Демократы взбунтовались против Байдена

Демократическая партия и администрация Джо Байдена зависли в шаге от того, чтобы провалить свой грандиозный план по захвату Америки. Из-за непопулярности 79-летнего президента несколько сенаторов-однопартийцев отказали ему в поддержке особо важных инициатив – тех самых, которые могли превратить США в диктатуру. Это грандиозный провал для партии и для Байдена лично.

Президентство Джо Байдена – проект не личный, а партийный. На протяжении почти всей избирательной кампании он был статистом, и его победа на выборах (одна из наиболее спорных и скандальных в американской истории) стала заслугой «политической машины» демократов – от губернаторов до низовых активистов. Партия очень старалась, ведь новый президент Джо Байден призван был осуществить историческую миссию.

Эта миссия была не только в том, чтобы убрать из Белого дома «невозможного расиста» Дональда Трампа, но и в том, чтобы в дальнейшем сделать победу Трампа и таких, как Трамп, действительно невозможной. Американская система, вынеся наверх «это чучело», дала сбой, рассуждали демократы. Систему нужно менять.

Для США как государства это означало установление однопартийной диктатуры – создание таких условий, чтобы Республиканская партия надолго лишилась возможности претендовать на власть на федеральном уровне. Итоги выборов 2021 года позволяли демократам это сделать: они контролировали и палату представителей, и сенат (там сейчас 50 на 50, но в таких случаях у вице-президента как председателя сената есть право на решающий голос), и Белый дом.

Сперва казалось, что Байден станет слабым президентом с сомнительной легитимностью, который не решится на столь наглые и радикальные реформы. Но попытка штурма Капитолия сторонниками побежденного Трампа позволила демократам сорвать джекпот: вопрос поставили так, что нация должна сплотиться против бунтовщиков вокруг законного президента – и нация сплотилась. Трамп был оплеван и опозорен, рейтинги Байдена зашкаливали, торжество победителей над побежденными плавно переходило в строительство однопартийной диктатуры.

Подробный план на этот счет имелся – и план был исчерпывающий (газета ВЗГЛЯД подробно писала о нем здесь). Расширить состав всемогущего Верховного суда, где сохраняется консервативное большинство. Сделать полноценными штатами насквозь демократические Вашингтон и Пуэрто-Рико, чтобы сделать контроль за сенатом постоянным. Отменить филибастер – парламентскую традицию, которая вынуждала искать компромиссы с оппозицией по наиболее важным законам. Осуществить миграционную реформу, чтобы критично увеличить количество своего электората в крупных республиканских штатах типа Техаса, и избирательную реформу, которая сделает нормой те «дырки» в системе, которые предопределили поражение Трампа.

Администрация Байдена продвинулась вперед по всем пунктам этой повестки, а особенно далеко –

в деле избирательной реформы

, которая идет в одном пакете с отменой филибастера. Потому что при наличии филибастера (своего рода забастовки, для прекращения которой нужны 60 голосов сенаторов из 100) избирательную реформу утвердить невозможно – республиканцы знают, что на кону будущее их партии (да и всей страны), поэтому готовы сражаться, как при атаке на Перл-Харбор.

У того президента Байдена, каким он был всего год назад, были все шансы победить, преуспеть, исполнить свою миссию и поставить страну под плотный контроль Демократической партии. Но что-то пошло не так, а впрочем, известно – что: рост инфляции, миграционный кризис, катастрофа в Афганистане, лихорадка на рынке труда и низкая активность 79-летнего президента привели к тому, что его рейтинг рухнул до показателя «около трети», потащив за собой рейтинги всей Демократической партии.

По данным агентства Gallup, в третьем квартале прошлого года ее индекс популярности сравнялся с индексом популярности республиканцев, а к концу четвертого квартала расклад стал 42 на 47 в пользу консерваторов. Если ситуацию не удастся переломить (а поводов к тому не видно), по итогам осенних довыборов в Конгресс они вернут себе контроль над одной или обеими палатами парламента – и тогда Байден может забыть о своей исторической миссии. Установление однопартийного правления (или, как говорят республиканцы, либеральной диктатуры) будет отложено на неопределенный срок.

Другое дело, что еще почти год, и за этот год можно было бы успеть многое – при условии абсолютной лояльности со стороны партии и единстве в ее рядах. Но при низкой популярности президента это недостижимая задача.

Дело в том, что обе ведущие партии США по европейским стандартам не совсем даже партии, а некий конгломерат политиков или федерация нескольких сил с существенными отличиями в программах. Если один конец идеологической линейки демократов упирается в социалистов и радикальных активистов BLM, то на другом конце находятся весьма умеренные функционеры из консервативных штатов, смыкающиеся с либеральными республиканцами и во многих случаях неотличимые от них.

В наши дни такая политическая пестрота под одним партийным флагом выражена даже менее ярко, чем прежде. Например, во времена отмены сегрегации, которую провела Демократическая партия, некоторые конгрессмены и сенаторы Юга с откровенно расистскими взглядами не решились менять партийность (традиции – это очень важно для американского Юга), но в Конгрессе стали голосовать заодно с республиканцами. Их называли «демократами синего пса».

Первая представляет в Сенате Аризону, второй – Западную Виргинию. Штаты это относительно консервативные, а Аризона до массовой миграции туда латиноамериканцев даже считалась ультраконсервативной – долгие годы нынешнее место Синема (кстати, первой открытой бисексуалки и второй представительницы ЛГБТ в истории сената) занимал ультраправый фанатик холодной войны Барри Голдуотер, друживший с «синими псами».

В условиях, когда инициативы партии о переустройстве Америки раскалывают нацию и проводятся усилиями крайне непопулярной администрации, голосование в унисон с большинством однопартийцев резко не понравится многим избирателям Синема и Мэнчина. Демократы в Аризоне не такие, как в либеральной Калифорнии, и на будущих выборах охотно поддержат умеренного или даже не совсем умеренного республиканца (после Голдуотера сенатором был также небезызвестный в России Джон Маккейн – радикальный во внешнеполитических вопросах, но умеренный в социальных).

Соседний для Мэнчина штат Виргиния, прежде считавшийся бастионом демократов, на фоне всего происходящего в стране уже выбрал губернатором довольно консервативного Гленна Янгкина. Это стало шоком для всей партии и ярким предостережением как для Синема, так и для Мэнчина.

Они не хотят рисковать своей карьерой, но про партийную дисциплину все-таки слышали, поэтому пошли на своего рода хитрость – и вашим, и нашим. Если по вопросу избирательной реформы однопартийцам все-таки удалось их переубедить (причем в переубеждении активно участвовал лично Байден), то по вопросу отмены филибастера они заняли категоричную позицию – пусть будет, как было.

Это означает, что у избирательной реформы почти нет шансов в сенате – имея право на филибастер, республиканцы не допустят ее принятия. Синема и Мэнчин прекрасно это осознают и обращаются с однопартийцами как нечистоплотные дельцы: автомобиль я тебе отдам, раз должен, а насчет колес, руля и двигателя уговора не было.

Теперь Белый дом грозит им карой. Вице-президент и председатель сената Камала Харрис уже заявила, что «не простит действия или бездействия», которые приведут к провалу избирательной реформы. Но наказание оппортунистов не означает подавление бунта, а Мэнчин и Синема наверняка в курсе, что угрожает им самый непопулярный вице-президент от демократов за всю историю наблюдений.

Что же касается Байдена, пока он несколько популярнее, чем президент Джордж Буш – младший к концу второго срока, но уже почти опоздал с тем, чтобы осуществить свою главную политическую миссию. Это главный итог его первого года во главе Соединенных Штатов Америки.