Во главе империи Эрмитажа, не повышая голос и не выделяя любимых мест: Пиотровскому 80 лет

"Это человек, который по-настоящему горит своим делом, по-настоящему служит. Наверное, о работе Михаила Борисовича верно говорить, что это все-таки не работа, а служение. Он не может отделять свою жизнь от работы и от служения: это единое, одно большое целое. Вся его жизнь направлена на служение Эрмитажу, городу, служение стране. Может показаться иногда, что это какие-то громкие слова, клише, штампы, но на самом деле это не так", — говорит Борис Пиотровский о своем отце. Безусловно, для Михаила Пиотровского важна и научная деятельность, кафедра востоковедения и музееведения в Санкт-Петербургском государственном университете, но, как он сам признается, работа на посту директора Эрмитажа оставляет слишком мало времени на науку.

"Мы с отцом много говорим о моем дедушке, который тоже отдал всю свою жизнь Эрмитажу, служил Эрмитажу и в Великую Отечественную войну, защищая коллекцию, и общался с удивительными людьми, которые тогда работали в музее, — это и Иосиф Орбели (директор Эрмитажа с 1934 по 1951 год), и те, кто работал во второй половине XX века. Имен этих очень много, это действительно такая большая семья, семья петербуржцев, семья музейная. И отец, конечно, эти традиции продолжил — и на протяжении длительного периода времени то, что делается, — делается с большой душой, делается для музея, для страны", — сказал Борис Пиотровский.

Не один Эрмитаж

"Я — хранитель традиций, — признался сам Михаил Пиотровский на ежегодной интернет-встрече в рамках Дней Эрмитажа. — Я сознательно продолжил и завершил то, что заложили предшествующие поколения и та команда, которая руководила Эрмитажем вместе с моим батюшкой. Эти два Эрмитажа в Петербурге: на Дворцовой площади и в Старой Деревне, Главный штаб, центры Эрмитажа в мире и общая ситуация, что мир признал Эрмитаж великим музеем, — это все продолжение того, что было сделано. Таким образом, мы продолжаем традиции. Для того чтобы продолжать традиции, нужно многое менять, но осторожно".

"Второй" Эрмитаж — это реставрационно-хранительский центр (РХЦ) в Старой Деревне, в котором реализована новаторская идея открытого хранения музейных ценностей: они не просто лежат в запасниках, а демонстрируются гостям с соблюдением всех условий, обеспечивающих их сохранность.

"Фондохранилище — это совершенно новый этап жизни музея. На моей памяти — и в 90-х, и в 2000-х, и до сих пор тоже — много говорили, что большая часть коллекции спрятана по запасникам. В какой-то момент она перестала быть спрятанной по запасникам, и теперь можно с уверенностью сказать, что подавляющее число экспонатов представлено в режиме открытого хранения", — отметил Пиотровский-младший.

Коллекция Государственного Эрмитажа включает около 3 млн предметов, в том числе живопись, графику, скульптуру и изделия прикладного творчества, археологические находки и нумизматический материал. В зданиях Эрмитажа действуют около 550 экспозиционных залов.

"Сегодня Эрмитаж — это крупная культурная и научная институция. И надо сказать, что этот непростой путь начался при Борисе Борисовиче — и Михаил Борисович его поддержал, когда Борис Борисович стал открывать двери музея очень широко. И эта политика открытости музея, открытости культуры — она сохранилась, и сегодня она подтверждает интерес к музею, как и правильность этой политики", — отметил Борис Пиотровский.

Облачный музей

При всей своей консервативности и "имперском духе" Эрмитаж — это современный, активно развивающийся музей, который не просто идет в ногу со временем, но и сам формирует новые тенденции.

"Эрмитаж определяет моду на протяжении последних десятилетий. Он сохраняет традицию, на основании которой создается будущее", — отметил руководитель музея. Пиотровский напомнил, что Эрмитаж первым из музеев начал открывать внешние центры-спутники, приступил к созданию "Небесного Эрмитажа" — своего цифрового двойника, в котором все строится на современных технологиях, дающих возможность познакомиться с музеем из любой точки мира.

"Что во многом определило Эрмитаж как современный музей XXI века — это переезд импрессионистов в Главный штаб. Потому что здание Главного штаба — это музей современного искусства, а современное искусство формируется не реставрацией и, безусловно, блестящим проектом по формированию этого музея, а все-таки экспозицией. И когда Эрмитаж получил такое блестящее здание, в котором можно было разместить коллекцию импрессионистов интереснее, чем они висели на третьем этаже Зимнего дворца, то это, в общем, такой символ того, что Эрмитаж — действительно музей XXI века, музей, который говорит не о прошлом, хотя и о прошлом тоже, но который определяет во многом будущее — своей работой с современным искусством, теми мероприятиями, которые сегодня проходят в Главном штабе, — культурный форум, юридический форум, открытия выставок — сейчас, например, открылась выставка Рериха", — считает Борис Пиотровский.

