальности, а о том, что ему приписывает обвинение. В материалах дела нет видеозаписи непосредственного момента убийства Бориса Немцова. Сторона потерпевших настаивает на том, что такие записи должны быть у ФСБ, однако следствие заявляет, что ни одна из многочисленных камер слежения на Большом Москворецком мосту и у стен Кремля не зафиксировала то, что там происходило 27 февраля 2015 года в 23 часа 31 минуту. Таким образом, картину преступления суд будет восстанавливать во многом по косвенным свидетельствам - в том числе по местоположению гильз. Когда протокол осмотра места происшествия и сами гильзы все-таки будут представлены вниманию присяжных, государственному обвинению придется ответить на вопросы Заура Дадаева.