о призыве к насилию над пленными россиянами

«В любом случае такие высказывания — это симптом. Тем более что несколькими днями раньше один украинский телеведущий призвал при обращении с русскими, включая и малых детей, руководствоваться примером оберштурмбанфюрера СС Эйхмана, отвечавшего за окончательное решение еврейского вопроса. Снаряды кучно ложатся, и все — в одну цель. Друзенко притворился дохлым — явится кто-нибудь другой».

Богослов, конституционалист, «громадський активіст, публічний інтелектуал» и создатель «мобильного госпиталя им. Н.И. Пирогова» Г.В. Друзенко на киевском канале «1+1» в беседе с телеведущим Е.А. Киселёвым («духовный образ России», если кто помнит гусинское НТВ) сообщил, что «дал очень жёсткое указание своим врачам — кастрировать всех попавших в плен российских военных, потому что это тараканы, а не люди».

Так что если российская прогрессивная общественность мечтает только о люстрации, то украинские активисты идут далее, отдавая указания о кастрации. Революцiя гiдности (видным деятелем которой был Друзенко) — она такая.

Впрочем, оскопительная инициатива пока заглохла. Спустя малое время Друзенко написал у Цукерберга: «Первый добровольческий мобильный госпиталь никого не кастрирует и не собирается. Это были эмоции. Мне очень жаль». Тут, конечно, поражает сила эмоций. Вполне можно допустить, что госпитальер Друзенко, видя, как незалежная Украина на глазах обращается в руину, испытывает гнев и ярость.

В ходе военной кампании это бывает. В 1941—1945 годах Илья Эренбург и Константин Симонов тоже не стеснялись в выражениях. Однако трудно представить себе статью в «Красной звезде» под заголовком «Оскопи немца!» или поэтический призыв в газете «Правда»:

Сколько раз ты увидишь его,

Столько раз оскопляй!

В случае с гарным парубком Друзенко это уже не военное ожесточение, а нечто иное.

Что же до причин заднего хода, они могут быть двоякими. Наперсник В.А. Зеленского А.Н. Арестович счёл нужным отметить, что товарищ Друзенко упрощает: «Всё это крайне сильно бьёт по нашему имиджу европейской армии европейской страны. Мы не должны выходить за пределы Женевской конвенции, которая разрешает уничтожать противника на поле боя, но не разрешает издеваться над военнопленными, а тем более делать призывы в пользу мести мирным жителям, детям, пленным».

Конечно, хорош юрист и конституционалист, которому это надо объяснять (хотя бы в плане полезности воздержания от таковых публичных речей), но, наверное, других юристов у Киева нет. С другой стороны, Арестович вдруг вспомнил о законах и обычаях войны, что в любом случае неплохо.

Возможно же, дело не в А.Н. Арестовиче, но в А.И. Бастрыкине. Глава Следственного комитета РФ распорядился о возбуждении дела против Друзенко. Если тот вовремя не успеет убежать (а ведь в моменты крушения всякие случайности бывают), то его хоть и не кастрируют, но неприятности доставят. Может быть, поэтому госпитальер сослался на бурю эмоций — а так он весь дитя добра и света.

Но в любом случае такие высказывания — это симптом. Тем более что несколькими днями раньше один украинский телеведущий призвал при обращении с русскими, включая и малых детей, руководствоваться примером оберштурмбанфюрера СС Эйхмана, отвечавшего за окончательное решение еврейского вопроса. Снаряды кучно ложатся, и все — в одну цель. Друзенко притворился дохлым — явится кто-нибудь другой.

Если говорить о типологии явления, то сравнения Друзенко с немецким доктором Менгеле не вполне точны. Дело даже не в том, что у Друзенко пока были одни эмоции, а у Менгеле — два года напряжённой работы. Дело в том, что «ангел смерти из Аушвица» производил вивисекцию, неизбежно заканчивающуюся смертью узников, в рамках программы физиологических опытов, имеющих цель установить пределы выживаемости человеческого организма. Подобные опыты проводил в Маньчжурии японский «Отряд 731». Просто люди использовались в качестве подопытных кроликов. Жгучей ненависти к ним не было — разве физиологи ненавидят собачек или белых мышей?

Тогда как приказ (впоследствии дезавуированный) госпитальера кастрировать русских пленных трудно подвести под категорию опытов, ибо что нового можно узнать, произведя кастрацию? Достаточно обратиться к историческим источникам, как давним, так и относительно недавним, — индустрия кастратов процветала в Италии ещё в XVIII веке.

Здесь скорее перекличка с деятелями национально-освободительной борьбы середины XX века. Какой-нибудь сотник УПА*, изощрённо терзавший поляков, евреев и москалей, вполне бы понял «громадьского активиста» Друзенко: «Цель пытки — пытка. И при чём здесь учёные опыты?»

То же самое и в истории Независимого государства Хорватия. Зверства усташей, чинимые ими над сербами, зверства, поражавшие не только итальянских фашистов, но и немецких эсэсманов, уж точно не научные цели преследовали. Кстати, когда говорят, что Друзенко как руководитель системы госпиталей был особенно гнусен своим приказом калечить пленных, так среди усташей, похвалявшихся своим умением резать сербов, были и католические патеры. Сотню душ замучил — и как ни в чём не бывало пошёл служить мессу. На их фоне «публічний інтелектуал» — всего лишь подмастерье.

Просто разнуздавшийся селюк — хоть украинский, хоть хорватский, хоть руандийский — хуже зверя. А то, что селюк родом из Киева, имеет высшее гуманитарное образование и проходит курсы демократического активизма в США, значения особого не имеет. Пол Пот тоже в Сорбонне у Сартра учился.

Остаётся надеяться, что Друзенко и ему подобные слишком трусливы, а русская канонада слишком близко звучит. Иных сдерживающих механизмов тут не проглядывается.

* Организация украинских националистов — «Украинская повстанческая армия» (УПА) — украинская организация, признанная экстремистской и запрещённая на территории России (решение Верховного суда РФ от 17.11.2014).

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.