Эрмитажный язык

Вице-губернатор Санкт-Петербурга Пиотровский, с детства знавший Эрмитаж как место работы деда и отца, теперь посещает музей в статусе госслужащего, но, по собственному признанию, права голоса в музее не имеет.

"Если вы обратили внимание, то в Эрмитаже на официальных мероприятиях мне дали слово один раз, когда комитетом по культуре финансировалась выставка Рериха. Во всех остальных случаях я стою молча, вне зависимости от занимаемых должностей — будь то председатель комитета по культуре или вице-губернатор, отвечающий за культуру", — сказал он.

Но это совершенно не означает неуважения. Просто каждый занимается своим делом, в то же время готов помогать, и это отвечает семейным традициям Пиотровских.

"Вообще, признаюсь, очень многим кажется, что отец был инициатором моей работы государственным служащим, что он сделал какие-то шаги для этого. Это не так. Инициатором моей работы госслужащим был Александр Дмитриевич Беглов, губернатор Санкт-Петербурга. Отец об этом узнал через какое-то время, когда Александр Дмитриевич ему сказал о том, что сделал мне такое предложение. Он отнесся к этому очень серьезно и поддержал меня. И когда позднее Александр Дмитриевич мне предложил стать вице-губернатором, Михаил Борисович как-то заулыбался — в хорошем смысле этого слова — и ушел. А потом, мне кажется, он стал относиться к этому очень серьезно. Мы стали много говорить о работе, особенно когда сейчас такой особенный период в жизни нашей страны. Мы часто с ним говорим, почти каждый день — о каких-то рабочих вещах. Я часто с ним советуюсь", — сказал Борис Пиотровский.

Улыбку Пиотровского нужно заслужить

Увидеть Михаила Пиотровского улыбающимся — большая удача. Это всегда сдержанный, серьезный человек. Но за этой сдержанностью скрывается спокойствие и доброта — и это тоже семейная черта.

"Мне кажется, это определяющая вещь такой мудрости, которая была у дедушки. Он был человек удивительно мудрый, очень спокойный, и это спокойствие вместе с добротой передалось и отцу. Он тоже практически никогда не повышает голоса — это бывает очень редко, и если гнев присутствует, то этот гнев видно далеко за пределами, так сказать, окружающих его комнат", — рассказал младший Пиотровский.

Но и чувство юмора у Пиотровских тоже потомственное. "К шуткам Михаил Борисович относится очень хорошо. Хотя у нас лучше всех к шуткам относился Борис Борисович. Его можно было рассмешить, и надо сказать, что и он мог рассмешить. Поэтому нас часто сравнивают, что мне очень льстит. Он очень любил пошутить и иронично высказаться. Михаил Борисович к шуткам относится хорошо, а вот розыгрыши, мне кажется, никто из нас не любит", — объяснил Борис Пиотровский.

По его словам, бесполезно пытаться удивить его отца: "Я не знаю, чем его можно удивить. Я думаю, что если отец удивится, мы с вами об этом никогда не узнаем".

Но порадовать его можно — хорошими событиями и раритетами. Сын считает, что "его порадует хорошая книга — какие-то научные книги, посвященные Корану, востоковедению, вещи, которые связаны с его научной деятельностью". И он старается именно такие подарки преподнести отцу к празднику.

"У нас были какие-то определенные символические подарки, которые были связаны с его профессиональной, научной деятельностью. И конечно, в основном это много личных вещей, которые либо означают какие-то знаки для нашей семьи, какая-то символика, которая была у дедушки, — жук-скарабей, например, или экслибрис Бориса Борисовича Пиотровского и много вещей личного характера, о которых я не расскажу", — отметил он.

Еще один секрет, который никто из Пиотровских не любит раскрывать, — любимое место в Эрмитаже.

"Вы, наверное, решили задать мне этот вопрос, потому что на него никогда не ответит Михаил Борисович? Раскрою вам секрет: он не отвечает на этот вопрос не потому, что ему не хочется об этом говорить, хотя это тоже. А потому, что их нет. Это как раз та вещь, которая передалась мне по наследству. Большинство людей все-таки имеет разные любимые места, книги, фильмы, в соответствии с определенной жизненной ситуацией — актуальностью, важностью. Но не может быть одно любимое место в Эрмитаже. Очень красивый Павильонный зал. А Георгиевский, Тронный, Николаевский? Иорданская галерея, Лоджии Рафаэля — это невозможно сравнивать. Так зафиксировать какой-то определенный зал — это было бы странно", — уверен сын главы Эрмитажа.

Михаил Пиотровский отшучивается, что у него в Эрмитаже совсем другие заботы, чем определение любимых залов. "Как человек, работающий в Эрмитаже и отвечающий за все, я больше замечаю, капает вода или не капает, — вот это заботит, и как обстоят дела, не висит ли криво картина", — сказал он. Но признался, что "все равно Эрмитаж восхищает, особенно если долго там не был, — восхищает, какой это замечательный музей, это чувство никогда не уходит".

Автор самой необычной достопримечательности

Благодаря Михаилу Пиотровскому Эрмитаж и Санкт-Петербург приобрели одну из самых необычных своих достопримечательностей, которую знают даже люди, совершенно далекие от культуры, — знаменитых эрмитажных котов.

В Северной столице говорят, что Пиотровский — единственный руководитель, которому удалось перевести популяцию хвостатых обитателей Эрмитажа из категории проблемы "животные на территории большого предприятия" в категорию туристического бренда мирового значения. Многие международные туристические справочники рекомендуют обязательно познакомиться с эрмитажными котами при визите в Санкт-Петербург. Сейчас в Эрмитаже несколько десятков котов, а вот дома у директора музея собственного эрмитажного кота нет, хотя ответственное отношение к ним — тоже своего рода семейная традиция.

"У нас сейчас нет домашних животных — ни у меня, ни у отца, — говорит Борис Пиотровский. — Был кот. Так сложилось, что в жизни — и его, и моей — уделяется много времени домашним животным. У нас был целый ряд проектов, связанных с моей общественной деятельностью до службы, я был амбассадором котокафе и остался им, помогали мы вместе. И приют "Ржевка". У нас есть в правительстве города сотрудники — хотя я к этому совершенно никакого отношения не имею, — которые занимаются этими вопросами, в администрации губернатора, и я стараюсь им помогать. И периодически коллеги на меня странно смотрят, когда я говорю о важности и необходимости открытия скорой помощи для животных и подобных каких-то инициативах".

Семейный круг

Главный секрет семьи Пиотровских — это взаимное уважение и теплое отношение друг к другу.

"Меня иногда спрашивают: вы с отцом часто ссоритесь? Это меня совершенно ставит в тупик — я даже не представляю, как можно поссориться с членом семьи старше меня. Мы так воспитаны были всегда с сестрой, что для нас это абсолютный авторитет: ты можешь иметь свое мнение, но спорить возможности нет. И это имеет обратную историю — всегда с уважением и дедушка относился, и папа относится к своим детям", — признался Борис Пиотровский.

Сам он наблюдает за работой отца и старается использовать в своей практике какие-то полезные идеи. "У него была гениальная традиция, которая, по-моему, не увенчалась успехом, но идея мне так нравится, что я все время о ней вспоминаю и мечтаю, что, может быть, когда-нибудь она осуществится. У Михаила Борисовича никогда не было обеда во время рабочего дня — так был построен график, ничего такого в этом нет. Но он всегда выделял час во время рабочего дня — и отмечал его фломастером в ежедневнике: "Час подумать". Это абсолютно блестящая идея. Я как государственный служащий могу сказать, что очень не хватает времени, когда ты принимаешь решения, анализируешь. Надо все это собрать и просто об этом подумать, куда мы идем, правильно ли здесь приняты решения, как-то их переосмыслить, посмотреть их в разрезе — для этого нужно обязательно время", — рассказал он.

При всей публичности своих профессий Пиотровские стараются найти время и для семейного торжества.

"Из-за того, что отец — человек публичный, у нас нет больших празднований таких, как празднуют юбилеи. Но обязательно мы соберемся с семьей, посидим, отпразднуем. Безусловно, 9-го числа будет много гостей, которые будут приходить, поздравлять его. Насколько мне известно, никаких крупных мероприятий, связанных с юбилеем, не запланировано. Но при этом, конечно, его будут все поздравлять, приезжать и приходить в музей, как это бывает каждый год, говорить какие-то теплые слова, что всегда очень важно. И мы тоже — и мама, и сестра, и племянница моя, его внучка — мы придем все в музей и обязательно все его поздравим. А после этого уже — надеюсь, что успеем 9-го числа, а если нет, то 10-го — соберемся вместе и посидим в семейном кругу", — сказал Пиотровский-младший.

Екатерина Андреева, Александра Подервянская